Больше часа девушки обходили и разглядывали большой, шикарно обставленный дом, общей площадью в тысячу двести квадратных метров. Кроме него, имелся еще огромный участок с бассейном, конюшней, кортом для тенниса, прогулочной аллеей и даже полем для мини-гольфа. В конюшне стояла четверка великолепных породистых скакунов. Сразу же за домом располагался патио, очень уютный уголок с фонтанчиком, беседкой, где стоял большой круглый стол, и с изгородью, которую обвивали лозы с гроздьями винограда. У самого дома имелся просторный гараж на четыре автомобиля. Сейчас там стояли только три шикарные машины разных марок. Как сказала Мадлен, на четвертой слуги поехали в магазин, чтобы пополнить запасы в доме.
– Мы вас ждали только завтра, поэтому я распорядилась, чтобы закупили все необходимое для праздничного ужина, – объяснила она. – Но вы не волнуйтесь, наш повар Пьер все успеет, и сегодня праздничный ужин обязательно будет.
– Не нужно беспокоиться. Мадлен, совсем необязательно устраивать праздник из-за нашего приезда, – улыбнулась Алена. – Мы вполне обойдемся обычным ужином.
– Как скажете, сеньорита, – как всегда сдержанно, ответила та.
Когда очередь дошла до осмотра конюшен, домоправительница очень подробно рассказала обо всех ее обитателях.
– Хозяин очень любил своих коней и часто сам ухаживал за ними, – начала объяснять она. – Вот этот, Гамлет, золотой призер международных соревнований, – остановилась она рядом со стойлом, в котором нетерпеливо гарцевал вороной красавец. – Видите, как он заволновался? Наверное, думает, что сейчас его выведут на прогулку. Потерпи немного, Гамлет, придет Хуанитто и выведет тебя, – ласково сказала она и погладила коня по черной морде. – А это Гром, самый резвый среди всех, – показала Мадлен на огненно-рыжего скакуна. – Хозяин никому не разрешал на него садиться, он мог запросто с себя сбросить и поранить человека. Он слушался только его и Хуанитто, это наш конюх. Вот эту белоснежную красотку зовут Мечта, хозяин ее держал для потомства. Собирался уже в этом году впустить к ней Гамлета, да не успел, – грустно добавила она. – И последний конь, Юпитер, он еще молодой, двухлеток, хозяин говорил, что это будущий фаворит. Теперь все они ваши, сеньорита, – отметила домоправительница. – Вы любите лошадей?
– Понятия не имею, – пожала Алена плечами, во все глаза таращась на коней. – А если честно, я их до смерти боюсь.
– Значит, продадите, – вздохнула Мадлен. – Пройдемте дальше, я покажу вам участок.
Они осматривали владения еще минут сорок и порядком притомились. Как только экскурсия закончилась, девушки извинились перед домоправительницей и сказали, что хотят немного отдохнуть после полета.
– Ужин подается обычно в семь часов, – проговорила Мадлен и, слегка кивнув головой, грациозно уплыла на половину прислуги.
– И что отец здесь делал один? – недоуменно пожала Алена плечами, когда девушки вошли в ее комнату. – Ведь и заблудиться недолго в таких-то апартаментах. И зачем столько комнат?
– А почему ты думаешь, что он жил здесь один? – пожала Светлана плечами. – Может, у него семья была?
– Если бы у него была семья, не думаю, что он оставил бы мне свое состояние, – возразила Лена. – Он ни разу не вспомнил о нас с матерью за все эти годы и при наличии семьи… сомневаюсь, что вспомнил бы и перед смертью.
– Мало ли какими могли быть обстоятельства? Ведь ты же пока ничего не знаешь о нем.
– Какими бы они ни были, это совсем его не оправдывает. За столько лет мог хотя бы поинтересоваться, как я живу, что делаю, как расту, и вообще… может, я уже умерла давно?
– Лен, ты сама говорила, что твоя мать никогда не рассказывала тебе о причине развода, – напомнила Света. – А у кого-то другого ты не пыталась узнать. Вдруг окажется, что твой отец вовсе и не виноват? Ты же совсем ничего не знаешь о нем, – вновь повторила она.
– Может, ты и права, – нехотя согласилась Алена. – Я пробовала поговорить об отце с тем человеком, который приезжал в Россию, чтобы огласить завещание, только он ничего не мог мне рассказать. Ты же помнишь, я тебе говорила об этом? Он сказал мне тогда, что он всего лишь помощник поверенного отца, поэтому практически ничего не знает.
– Думаю, что, находясь здесь, у тебя будет возможность узнать о своем отце все. Он прожил в Италии много лет, наверняка имел друзей, которые его хорошо знали.
– Очень надеюсь на это, – ответила Алена.
Она вновь обвела взглядом большую комнату и вздохнула:
– Как он здесь жил? О чем думал? Чем занимался? Здесь же сдохнуть можно одному, в таком количестве комнат, – пришла к неожиданному выводу она.
– Ну, судя по тем миллионам, которые тебе оставил твой отец, видно, что он был далеко не последней величиной в бизнесе, – проговорила Светлана. – А это значит, что ему приходилось организовывать какие-то приемы, встречи. Вот для этого и нужна большая площадь. И потом, престиж, имидж, эти «атрибуты» везде и во всем должны сопровождать делового человека. А твой отец был деловым человеком, в этом я ничуть не сомневаюсь. Создать сеть супермаркетов, да еще в чужой стране, для этого нужно иметь неординарный характер, огромную силу воли и упорство. Я думаю, тебе стоит гордиться своим отцом.
– Во-первых, не супермаркетов, а супермеркато, здесь это именно так называется, – поправила подругу Алена. – А насчет того, чтобы им гордиться… это ты, по-моему, погорячилась, подруга, – хмыкнула она.
– Как ни крути, а на смертном одре он все же вспомнил именно о тебе, – не сдалась та. – А перед смертью обычно вспоминают самых дорогих и любимых людей.
– Свет, не вышибай из меня слезу, все равно не получится, – отмахнулась Алена. – В одном ты права: я ничего не знаю о своем отце, но то, что он бросил нас с матерью на произвол судьбы, когда нам жрать было нечего, этот факт мне хорошо известен. А миллионы, которые он мне оставил… Наверное, откупиться за свою подлость решил. Только я все равно никогда не смогу ему простить предательства.
– Если ты так думаешь, зачем же тогда приехала сюда за этими миллионами? – усмехнулась Светлана. – Отказалась бы, если такая гордая.
– Счас, разбежалась, – фыркнула Алена. – Я что, похожа на идиотку? Кто же от таких денег отказывается? Я же сказала, что простить его не смогу, а наследницей быть – это всегда пожалуйста, – захохотала она. – Должна же быть хоть какая-то компенсация за мое трудное детство?
– Хоть? – хмыкнула Света. – Если бы на меня свалилось такое «хоть», я бы, наверное, с ума сошла от счастья.
– Какая же ты меркантильная особа, оказывается, Светлана Викторовна, – шутливо сморщила носик Алена. – А деньги – это зло, они портят человека.
– Посмотрим, посмотрим, как они будут портить тебя, подружка. Мне будет весьма интересно понаблюдать за этим процессом, – засмеялась Света.
– Меня они вряд ли испортят, – махнула Алена рукой. – Вроде скупостью и жадностью я никогда не страдала. А вот то, что они дадут мне полную свободу, от этого я заранее балдею, – мечтательно прикрыла она глаза. – Представляешь, Светка? Покупай что душа пожелает, езжай куда хочешь, хоть в Америку, хоть в Австралию, и везде тебе рады!
