– А я не очень, – доверительно сообщил словоохотливый хозяин.
– Что так? – вежливо поинтересовался я.
– Сам не могу понять. Всегда сплю, как Ной на вершине Арарата. А тут полночи ворочался, вставал, курил, в окно смотрел.
– Было на что?
– Как сказать. Зарницы полыхали на северо-востоке. В полнеба. Редкий случай для сентября.
Я хотел было спросить, почему он считает, что Ною крепко спалось на вершине Арарата (с другой стороны, почему бы и нет? Сделал дело – спи смело), но тут Оля принесла еду, и мне стало не до болтовни.
Омлет благоухал так, что слюнки текли. Он таял во рту и мигом привел меня в самое наилучшее расположение духа. Оставалось закрепить достигнутый успех чашкой хорошего кофе. Что я и сделал и тут же попросил вторую. По мере того как чашка пустела и за окном набирало силу ясное сентябрьское утро, посетителей в кафе прибавлялось. Сначала зашли двое водителей-дальнобойщиков, набрали еды на четверых и принялись молча и быстро закидывать ее внутрь себя. Затем семья, состоящая из высокой худой мамы в очках, лысеющего папы ниже своей жены на полголовы и уже с заметным животиком – честным свидетелем отсутствия физической активности, и молчаливой сонной девочки лет пяти. Эти удовлетворились булочками с маслом, чаем и какао. И, наконец, ввалилась шумная толпа пассажиров междугороднего автобуса. Оля была нарасхват, Армен Хачатурович убежал по делам. Я допил кофе, взял в дорогу шесть свежевыпеченных пирожков с мясом, расплатился, сдал ключ и вышел на улицу. Пора было ехать.
Шапку тумана впереди я заметил с вершины холма, куда на сорок восьмом километре вывела меня грунтовка. Это было весьма необычное зрелище, поэтому я остановился и вышел из машины.
Пыльная русская дорога, мало чем отличающаяся от тех, что худо-бедно, но соединяли города и веси России и сто, и двести, и пятьсот лет назад, плавно устремлялась вниз и пропадала метрах в трехстах впереди в плотном белом тумане, похожем на одинокое большое облако, которое плыло себе по небу, плыло, потом устало и прилегло на землю отдохнуть, прикрыв собой дорогу, поле слева от дороги и часть леса справа.
Если бы я курил, то сейчас, вероятно, достал бы сигарету и поразмышлял какое-то время над тем, что вижу. Но я не курил уже год и четыре месяца, поэтому размышлять пришлось без никотина. Собственно, все размышления быстро свелись к необходимости принятия решения – ехать дальше или подождать, пока непонятный туман развеется.
«Чего ты вдруг задергался, Даня? – задал я себе вопрос. – Ну, туман. Ну, не совсем обычный. Ты что, метеоролог и знаешь все виды туманов? Мало ли какие погодные условия могли здесь спонтанно сложиться?! Определенная температура, давление, влажность и, пожалуйста, – пласт тумана на локальной территории. Да, похож на облако. Так ведь облако – это и есть туман, по сути. Конденсированный водяной пар. Вперед, заказчик ждет».
Я огляделся еще разок (никого на дороге и вокруг, только стая неопознанных птиц танцует в небе загадочный плавный танец), послушал секунду-другую окружающую тишину, сел в машину и поехал.
За свою жизнь мне приходилось попадать в разные туманы. Летний утренний в лесу, струйками поднимающийся от травы под теплыми лучами солнца и пропадающий в вышине. Это туман бодрости, он всегда обещает яркий хороший день.
Вечерний над рекой, когда из лодки силуэты деревьев на берегу кажутся таинственными застывшими существами, только и ждущими, чтобы ожить и приблизиться на шаг к воде, как только вы отвернетесь, а неожиданный плеск крупной рыбы заставляет вздрогнуть и поплотнее запахнуть ветровку. Это туман размышлений, которые не обязательно приведут вас в жизнерадостное настроение. И даже, скорее, наоборот. Если, конечно, вы не причалите к берегу, не разведете костер и не запьете черным крепким и сладким чаем миску только что сваренной обжигающе-вкусной ухи.
Городской серый зимний туман, который может случиться в любое время дня и ночи. Он окутывает город холодным сырым одеялом, приглушает огни и звуки, навевает меланхолию. Это туман воспоминаний. Лучше всего переносим в барах старых европейских городов рядом с другом и рюмкой-чашкой чего-нибудь согревающего.
Сравнить этот туман с каким-либо из перечисленных или другим я не успел. Потому что стоило машине погрузиться в его молочную полупрозрачную белизну метров на двести, как над головой раздался треск, словно невидимый великан разорвал в ярости крепкую мешковину, и мой «Патриот» со мной внутри оказался в коконе из ветвящихся молний. Так это выглядело. Нестерпимо сверкающие изогнутые копья природных электроразрядов впились в землю справа, слева, сзади и впереди. Волосы на голове и руках встали дыбом. Тревожно и крепко запахло озоном. Я до отказа вжал в пол педаль тормоза и сам сжался, вцепившись в руль, словно утопающий в спасательный круг. Сердце билось где-то в горле, во рту высохло. И очень захотелось немедленно очутиться подальше отсюда. Лучше всего дома, но сойдет и мотель «У Армена». Пусть опять будет начало восьмого утра, и девушка Оля принесет мне омлет. А я его съем, выпью кофе и попрошу Олю показать мне после работы какие-нибудь живописные окрестности. Прихвачу бутылку вина, легкую закуску, мы сядем в машину и поедем. Ну ее на фиг, эту работу. Даже в прошлом году, когда я стоял безоружный под прицелом двух обрезов в руках напрочь обдолбанных наркоманов, уверенных, что в багажнике у меня несколько кило чистейшего афганского героина, так страшно не было. Или уже в этом, ночью под Тверью, когда… Господи, да прекрати уже, пожалуйста, а то я сейчас об..!
Тут же все закончилось.
Молнии пропали, как будто их и не было вовсе.
Волосы на голове и руках послушно улеглись на место.
Невидимый великан успокоился, забрал остатки мешковины и бесшумно удалился в туман.
И даже сам туман вроде бы начал чуть-чуть рассеиваться.
Я посидел еще несколько секунд, вдохнул-выдохнул, включил первую и осторожно двинулся вперед с одним желанием – поскорее выбраться под голубое небо и солнце.
Туман редел. Вскоре я уже хорошо различал знакомую грунтовку… Стоп. Кой черт знакомую, дорога изменилась! И кардинально. Если раньше это и впрямь была плотно укатанная до бетонной твердости, без единого клочка травки грунтовка, на которой вполне могли разъехаться две машины, то теперь передо мной стелилась едва заметная, заросшая травой, а кое-где кустами и даже молодыми деревцами колея.
Что за чертовщина?
Бросил взгляд в зеркало заднего вида – там продолжал клубиться туман.
Возвращаться? И что мне это даст? Я здесь не для того, чтобы разгадывать нелепые тайны русских дорог. Тайн этих пруд пруди, а мне груз нужно доставить. Вовремя. В конце концов колея в России – это тоже своего рода дорога. Направление обозначено, и ладно. Мой «Патриот пройдет, не зря я его выбрал. А вернуться всегда успею.
Сбросил скорость до двадцати кэмэ в час и, подминая под колеса низкий кустарник и объезжая редкие молодые осинки, внаглую растущие прямо на условной проезжей части, двинулся дальше. Очень внимательно глядя по сторонам.
