– Не спросил прямо? Я ведь спросил – только что!
– Неправда. Ты не осмелился сказать Ови, что не хочешь ее, и поэтому подстроил все так, чтобы Дуро сам отобрал ее у тебя.
Сайлекс на миг утратил дар речи, пораженный тем, что Фиа обо всем догадалась.
– Это не совсем так, – поправил он.
– Не совсем?
– Я пытался поговорить с Ови. Она не стала меня слушать.
– Ты не смог проявить твердость даже в разговоре с родной сестрой. Так почему я должна уходить с тобой?
– Потому что я люблю тебя, – взмолился Сайлекс. – Все мои мысли только о тебе. Я с тяжелым сердцем покидаю племя. Со мной отправится лишь горстка мужчин, охотиться будет тяжело. Я многое теряю ради того, что хочу обрести взамен, – тебя, Фиа. Я хочу быть с тобой. Пожалуйста, скажи, что пойдешь со мной.
В лице Фиа что-то промелькнуло, и Сайлекс не стал медлить. Он рывком прижал девушку к себе и с силой впился губами в ее губы. Не обращая внимания на боль, пронзившую побитое лицо, он еще крепче обнял Фиа, а когда почувствовал, как она в ответ прильнула к нему, у него чуть сердце не выпрыгнуло от восторга. Фиа по-прежнему молчала, но она была согласна.
Наутро Сайлекс подошел к Ови. Сестра сидела на корточках у костра и уныло смотрела в огонь. Сайлекс присел рядом.
– Я ухожу, – ровно сказал он. Ови не могла об этом не знать.
Сестра молчала, не отрывая взгляда от танцующих искр.
– Дуро одолел меня. Теперь вожак он. Со мной уходят Бракх и его жена, и еще несколько охотников, которым не хватило женщин. И Фиа. Фиа тоже уходит и станет моей женой.
Ови подняла на брата утомленный взгляд.
– Так будет лучше для всех, – тихо сказал Сайлекс.
– У меня нет родных, кроме тебя, Сайлекс, – просто ответила Ови.
Такой ответ удивил Сайлекса.
– Мы расстаемся не навсегда, – помедлив, ответил он. – Мы будем идти вслед за волками. Сейчас Дуро нужно почувствовать себя главным. Со временем его неприязнь ко мне утихнет. Кроме того, он станет твоим мужем, Ови. Ты же сама говорила, что выйдешь за вожака. И у тебя будет семья.
– Вот видишь, не важно, чего хочу я. Все решено. – В словах Ови звучала безысходная покорность судьбе.
– Чего ты все-таки хочешь, Ови? – Сайлекс едва не скрипнул зубами от досады. – Чтобы твоим мужем был я? Ты этого хочешь? С Дуро ты можешь быть счастлива.
– Счастлива, – с мрачной иронией повторила Ови.
* * *
Аппетита не было. Калли лениво покусывала для виду поднесенную ко рту кость. Со стороны казалось, будто девушка празднует вместе со всеми – еще бы, ведь сегодня ее свадьба! Ветки обрядового костра перегорели и обрушились, подняв столп искр. Супружеские пары стали расходиться на ночлег. Когда с земли поднялись Урс и Белла, взявшись за руки, братья невесты восторженно зашумели и захлопали. Калли отвернулась. Ее стошнило на траву. К счастью, этого никто не заметил.
Подошел Пэллок и протянул Калли руку. Девушка кивнула и поднялась, собрав волю в кулак.
– Пойдем, жена, – промямлил Пэллок.
Охотники вновь одобрительно загукали, засмеялись и затопали ногами, но уже с меньшим энтузиазмом.
Калли последовала за Пэллоком к шалашу, сооруженному из веток, глины и камней. Углубление под навесом было выстелено лосиными шкурами, поверх которых лежала медвежья, доставшаяся Пэллоку от отца.
Пэллок помешал веткой уголья и подкинул хворосту в костер. Пламя вспыхнуло ярче, выхватив из темноты его лицо и лицо Калли.
– Ты устала? – осторожно спросил он.
– Да, – ответила Калли.
Пэллок против воли мельком взглянул на устроенное им ложе.
– Не очень, – со вздохом добавила Калли.
Пэллок улыбнулся, но его улыбка тут же померкла.
– В последнее время ты и словом со мной не обмолвилась.
Калли не нашлась что ответить.
– Раньше ты частенько потешалась надо мной. Твои слова больно жалят.
Калли удивилась: она думала, что Пэллок слишком глуп, чтобы понять, когда его вышучивают.
– Извини.
Они стояли и смотрели друг на друга.
– Я полагаю, – заявил Пэллок, – что отныне с этим покончено.
– Да, ты прав.
Пэллок молча опустился на колени, жестом приглашая Калли в шалаш. Она бессильно подчинилась и помогла ему снять с себя тунику и набедренную повязку. Жесткий медвежий мех приятно покалывал спину.
Нахлынули мысли об Урсе. Сейчас он с Беллой, раздевает молодую жену у своего костра.
Калли отвернулась, чтобы Пэллок не увидел слез. Когда он навалился на нее, она бессознательно обвила его руками. Урс был совсем не такой, гораздо выше и стройнее. Пэллок, судя по всему, знал, что делать. Калли зажмурилась – она вдруг поняла, как сможет это пережить.
Надо думать об Урсе.
Руки Пэллока, скользнувшие по ее телу, стали руками Урса. Это Урс, а не Пэллок был сейчас с ней. Ей даже захотелось ответить на его ласки.
Пэллок тяжело задышал и двигался все быстрее. Его сила и грубость неприятно поразили Калли. Пэллок громко застонал. Калли открыла глаза и вдруг уловила во тьме какое-то движение – кто-то сидел у костра рядом с навесом и смотрел на них.
Альби.
20
Год четвертый
Больше всего Калли любила сидеть на берегу ручья, опустив ноги в воду и уложив руки на раздувшийся живот. Стоял чудесный солнечный день. Хотя Сородичи жаловались, что лето выдалось холодное, Калли постоянно мучилась от жары. Она погладила свой живот: ждать родов оставалось недолго.
На ней была лосиная шкура с проделанным отверстием для головы и завязками по бокам. Шкура свободно висела на девушке, но все равно причиняла ей неудобство, раздражая вспотевшую кожу.
Ниже по течению раздался громкий стук – Харди орудовал обломком камня, выдержанного под углями в течение нескольких дней. Бывший ловчий был погружен в работу и даже не заметил девушку.
Фактически немой, хромой и до крайности близорукий, Харди посвятил себя изготовлению инструментов и оружия для Сородичей. Он так близко подносил камень к глазам, чтобы рассмотреть его, что детям казалось, будто он на нюх определяет, с какой стороны его расколоть. Затем он крепкой рукой наносил несколько точных ударов, и камень превращался в скребок, наконечник или рубило. Многие мужчины сами изготовляли себе оружие, однако все признавали, что Харди нет равных. По настоянию самого Харди его стали называть оружейником.
На глазах у Калли к Харди подбиралась ватага голых малышей с комками грязи в руках. Всем им не было еще и пяти. Они пихали друг друга и улыбались до ушей, предвкушая шутку, которую сейчас сыграют со стариком. Среди малышей толкался и сын Калли.
