Из спальни вышла Марьяна, поздоровалась с Глебом робким кивком и сказала:
– Я могу подтвердить. Трофим не бил Никиту топором по голове.
– Не бил топором?! – Истошно простонал Симонов, пытаясь испепелить Марьяну взглядом. – Значит, топор все-таки был?
– Да, был топор. – Марьяна глянула на Трофима в поисках защиты, и он послушно встал между нею и следователем.
– Кто им бил Никиту Высокова?
– Не знаю. Когда Никита выходил из комнаты, топор был у него в руке. Небольшой такой. Никита вышел, а потом появился Трофим.
– Не знаю, Никита был без топора, когда я подъехал. – Трофим пожал плечами. – Может, в доме его оставил.
– Не было в доме топора.
– Значит, его забрал тот, кто ударил Никиту, – предположил Трофим.
– А кто его ударил? – Симонов пристально посмотрел на него.
– На меня ты зря думаешь. Я своего брата мог ударить только кулаком.
– В запале всякое бывает. Возможно, Никита кого-то очень сильно обидел. – Глеб с презрением глянул на Марьяну.
– В запале я могу обидеть тебя! – Трофим надвинулся на него. – Ты об этом не подумал?
– А если все-таки обидел?
Трофим схватил Глеба за шкирку, сорвал с дивана. Дальше тот шел своими ногами, до самой двери.
– Без постановления не появляйся!
Трофим закрыл за ним дверь, взял телефон, набрал номер отца. Ситуация аховая, но из нее можно выкрутиться. Главное, чтобы Никита выжил.
Никите сделали операцию, дышит на ладан, но состояние стабильное. Вроде как нет отрицательной динамики. Операция прошла успешно. Он в коме, и когда выйдет, неизвестно.
– Я знал, что эта Марьяна вас до добра не доведет, – сквозь зубы сказал отец. – Надо было охрану к ней приставить.
– К Никите надо было охрану приставить, – так же зло проговорил Трофим.
– Никита виноват?
– Он похитил Марьяну.
– А если она сама?
– Не смей думать про Марьяну плохо! – отрезал Трофим.
– Совсем с ума со своей Марьяной сошел! Снова на брата руку поднял!
– Я всего лишь два раза его ударил. Ровно столько, сколько он заслужил.
– Два раза? Сломал нос, выбил зуб, глаз у него распух.
– В нос я ему не бил. Да и в глаз тоже.
– И по голове не бил?
– Ты мне не веришь? – Трофим возмущенно глянул на отца.
– Я верю лишь в то, что мой старший сын тронулся умом.
– Хорошо! – Трофим рванул по больничному коридору.
Из больницы он не уедет, но рядом с отцом находиться не будет. Хватит быть мальчиком для битья!
По коридору шла Тамара в голубом халате поверх стильного костюма. На лице тонкий слой скорби, но под ним полное равнодушие. Этой особе нет никакого дела до Никиты. Ей только Трофим нужен. Лишь для того, чтобы ни в чем не нуждаться.
Тамара увидела его, разволновалась. Она боялась, что Трофим проскочит мимо, а ей так много нужно было ему сказать. И о Марьяне, конечно же, поговорить, намекнуть на то, какая она плохая.
А все потому, что Трофим снова бросил Тамару сел в машину и уехал сразу после того, как Симонов сказал, что Марьяна исчезла. Трофим отправился к Никите, узнал, что его нет дома, и отправился к охотничьему домику в Добренском лесничестве. О том, что Никиты нет, он услышал от Ларисы. Тамара знала, что Трофим отправился искать Марьяну. Глеб Симонов тоже был в курсе.
– Трофим! – Тамара протянула руку, чтобы его удержать.
Но он остановился сам, взбудораженно глянул на жену и повернул назад.
– Трофим!
Он поднял руку, призывая ее оставаться на месте.
В реанимацию Трофима не пустили, но он поговорил с врачом. Оказывается, Никиту действительно привезли сюда с синяком вокруг глаза. Трофим точно знал, что не ставил ему такой отметины. Бил прямым в подбородок и боковым в челюсть. Передний зуб он выбить Никите тоже не мог.
Отец сидел в холле на мягкой скамье, Тамара пристроилась возле него. Они о чем-то тихо и мирно говорили. Тамара изменяла его сыну, а ему и дела до этого нет. Она повела себя подло по отношению к Марьяне, и ничего. Все хорошие, только Марьяна плохая.
Трофим схватил Тамару под руку, потянул на себя. Отец чуть не задохнулся от возмущения, глядя, как сын оттаскивает от него невестку.
– Вчера к нам приезжал Симонов! – едва сдерживая эмоции, сказал Трофим.
Он всего лишь призывал жену сосредоточиться и напрячь память, а она смотрела на него так, как будто Трофим собирался ее убить.
– И что?
– Он приехал, а я уехал.
– Да, уехал, – подтвердила она.
Трофим и сам что-то вспоминал. В сумбуре вчера все происходило, в переполохе, события перемешались, затерялись в тумане забытья.
– А Симонов остался!
– Он после тебя уехал, – вспомнила Тамара и зачем-то приложила к глазам ладошку.
Сначала сказала, а потом начала вспоминать. Да еще и глаза спрятала.
– После меня и за мной. Куда он поехал?
– Я откуда знаю? – искренне возмутилась женщина.
– Ладно. – Трофим рванул прочь от нее.
– Куда ты?
Он мотнул головой. Не заслужила она того, чтобы перед ней отчитывались.
Трофим избил Никиту, оставил его в доме и уехал вместе с Марьяной. Спустя какое-то время они вернулись, Трофим оставил Марьяну в машине, зашел в охотничий домик и пробыл там пять минут. Он вышел со свертком в руке и выбросил его по пути в город.
Что за бред?
– Я не буду это подписывать! – заявила Марьяна и упрямо мотнула головой.
Глеб проник в номер обманом. В дверь постучала служащая отеля, Марьяна открыла ей, но через порог переступил Глеб. А ведь Трофим предупреждал ее, чтобы она не впускала в номер посторонних, тем более Симонова.
Марьяна должна была позвонить Трофиму, но Глеб забрал у нее телефон якобы для того, чтобы ознакомиться со списком звонков.
– А что здесь не так? – Глеб удивленно вскинул брови. – Вернулись, Трофим зашел в дом, и что?
– Мы не возвращались.
– А ведь могли.
– Зачем?
– Трофим оставил брата в беспомощном состоянии. У него что, совсем нет совести. Он вернулся, поговорил с Никитой. Ведь было такое?
– Не было!
– Боишься сдать Трофима? Так ты этого не делаешь. Где здесь написано, что Трофим ударил Никиту топором по голове? – Глеб провел внешней стороной ладони по бланку протокола.
Марьяна покачала головой, разочарованно и с колючей иронией поглядела на Глеба.
