Бывают такие случаи, когда невольно жалеешь, что жизнь коротка, а ее горизонты недостаточно широки, с чувством выполненного долга подумал преподобный Ленни, который возвращался в свой запущенный, требующий ремонта дома, прикрывая рукой бледную кельтскую кожу от солнца. Хотя иногда в том, что живешь именно в маленьком провинциальном городке, безусловно, есть свои преимущества.
Лилиана Макартур дождалась, пока молодые люди, небрежно закинув на обтянутые футболкой крепкие плечи сумки, торопливо не выкатятся на площадь. После чего осторожно заглянула в магазин, дабы удостовериться, что там никого нет, неуверенно открыла дверь и вошла внутрь.
Артуро чем-то занимался в подсобке. Услышав звон колокольчика, он крикнул, что будет через минуту, и Лилиана, зажатая между пресервами и пакетами с пастой, неловко пригладила волосы и застыла посреди магазина, прислушиваясь к тихому гулу холодильников.
И вот наконец появился Артуро. Он вытер руки о белый передник и широко улыбнулся:
– Лилиана! – В устах Артуро ее имя звучало так, будто он произносил тост.
Она уже собралась было улыбнуться в ответ, но вовремя вспомнила, что привело ее в магазин деликатесов. Лилиана достала из сумки коробку с засахаренным миндалем, предусмотрительно проверив, не помялись ли углы от соседства с бутылочками только что полученных из аптеки лекарств.
– Я просто хотела сказать спасибо за… за конфеты и все остальное. Но по-моему, это уже некоторый перебор…
Артуро смотрел на Лилиану с озадаченным видом. Он бросил удивленный взгляд на коробку и послушно протянул руку, чтобы забрать ее.
Лилиана ткнула пальцем в шоколад, лежавший на полке, и сказала, понизив голос, словно из опасения, что ее могут подслушать:
– Артуро, вы очень добрый человек… И мне… было весьма приятно… Ведь мне не так часто делают сюрпризы… Очень мило с вашей стороны. Но мне бы хотелось, чтобы вы… положили этому конец. – Она крепко прижимала к себе сумочку, держась за нее, словно за соломинку. – Понимаете, я не уверена… чего именно вы ждете от меня. Понимаете, мне надо ухаживать за матерью. Я категорически не могу… ни при каких условиях оставить ее одну. – (Артуро сделал шаг ей навстречу, растерянно провел рукой по волосам.) – По-моему, будет нечестно вам не сказать. Я, конечно, очень тронута. И тем не менее вы должны знать.
Когда Артуро наконец открыл рот, голос его прозвучал до странного хрипло и неуверенно:
– Простите, Лилиана…
Лицо Лилианы мучительно исказилось, она взмахнула дрожащей рукой:
– Ой нет! Только не надо извиняться… Я просто…
– …но я ничего не понимаю.
В магазине вдруг стало совсем тихо.
– Шоколад? Все эти подарки? – И поскольку Артуро продолжал выжидающе смотреть на нее, Лилиана наконец вгляделась в его лицо и с жаром воскликнула: – Это ведь вы оставляли шоколад? Под моей дверью.
Артуро уставился на коробку, которую держал в руках:
– Куплено здесь… Да.
Лилиана густо покраснела. Бросила взгляд на коробку, затем снова на Артуро:
– Значит, это были не вы? Вы ничего мне не дарили?
Артуро медленно покачал головой.
Лилиана непроизвольно прижала руку к губам. Обвела глазами магазин и ринулась к двери.
– Ой! Ради бога, простите! Я… Это просто недоразумение. Ради всего святого, забудьте все, что я вам тут говорила… – И, продолжая крепко держаться за сумку, словно за спасательный круг, выскочила из магазина, да так быстро, что Артуро услышал только дробный стук ее каблуков.
Артуро, с коробкой в руках, остался стоять посреди торгового зала, где еще не развеялся аромат духов Лилианы. Он задумчиво смотрел на оккупированную голубями практически опустевшую рыночную площадь, откуда собирались уезжать последние фургончики службы доставки.
Затем он уставился на висевшие возле двери три белых передника, и лицо его помрачнело.
А за несколько сотен ярдов оттуда Сюзанна готовилась закрывать свой магазин. Джесси ушла полчаса назад, и Сюзанна по рассеянности не сразу заметила, что Алехандро, у которого был выходной, не ушел вместе с Джесси. Он уже успел написать кучу открыток и теперь просто читал газету, время от времени поглядывая на улицу, причем видно было, что мысленно он явно далеко отсюда.
По какой-то странной причине из-за его присутствия у Сюзанны буквально все валилось из рук. Она уронила вазу из цветного стекла именно в тот момент, когда вручала ее покупателю, и ей пришлось уже совершенно бесплатно заменить ее на другую. Она упала с двух последних ступенек в подвал, подвернув лодыжку, в результате чего ей пришлось какое-то время просидеть на полу, чертыхаясь про себя, прежде чем собраться с силами, чтобы подняться в торговый зал. Она дважды ошпарилась паром от кофемашины. Если Алехандро что-то и заметил, то ничего не сказал. Он сидел, медленно прихлебывая кофе, и молчал.
– А разве вам совсем некуда пойти? – спросила Сюзанна, когда они остались вдвоем.
– Вы что, хотите, чтобы я ушел?
Сюзанна, невольно покраснев от собственной бестактности, поспешила поправиться:
– Нет, извините, ради бога! Мне просто интересно, что вы считаете своим домом?
Он хмуро посмотрел в окно:
– Я еще не нашел такого места, где мне хотелось бы надолго задержаться.
У него были женские ресницы. Темные, шелковистые, загнутые. Она только сейчас заметила, насколько у него женские глаза.
– А больница предоставляет жилье? – Сюзанна, сама того не понимая, практически устроила ему допрос.
– Да, но не сразу. – (Сюзанна ждала.) – Только когда до больничного начальства доходит, что местные домовладельцы отнюдь не горят желанием сдавать жилье иностранцам. – Алехандро улыбнулся и иронично поднял брови, словно ожидая, что смутит Сюзанну своим признанием. – Вы, Сюзанна, пожалуй, тот редкий человек из всех встреченных мной в вашем милом городке, у кого нет ни голубых глаз, ни светлых волос.
И Сюзанна почувствовала, что невольно краснеет под его взглядом. Она заставила себя отойти от прилавка и принялась составлять ровными рядами баночки с цветными пуговицами и яркими магнитиками, а также коробочки с булавками. Неожиданно для себя она даже немного обиделась за обитателей Дир-Хэмптона:
– И все же местных жителей вряд ли можно назвать истинными арийцами. Более того, не все ведут себя подобным образом.
– Что просто отлично. Мне дали жилье при больнице.
А тем временем город впал в послеполуденную дрему. Матери отвели своих маленьких подопечных домой и теперь сновали вокруг них на кухне, морально готовясь к последнему броску, а именно к чаю, ванне и постели. Пенсионеры тащили с рынка авоськи или катили тележки с овощами, грудинкой или мясным пирогом на одного. А где-то далеко, в Лондоне, оживленные улицы готовились к часу пик, под землей грохотали переполненные поезда метро; душные бары и пабы потихоньку оживали, наполняясь страждущими расслабиться и промочить горло офисными служащими из Сити в рубашках с расстегнутыми воротничками.
