Глава 26
Сюзанна лежала на кровати, в которой спала ребенком, и через стенку до нее доносились знакомые с детских лет звуки. Она слышала, как внизу царапает когтями каменный пол и отрывисто лает мамина собака. Сюзанна слышала звук телевизора, включенного на полную громкость: это Розмари смотрела утренние новости. Биржевые индексы поднялись на четыре пункта, сплошная облачность, временами дожди. Сюзанна, пополнившая свой информационный багаж, с кривой улыбкой отметила для себя полную неспособность штукатурки и обшивки нивелировать последствия резкого ухудшения слуха Розмари. А за окном, на центральной дорожке, отец обсуждал с кем-то из своих людей сельскохозяйственные проблемы. Прежде все эти звуки говорили лишь о том, что Сюзанна здесь совершенно чужая. И вот впервые в жизни они подействовали на нее умиротворяюще.
Она приехала к родителям поздно вечером два дня назад, собрав вещи, пока Нил был на работе. Несмотря на свое решительное заявление, он надеялся, и Сюзанна это отлично понимала, что за время его отсутствия она остынет и передумает. Что все жестокие слова, вероятно, следует рассматривать как побочный эффект обрушившегося на нее горя. Однако Сюзанна твердо знала: приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Она понимала, что в глубине души Нил тоже, возможно, знал, что горе лишь отсрочило принятие решения, на время затуманив ее сознание, уже давно готовое принять развод как нечто неизбежное.
Виви встретила ее в дверях и без комментариев выслушала объяснения Сюзанны, которая, заливаясь слезами (она считала, что покинет коттедж, даже не бросив на него прощального взгляда, и явно не ожидала столь сильного прилива эмоций во время поспешных сборов), объяснила, что привело ее в родительский дом. Как ни странно, Виви не стала уговаривать дочь дать мужу еще один шанс, не стала объяснять ей, какой он замечательный, даже когда ближе к ночи Нил заявился сюда – в чем, правда, Сюзанна ни секунды не сомневалась – в дымину пьяный и не совсем адекватный. Виви сварила ему кофе, дав возможность выговориться и поплакаться ей в жилетку. Как позже призналась Виви, она сказала Нилу, что он может не только остаться в коттедже, но и считаться членом семьи столько, сколько пожелает. А затем Виви отвезла его домой.
– Извини, что заставила тебя пройти через все это, – сказала Сюзанна.
– Тебе не за что извиняться, – ответила Виви, налив дочери чая.
Такое чувство, будто я спала летаргическим сном много-много лет, подумала Сюзанна, глядя на обои в розовых бутонах, на угол шкафа, где она, будучи подростком, ручкой нацарапала, что ненавидит родителей. А вот теперь события, словно сорвавшись с привязи, вдруг закрутились в бешеном темпе, как будто само время решило за Сюзанну, что пора наверстывать упущенное.
Внезапно она услышала стук в дверь.
– Да? – Сюзанна поспешно села, обнаружив, к своему изумлению, что на часах без четверти десять.
– Вставай, лежебока. Время не ждет. – Люси, неуверенно улыбнувшись, сунула в дверь белокурую голову.
– Привет! – Сюзанна протерла глаза. – Прости. Не знала, что ты так рано приедешь.
– Рано? Быстро же ты вернулась к прежним привычкам! – Люси вошла в комнату и обняла сестру. – Ты в порядке?
– Мне словно приходится постоянно оправдываться, что я еще не совсем развалилась.
Самое неприятное во всей этой истории было то, с какой легкостью она бросила мужа. Сюзанна чувствовала себя виноватой, что заставила Нила страдать, и ей, конечно, было страшновато ломать прежние устои, однако, вопреки ожиданиям, у нее не возникало ощущения невосполнимой утраты. Она даже стала слегка опасаться, не является ли это свидетельством некоторой ущербности эмоциональной сферы.
– Двенадцать лет вместе, и никаких стенаний и зубовного скрежета. Ты, наверное, считаешь меня странной, да?
– Нет, просто честной. Это говорит о том, что ты поступила правильно, – рассудительно заметила Люси.
– И вот я жду, когда начну хоть что-то чувствовать. Что-то еще.
– Может, все еще впереди. Правда, по-моему, пытаться пробудить в себе чувства, которых нет, – совершенно бессмысленное занятие. – Люси села на кровать и принялась рыться в сумке. – Пора двигаться дальше. – Она помахала перед носом у Сюзанны конвертом. – А вот, кстати, и твои билеты.
– Уже?
– Подобная оперативность – это что-то вроде бонуса. Сью, я считаю, что тебе надо ехать. А с магазином мы разберемся. По-моему, некрасиво заставлять Нила постоянно на тебя натыкаться. Как ни крути, Дир-Хэмптон – городок маленький, новости тут разносятся со скоростью звука, а желающих посплетничать хоть отбавляй.
Сюзанна взяла билеты и уставилась на дату:
– Но это ведь уже меньше чем через десять дней. Когда мы говорили, мне казалось, что речь шла о месяце. А может, и о двух.
– А какой смысл здесь оставаться?
Сюзанна нервно закусила губу:
– А как я верну тебе деньги? У меня даже не будет времени распродать складские запасы.
– Бен поможет. Он тоже считает, что тебе надо ехать.
– Должно быть, ему не терпится поскорее избавиться от меня. По-моему, он не слишком-то рад моему возвращению домой.
– Не говори глупости, – ухмыльнулась Люси. – Мне, например, нравится представлять, как ты будешь путешествовать автостопом. Просто балдеж! Я даже не отказалась бы поехать с тобой. Чтобы посмотреть на тебя с рюкзаком за спиной.
– Ой, я только за! А то, если честно, у меня поджилки трясутся.
– Австралия – еще не край света. – Сестры дружно хихикнули. – Ну ладно, пусть край света. Но по крайней мере, не страна третьего мира. Где надо рыть ямку, чтобы сходить в туалет.
– А ты говорила со своей подругой? Она действительно не против приютить меня на несколько дней?
– Конечно. Она покажет тебе Мельбурн. Чтобы ты освоилась. Она ждет не дождется встречи с тобой.
Сюзанна постаралась представить себя в новых пейзажах. Теперь в ее жизнь, прежде такую пресную, войдут новые люди, перед ней откроются новые перспективы. Люси давным-давно уговаривала ее сделать нечто подобное. И тем не менее Сюзанне было безумно страшно.
– Я никогда не ездила одна. Уже много лет. Все организовывал Нил.
– Нил сделал тебя чересчур инфантильной.
– Ну, это уж ты загнула!
– Да. Вполне возможно. Но он позволил тебе вести себя подобно избалованному ребенку. Только, ради бога, не обижайся, – поспешно добавила Люси. – По крайней мере, не сейчас, когда у нас сеанс укрепления сестринских уз.
– Значит, это теперь так называется?
– Угу. Жаль, что на пятнадцать лет позже, чем следовало. Ну давай покажи мне свои сумки, я разберу твои вещи. – И Люси решительно расстегнула молнию на черном вещевом мешке. – Ни хрена себе! Зачем тебе столько туфель на шпильке, Имельда?
[14] – Люси снова застегнула мешок и оттащила его в угол. – Они тебе точно не понадобятся. Попроси папу отнести на чердак. А где твоя одежда?
