– Боже мой, Артуро! Я должна сказать вам что-то ужасное. – (Что может быть ужаснее того, что случилось? – казалось, говорили его глаза.) – Джесс… Джесс и я… Мы собирались вам сказать, но… – Сюзанна готова была провалиться сквозь землю. – Я о тех коробках конфет, которые так сильно расстроили Лилиану. Из-за которых вы едва не уволили парней. Конфеты были от нас. Мы с Джесси посылали их Лилиане с тем, чтобы она думала, будто они от вас. Понимаете, мы хотели вас свести. Джесс… Она считала… Она считала, что вы созданы друг для друга…
Сейчас эта история казалась страшно нелепой, словно все происходило в другой жизни, с другими людьми, словно подобное легкомыслие было частью прежнего существования, возврата к которому больше нет.
– Простите, – сказала Сюзанна. – Мы честно хотели как лучше. Конечно, прошлого не воротишь, но, ради всего святого, не надо думать о ней плохо. Она действительно верила, что вы будете счастливы вместе. Она собиралась сказать вам правду… но произошло несчастье… ну и теперь это уже моя задача. Понимаю, это было ужасно глупо и необдуманно, а я опрометчиво поощряла Джесси в ее затее. И если уж вы хотите искать виноватого, то вините меня.
Сюзанна не осмелилась поднять на Артуро глаза; более того, она не была до конца уверена, стоило ли признаваться в той авантюре. Ведь он был таким хорошим, таким великодушным. И сегодня она без него точно не справилась бы. Хотя, как ни крути, он заслуживает того, чтобы знать правду.
С замиранием сердца Сюзанна ждала от него повторения того легендарного взрыва эмоций, о котором в свое время рассказывала миссис Крик, однако Артуро невозмутимо убрал инструменты в ящик и закрыл крышку, а затем положил Сюзанне руку на плечо:
– Я передам Лилиане. – Потрепав Сюзанну по спине, Артуро тяжело зашагал в сторону двери и уже у самого выхода добавил: – Увидимся завтра, Сюзанна.
Сюзанна закрыла магазин в половине пятого, а придя домой, легла прямо в одежде на кровать и проспала беспробудным сном до восьми утра.
Алехандро не пришел. Она была даже рада. Слишком много событий для одного дня.
Прощальная церемония должна была состояться в католической церкви Святого Беды Достопочтенного, расположенной на западной стороне площади. Поначалу Кэт Картер просила преподобного Ленни провести поминальную службу исключительно для своих, чтобы не было праздных зевак и пустых разговоров по поводу безвременной кончины ее дочери, тем более что полицейское расследование еще не закончилось. Однако преподобный Ленни деликатно объяснил Кэт, что смерть ее дочери буквально всколыхнула их городок и множество людей интересуется, где и как они могут почтить память Джесси. И что в сложившихся обстоятельствах малышке Эмме, безусловно, станет легче, когда она увидит, как все любили ее бедную мамочку.
Сюзанна сидела перед зеркалом, затягивая волосы тугим узлом. Преподобный Ленни сообщил, что служба будет посвящена прославлению жизни Джесси, поскольку он не хочет, чтобы церемония получилась слишком мрачной. Однако Сюзанна решительно не желала никаких шумных прославлений, поэтому и оделась подобающе случаю. Мама, которая сказала, что придет с папой, причем скорее ради Сюзанны, нежели прощания с Джесси, одолжила дочери черную шляпу.
– Поступай так, как считаешь нужным. – Виви погладила Сюзанну по щеке. – Правда, официальный стиль не бывает неуместным.
– Ты вроде говорила, будто купила мне черный галстук? – Пригнув отработанным движением голову, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, в комнату вошел Нил. – Мне его никак не найти.
– В моей сумочке. – Сюзанна надела серьги и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она, в общем-то, редко носила серьги и теперь сомневалась, не слишком ли они нарядные. Нил стоял столбом посреди комнаты, словно рассчитывая, что сумочка Сюзанны сама прыгнет ему в руки. – На лестничной площадке.
Она услышала, как Нил поднялся по скрипучим ступенькам.
– Отличный денек для этого. То есть я хочу сказать, не то чтобы день сегодня отличный, но нет ничего хуже похорон под проливным дождем. Одним словом, для Джесси это было бы как-то неправильно.
Сюзанна закрыла глаза. Теперь проливной дождь всякий раз ассоциировался у нее с мчащимся фургоном, со скрежетом тормозов, со звоном бьющегося стекла. Алехандро утверждал, будто не слышал криков, но Сюзанна представляла, как Джесси смотрит в глаза неминуемой смерти и…
– Все нашел. Господи, похоже, прежде чем надеть этот галстук, его не помешает немного прогладить!
Сюзанна отогнала страшный образ и полезла в ящик столика за часами. Она слышала, как Нил что-то бурчит насчет гладильной доски, потом все стихло.
– Что это такое?!
Она надеялась, что Джесси так и не успела ничего понять. Алехандро говорил, что она не страдала, ведь, когда он пробирался к ней через обломки дерева и битое стекло, она уже была мертва.
Нил стоял у Сюзанны за спиной.
– Что это такое?! – повторил он, изменившись в лице.
Она повернулась на табурете и уставилась на направление к врачу, которое он держал в руке. На направлении было отчетливо написано: «Клиника планирования семьи». На лице Сюзанны невольно появилось виноватое выражение.
– Я собиралась тебе сказать. – (Он ничего не ответил, а только продолжал трясти у нее перед носом этой бумажкой.) – Ну, я записалась к врачу.
Бумажка была розовой – при данных обстоятельствах явно не самый уместный цвет.
– Чтобы…
– Чтобы вставить спираль. Прости.
– Спираль? – (Она смущенно кивнула.) – Спираль?!
– Послушай, я ведь там даже еще не была. Учитывая то, что произошло с Джесс, и вообще. Я пропустила прием.
– Но ты собиралась пойти. – Голос у Нила был совершенно убитый.
– Да. – Она подняла голову. И, встретившись с ним взглядом, поспешно отвела глаза. – Да, собиралась. Нил, пойми, я еще не созрела. Мне казалось, что я готова, но ошибалась. Слишком много всего происходит. И мне надо сперва утрясти дела.
– Утрясти дела?
– Да. С отцом. С мамой. Я хочу сказать, с моей родной матерью.
– Значит, ты хочешь утрясти дела с родной матерью.
– Да.
– И как, по-твоему, сколько времени это займет?
– Что?
Сюзанна поняла, что он в ярости. Он повернулся к ней и с маниакальной настойчивостью повторил саркастическим тоном:
– Сколько. Времени. Это. Займет.
– Откуда мне знать? Столько, сколько потребуется.
– Значит, сколько потребуется. Боже мой, я должен был догадаться! – Он нервно мерил шагами комнату, словно детектив из телесериала, объясняющий принцип хорошо распланированного преступления.
– Что?
– Единственная вещь, которую я безумно хотел! Единственная вещь, насчет которой, как мне казалось, мы договорились. И вот нате вам, получив все, что хотела, Сюзанна вдруг передумала!
