Глава 10
Майор Стив Дрейк приступил к постановке задачи старшим боевых групп, выходивших на патрулирование. Он, как обычно, довел до них общую обстановку, режим и порядок действий патрулей.
Офицеры слушали его вполуха. Все это им говорилось через двое суток на третьи.
Дрейк отметил важность миссии американских войск, несущих в Афганистан истинную демократию и порядок, и закончил инструктаж обыденной фразой:
– У кого будут вопросы?
Поднялся лейтенант Корни.
– У меня, сэр.
– У кого еще? – спросил майор.
Больше ни у кого вопросов не было.
– Все свободны! Лейтенант Корни, останьтесь.
Старшие патрулей покинули зал совещаний.
Комбат достал сигарету, прикурил.
– Что у тебя за вопросы, Корни?
– Моей группе предстоит патрулирование по тому же маршруту, где недавно произошел инцидент с местными подростками.
– Ну и что? – безразлично спросил Дрейк и выпустил облако дыма.
– Я не уверен, что этот маршрут в настоящих условиях безопасен.
Командир батальона усмехнулся:
– О чем ты, Дин?
– Я о том, сэр, что дикари могут отомстить за гибель и ранение их детей, – ответил лейтенант.
– Что? Отомстить? С каких пор офицер Вооруженных сил США боится каких-то дикарей?
– Я не боюсь. Но прошу разрешение на изменение маршрута.
Брейк ударил ладонью по столу.
– Достаточно, Корни! В штабе и так внесли изменения в маршрут. Тебе не придется заходить в Маргин. Это во-первых. Во-вторых, туземцы не решатся на какие-либо действия против нас. Они прекрасно понимают, чем это им грозит. В-третьих, мы постоянно контактируем с Национальным департаментом безопасности. У спецслужбы есть свои люди практически во всех кишлаках, располагающихся в пятидесятикилометровой зоне. Никаких тревожных сообщений они не сбрасывали. Я до совещания общался с одним из руководителей НДБ. Он сообщил, что везде все спокойно, даже в Маргине, где продолжается траур. Афганцы подавлены, но пусть лучше следят за своими ублюдками. В-четвертых, даже если допустить теоретическую вероятность нападения на патруль, то у тебя, Корни, семь солдат, два крупнокалиберных пулемета, бронетехника. А что у дикарей? Старые винтовки и автоматы. Да и тех после выкупа оружия остались единицы. В провинции нет единого центра сопротивления. По данным разведки, в ближайшие районы заходят мелкие группы талибов, но больше для того, чтобы разобраться со сторонниками действующей власти и попросту держать население в напряжении. Талибы не пойдут на атаку патруля. Да их и нет в районе, по которому проходит маршрут твоей группы. Так что твоя просьба отклоняется. Единственное, что могу тебе посоветовать, будь повнимательней, на опасных участках держи пулеметчиков в полной готовности. Еще вопросы есть?
– Нет, сэр!
– Вот это совсем другое дело. Свободен! У тебя времени в обрез.
В 8:30 боевая группа лейтенанта Корни на тех же двух «Хаммерах» вышла на маршрут.
Водитель головного броневика заметил нервозность офицера. Сейчас лейтенант сильно отличался от того лихого парня, который командовал группой в прошлый раз.
– Сэр, что-то не так? – спросил солдат.
– Все нормально, Бейтли. Смотри за дорогой!
Машины только что миновали глиняные постройки на окраине Кабула.
– Есть, сэр!
Лейтенант вызвал на связь старшего второй машины сержанта Бейса и спросил:
– Обстановка?
– В смысле? – не понял сержант.
– Обстановка, спрашиваю, какая?
– Что с вами, лейтенант? Какая может быть обстановка, когда мы только что выехали из города?
– Ты держи солдат в готовности к бою.
– Вы опять приложились к бутылке виски?
– Сержант, тебе ясен приказ?
– Да, сэр!
– Выполнять!
Рядовой Верн задал темп движения. Он вел машину со скоростью пятьдесят километров в час.
– Быстрее не можешь? – недовольно спросил лейтенант.
– Я соблюдаю инструкции.
– Кругом одни инструкции!
– А вы хотели бы, чтобы вместо них были дикари?
– Очень умно.
Спустя полчаса рядовой Верн доложил:
– Впереди холмы, сэр.
– Я, по-твоему, ослеп? – Лейтенант обернулся назад и приказал: – Друбич, занять место у пулемета!
– Есть, сэр!
Рядовой высунулся в люк и припал к турели, на которой был закреплен «Браунинг» с патронной лентой, свисающей в салон.
Лейтенант вызвал сержанта, командовавшего второй машиной, и повторил распоряжение:
– Пулеметчика наверх!
– Принял, – ответил Бейс.
Корни чувствовал опасность. Он внимательно осматривал через оптику холм, метр за метром, слева направо, сверху вниз. Никого. Дорога чистая. У поворота пусто. Как и на открытых участках, примыкающих к дороге. Все же тревога в душе лейтенанта только нарастала.
Бакар первым услышал шум двигателей «Хаммеров».
Он нажал клавишу сотового телефона. Здесь, как ни странно, мобильная связь была довольно устойчивой.
– Муштак, американцы объявились.
– Уже слышу. Как далеко они от тебя?
– Метров триста, даже меньше. Есть одна особенность, Муштак.
– Ты о чем?
– Пулеметчики наверху.
– Чуют эти собаки, что у них могут возникнуть проблемы.
– Машины прошли мимо меня. Скорость обычная, километров пятьдесят, может, даже меньше. Дистанция метров в сорок.
Утро дня выдалось безветренным. Это идеальное условие для работы гранатометчиков.
Муштак переключился на Горая и спросил:
– Готов?
– Да.
– Машины видишь?
– Вижу.
– Начинай!
– Понял.
Горай укрылся в глубокой яме, взялся за конец веревки и потянул ее на себя.
Корни смотрел на склоны холмов, когда рядовой Верн крикнул:
– А это еще что такое?
– Где? – тут же спросил лейтенант.
– Впереди на дороге. Боже, да это же мины!
Корни увидел, как на дорогу выползают пластмассовые кругляши.
– Черт! Стой!
Верн ударил по тормозам.
Второй «Хаммер» едва не влетел в головной.
– Лейтенант, вы там с ума сошли? В чем дело? – осведомился по радио сержант Бейс.
