– Ну, точно не могу сказать, – задумался Николай. – Постараюсь дня через три быть здесь, максимум через четыре, – ответил он.
– Ну, теперь держитесь, господа, я выхожу на тропу войны, и вам придется ой как плохо, – прошипела Нина, обращаясь к невидимым недругам, и в ее глазах блеснул злорадный огонек.
Глава 6
Николай с большими предосторожностями отвез Нину к Павлу и, дав ему рекомендацию по возможности ни о чем ее не спрашивать и в его отсутствие не беспокоить, уехал в аэропорт. Павел показал девушке комнату, где она может спокойно пожить то время, пока не вернется Николай. Показал книги, которые она может почитать, телевизор, которым она смело может пользоваться, места общего пользования и кухню. После этого, моментально забыв о своей гостье, он занялся своими делами – уселся за компьютер и погрузился в свои лирические мысли. Когда день уже склонился к вечеру и желудок Нины начал подавать тревожные сигналы, она подумала: «Вот интересно, этот парень думает меня кормить, или я должна питаться святым духом?»
Подождав еще один час, девушка, осторожно высунув нос в дверь, тихо позвала:
– Эй, Павел, не знаю, как вас там по отчеству, а ужин сегодня намечается?
Ей ответила тишина, и Нина тихонько вышла из комнаты. Она прошла по коридору и заглянула в гостиную. Павел полулежал в кресле, задрав ноги на подлокотник. Его отсутствующие глаза были устремлены в потолок, рука рисовала в воздухе невидимые фигуры, а зубы покусывали кончик авторучки.
– Павел, извините, что беспокою вас, но я ужасно проголодалась, – виновато проговорила Нина, застыв на пороге комнаты.
Поэт посмотрел на девушку совершенно отстраненным взглядом и апатично спросил:
– Вы кто?
Девушка оглянулась назад, чтобы посмотреть, к кому он обратился, но никого не увидела и поняла, что вопрос был адресован именно ей.
– Я? – показав на себя рукой, переспросила Нина. – Я подруга Николая Стручевского, писателя. Надеюсь, его вы помните? – с опаской поинтересовалась она.
– Ах, простите, Наташенька, я совсем выпал из времени. Извините, но у нас, у поэтов, это иногда случается. Моя муза увела меня далеко от реальности. Я сейчас был в прекрасном месте, моя дорогая! Я был в Эдемском саду! Вы были когда-нибудь в Эдемском саду? – глядя на девушку горящими фанатичным огнем полубезумными глазами, спросил поэт.
– Нет, вы знаете, как-то не приходилось, – буркнула Нина и, пожав плечами, сделала два шага назад от двери в коридор. В случае чего, будет шанс для того, чтобы вовремя удрать. – Вообще-то меня не Наташей, а Ниной зовут, – кисло улыбнувшись чокнутому поэту, напомнила ему девушка.
– Ой, простите меня, дорогая, – замахал тот руками и засмеялся. – Это со мной частенько бывает. Среди многочисленного калейдоскопа имен моих знакомых я не всегда могу выудить нужное.
«Сочувствую, такой молодой, а уже склерозный», – подумала про себя Нина, а вслух произнесла:
– Это ничего, у меня на имена тоже память не очень.
– Я весь внимание, Ниночка, – уже совершенно нормальным голосом сказал Павел, и Нина заметила, что глаза поэта вернулись на прежнее место, туда, где им и положено было быть, – на лицо хозяина.
– Вы уж простите меня тоже, Павел, но я такая голодная, что терпеть больше нет сил, – развела девушка руками и виновато улыбнулась.
– Да что же это вы? На кухне полный холодильник, кушайте, сколько душа пожелает, – удивленно вскинул брови поэт.
– Неудобно как-то самостоятельно у вас хозяйничать, – пожала Нина плечами.
– Не волнуйтесь, хозяйничайте на здоровье. Коля оставил мне денег, если что-то закончится, схожу в магазин и куплю еще. Я никогда себе не готовлю, обхожусь бутербродами и кофе, иногда варю себе пельмени. Я редко бываю по вечерам дома. Сами понимаете, я человек творческий – встречи, интервью, банкеты, фуршеты. Для себя совершенно не остается времени, сегодняшний вечер – исключение из правил. Но сейчас наверняка оживет мой телефон, и мне придется снова нестись на крыльях своей популярности к верным поклонникам. Я не могу обмануть их ожиданий. Ах, эта богемная жизнь, – театрально приложив ладонь ко лбу, вздохнул лирик и томно прикрыл глаза.
– Да-а, действительно тяжело, искренне вам сочувствую, – поддакнула Нина Павлу, про себя чертыхаясь на чем свет стоит. «Приедет Николай, придушу его прямо у порога! Нашел куда меня поселить – к задвинутому поэту. Я много раз слышала, что творческие люди немного «того», а сейчас убедилась в этом воочию».
Вслух Нина произнесла:
– Так вы позволите мне пройти на кухню?
Поэт ничего не ответил, уже вновь «покинув» реальность, и девушка, посмотрев на него сочувственным взглядом, пошла изучать содержимое холодильника.
Когда голод был утолен настолько, что даже стало трудно дышать, Нина успокоилась и прошла в ванную комнату. Уже не спрашивая разрешения у хозяина, она включила душ и воспользовалась гелем, а потом и полотенцем. После сытного ужина и водных процедур Нина крепко уснула.
Следующий день прошел относительно спокойно, если не считать того, что без остановки звонил телефон. К вечеру Нина снова услышала трель, но уже не телефона, а дверного звонка. «Кто это, интересно?» – испуганно подумала она и, спрыгнув с кровати, на которой сидела с книгой, подошла к двери своей комнаты. Она осторожно ее приоткрыла и посмотрела в образовавшуюся щелку. Павел открыл входную дверь, и тут же послышался радостный возглас:
– Ха, ха, привет труженикам лирического фронта, принимай гостей! Шампанское в холодильник, пиццу в микроволновку! – сунув в руки хозяину полиэтиленовый пакет с дарами, заорал гость как оглашенный. – Познакомься, это Лола, моя Психея, моя Афродита! Она моя вдохновительница, моя… в общем, прошу любить и жаловать, – без остановки сыпал словами высокий, немного костлявый гость, картинно размахивая руками, вращая глазами и томно при этом улыбаясь.
«О господи, еще один ненормальный», – ужаснулась Нина и только хотела закрыть дверь своей комнаты, как вновь раздался звонок.
– Сегодня что, день открытых дверей? – проворчала Нина и снова припала к своей щелочке. Когда она увидела, кто приперся в гости к поэту, глаза ее расширились от дикого ужаса. На пороге стояла ее «ненаглядная подруга» Наташа и, повиснув на руке у привлекательного шатена, широко улыбалась Павлу.
– Павлик, негодник, где ты пропадал? Я звонила тебе несколько раз! – закричала она визгливым голосом и подставила щеку для поцелуя хозяину дома. – Хорошо, что Вольдемар сказал мне, что у тебя сегодня вечеринка.
– Прости, дорогая, мне только вчера включили телефон, – целуя намертво заштукатуренные румянами щеки Натальи, улыбался поэт. – Была какая-то поломка на линии. Проходите, друзья мои, Петр уже здесь, он привел с собой свою новую «Психею». О-о-о, какое замечательное вино, – принимая из рук Вольдемара две бутылки «Киндзмараули», зацокал Павел языком.
