– Чай отравлен?
– Откуда такие глупые мысли?
– Ты сама напила чай. Сама принесла пирожки. Сама достала чашки. Элизабет Рауль, как мне узнать, ты ли эго?
Элиза рассмеялась и не удержалась от шпильки:
– А ты спроси у меня, чем занимался твой муж в последний день перед свадьбой?
Элизабет демонстративно отпила из своей чашки и аккуратно откусила пирожок, стараясь не заляпаться вишневым соком. Тетушка Сагха пекла, сразу догадалась она, только у нее получалось такое тонкое и воздушное тесто.
Амадея поджала губы.
– Меня не волнует, что было перед свадьбой.
– Конечно, лучше тебе этого не знать, – согласно кивнула Элиза, уверенная, что теперь Амадея спать не будет, пока не выяснит у мужа правду – Кстати, твой коротышка граф вернулся?
– Посол прибыл сегодня ночью, он привез хану письма от Его Величества, – холодно произнесла Амадея – А сейчас хан Эришеолталь собирает орду, и они уходят в поход, отрабатывать боевые действия в условиях гор. Мой супруг граф Сорес изъявил желание присоединиться к походу. Странно, что мужья решили покинуть тебя сразу после того как… твое платье сгорело. Что, было так плохо? – сочувствующим тоном вернула Амадея шпильку.
Элизабет от возмущения не нашлась что ответить, поэтому только выше подняла голову.
– Величие ханов в умении отказываться от собственных желаний ради орды Что же ты не увязалась за ними? Ведь в Академии вас обучали военной истории и тактике.
– Откуда ты знаешь?
– Старший муж рассказывал, – снисходительно посмотрела на давнюю соперницу ханым-бай.
– Меня не взяли. – вздохнула Амадея. – Но Шеол разрешил сопровождать тебя в пещеры с казной орды. Собственно, из-за этого я и пришла. Я пишу трактат о жизни орков, и мне необходимо знал, о них как можно больше.
В пещеры с казной? В сокровищницу! А водь Лестар рассказывал, что как только она станет полноправной ханым-бай. ей доверят ключи от сокровищницы! Значит, свершилось? Элизабет расправила плечи и гордо подняла голову.
– Госпожа моя!
А вот и Лестар, стоило только о нем подумать.
– Ханы ждут тебя, – он отбросил в сторону тяжелые меховые шторы, закрывающие проход, и с поклоном махнул рукой в сторону центральной площадки. – Хозяин сегодня просто фонтанирует энергией. Уж не твое ли это колдовство, ханым-бай? – улыбнулся зомби, показывая клыки, но таза его ничего не выражали.
Шеол стоял возле заседланного драка и слушал тетушку Сагху, которая гладила его по руке и что-то тихо говорила. Дри сосредоточенно читал какое-то письмо, хмуря брови и покусывая верхнюю губу. Рядом с ним стоял посол.
– Ласточка!
Дри поднял голову от письма и. сунув бумага графу, подбежал к жене, обнял ее и страстно поцеловал в губы.
– Ну. таки наконец-то, – подошла к ним тетушка Сагха и, отобрав у Дри Элизу, фепко ее обняла. – Все знают за мою скромность, но я таки спрошу: ты видишь тотемы этих умрецов?
Она кивнула на орков, восседающих на драках.
Элизабет посмотрела на тетушку Сагху и чуть не расплакалась от обиды. Она ничего не видела! Ничего! Но почему? Значит, степь не приняла ее?
– Ласточка, смотри! – раздался грозный голос старшего мужа. Он подошел неслышно и обнял Элизу сзади за плечи, прижимая к себе с такой силой, что у нее дух перехватило. – Смотрри внимательно, женщина.
Теплый ветер принес запах пряных южных трав, мягко обласкал застывшую в объятиях Шеола девушку, легонько ударил в лицо, Элизабет зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела на плече тетушки Сапог зеленую сову. Сова, чуть повернув голову, рассматривала Элизу. А у Тургуна на голове сидела обезьянка, она почесывалась и корчила глумливые рожи.
– Как забавно!
Элизабет испытала колоссальное облегчение. Значит, она теперь настоящая ханым-бай! Степь приняла ее!
– А твой тотем – ласточка, – с довольной улыбкой произнес Дри – Когда вернемся, я создам для тебя идола – собственное место силы.
– У меня тоже будет свой столб? – обрадовалась Элиза.
Это было так приятно, словно получить неожиданный подарок.
– Не просто столб, а тотемный идол.
Дри не удержался и все же чмокнул Элизу в щеку, а она в ответ на мгновение прижалась к нему, почувствовав, как екнуло сердце, а по телу разлилось тепло.
– Вот тебе ключи от всех подвалов, женщина.
Шеоп протянул тяжелую связку, и Элизабет нехотя оторвалась от Дри.
– Можешь открывать любую дверь, брать все, что понадобится. Но не смей прикасаться к двери из черного обсидиана. Мы вернемся через два дня. А теперь поцелуй меня, жена.
Элиза встала на носочки и поцеловала Шеола в щеку, он хлопнул ее по попе, вскочил на драка, которого подвел Лестар и, возвышаясь на голову над остальными орками, зычно прокричал:
– Готовность! Дри, открывай проход!
Шаман быстро чмокнул Элизу в нос. послал вдогонку воздушный поцелуй, озорно подмигнул и легким взмахом руки открыл портал. В прошлый раз он возился дольше, отметила про себя Элизабет, а сегодня – словно это ему вообще ничего не стоило. Она читала, что так легко открывать порталы умели только эльфы, они это называли «свести тропы». Оказывается, книги врали. Как же мало люди знают об орках! Недаром Амадея с таким восторгом что-то строчит в своем блокноте. Нужно обязательно сказать Шеолу, чтобы проверил, что она там пишет, не хватало еще людям узнать их секреты. Элизабет с гордостью подумала, что теперь это и ее секреты тоже.
– Орра! – раздалось над степью, и орда с гиканьем и свистом исчезла в переходе.
– Прикоснешься к двери – выпорю! – было последнее, что услышала Элиза, перед тем как портал закрылся.
– Нужна мне твоя дверь, – шепнула она, подбрасывая на ладони тяжелую связку. – Мне и без нее будет, чем заняться.
– Мои бедные глаза видят, что жена моих мальчиков готова бегом кинуться щупать эльфийские шелка и примерять драгоценности.
Тетушка Сахга с неизменной трубкой в зубах посматривала на Элизабет с одобрением. – Я таки тебя понимаю, доча. В этой глуши у девушек должны был, хоть какие развлечения, а что может быть лучше, чем перебирать камешки и примерять диадемы. Я лично все покажу и расскажу. Но тебе таки скажу и не покривлю душой, что пред этим, несомненно, приятным делом необходимо как следует подкрепиться. Заодно отметим, а го я уже мозги себе вскипятила, переживая, когда же сгорит это барготово платье!
Вокруг рассмеялись зомбички. но Элизабет совершенно не обиделась, наоборот, почувствовала себя абсолютно счастливой.
– Разве подобает говорить о таком вспух? – с легким негодованием в голосе произнесла Амадея. – Глупый обычай. Мне кажется, он унижает женщину. Эго словно подсматривать за влюбленными.
