— А уж как я мечтаю, чтобы вы его окончили!
— Это обсудим позже, — вынырнул из задумчивости Дазар. — По правилам, второкурсникам, которые будут учувствовать в турнире, мы добавляем год обучения, третьему курсу, у которого и так одни практические и боевые навыки, по всем предметам институт добавляет нагрузку.
Я сразу сникла.
— Значит, по всем предметам увеличатся часы и для тебя будет особая программа, кроме теоретических предметов и защиты. Там лишь задания и спрос увеличим.
— Мне нужно подучить стихийную магию, — обреченно заметила я.
— Да, Нилькор тебя поднатаскает и составит программу. Ты не стихийник и не сможешь научиться тому, что они. Но можешь что-то противопоставить. Этим мы и займемся. К тому же ты можешь попросить своего ведьмака о помощи. У Нилькора будешь не только ты, но и другие участники, кого выберут. Личные занятия совсем не помешают.
— Хорошо, — понуро кивнула я, уже представляя, как попала.
— А также я поговорю с Илузиром о ситуации…
А-а-а-а… Спасите меня кто-нибудь!
Глава 20. Решить и решиться
После общения с Дазаром и ректором я отправилась к себе в комнату, мысленно прокручивая в голове все, что произошло. Как такое могло со мной случиться? И главное — за что?
Мне требовались утешение, уверенность и тот, кто скажет, что все будет хорошо. Но рассказывать никому не хотелось. Только не сейчас.
Сколько я просидела на диване в позе лотоса, не знаю, в себя меня привел стук в дверь. Посомневавшись, стоит ли открывать, я все же распахнула дверь перед гостем, чтобы в следующее мгновение быть схваченной в объятия и прижатой к сильному телу. А моих губ коснулись мужские, такие знакомые и родные.
Я наслаждалась поцелуем, пила его и нуждалась в нем. И сейчас он был не такой страстный, как обычно, а нежный и ласковый, успокаивающий и утешающий.
Потом я некоторое время молча сидела у Диаркана на коленях на диване, просто положив ему голову на плечо.
— Мне рассказал Дазар о турнире.
— Я поняла, но все еще в шоке от новостей.
— Тебе не стоит так расстраиваться, все будет хорошо.
Я вспыхнула:
— Ничего хорошего не будет. Меня покалечат, убьют, и никому за это ничего не будет.
— Прекрати. Во-первых, я не позволю с тобой ничему случиться, во-вторых, тебя бы не выбрали, если бы не знали, что ты можешь справиться. Ты сама не знаешь своих возможностей.
— Барей, ты не ведьмак, ты сказочник, — улыбнулась я, приободренная его словами. — Спасибо тебе.
— Пока не за что. К тому же за тренировки ты мне спасибо совсем не скажешь, я буду безжалостен! Ты конечно не хочешь признавать мои чувства, ведьмаки однолюбы и терять тебя я не намерен.
После таких слов я взяла Барея за уши и крепко поцеловала. Тот жарко откликнулся, сжав меня в объятиях. И, несмотря ни на что, это был самый лучший вечер за все время: мы сидели обнявшись, строили планы и целовались.
В этот момент мне было плевать на все доводы разума и аргументы.
***
То, что Диаркан своих слов на ветер не бросает, я узнала в самом ближайшем будущем, когда начались наши тренировки. Моя жизнь вообще круто изменилась. По всем предметам для меня были особые нагрузки, свободного времени практически не оставалось. Я спала, ела, училась и тренировалась.
Весть о том, что есть первый участник, разлетелась по институту в мгновение ока, и впервые я почувствовала себя популярнее Диаркана, а тот только похихикивал.
Именно в эти дни для меня так важно было ощущать поддержку друзей и Барея, уже это немалого стоило. А ведьмак еще и принимал не последнее участие в моих мучениях.
Дазар «порадовал» меня новостью, что после астрала ограничитель можно снять и теперь я должна тренироваться на грани своих возможностей, хотя и этого может быть недостаточно. Вот умеет мужик настроить на лучшее!
А спустя примерно три недели Институт выбрал второго участника турнира — демона-стихийника со второго курса.
— Ты слышал новости? — спросила я, заходя в тренировочный зал.
Барей уже сидел на лавочке и поджидал меня.
— Конечно, все гудят только об этом. Теперь тебе придется разделить бремя славы с демоном.
— Ах, вот ты как. — И я запустила в Барея светящимся шариком, тот перехватил его и впитал.
А потом схватил в охапку меня, крепко прижав к себе, и поцеловав. Мир снова перестал существовать, я оказалась в водовороте чувств и своих желаний. У меня не было сил сопротивляться Барею, бороться со своими чувствами. Я любила его безумно, бездумно, и сопротивляться тому, чего не миновать, уже не было сил.
— Вознесенская, Диаркан, я вас для чего сюда прислал? — воскликнул Нилькор от двери.
В этот раз застигнутые, мы не отпрыгнули, а лишь неохотно разлепили объятия.
— Барей, я рассчитывал на большую сознательность. Ее жизнь стоит на кону.
— Простите, профессор, — опустил голову ведьмак, бросив на меня из-под ресниц жаркий взгляд.
— Сегодня мы будем тренироваться с боевыми заклинаниями. Управлять чистой стихией Ирина не может, но вот если создать и подвесить к ауре те приемы, которые хотя бы могут пригодиться…
— Но они добавят мне неуклюжести при атаке, — нахмурилась я.
— А это зависит от задания, но их заранее никто не знает. Я тренирую участников уже не первый турнир и при мне еще никто не умер. Поэтому марш выполнять приказы.
— Есть! — отдала я честь, наглея.
— И не думай, что я не знаю, что это значит! Кривляка, — рычал стихийник, но меня не пугали его повадки, как в начале.
Он добрый человек.
— Барей, а ну-ка продемонстрируй ей фаэрболы.
В меня тут же полетело несколько шаров.
А может, я и погорячилась с характеристикой!
После тренировке, уставшая, подпаленная и немного побитая, я, взяв свои вещи, собралась уходить, когда ко мне подошел Диаркан.
— Ирина, я тебя задел, — начал он виновато и нерешительно.
Не обращая внимания на Нилькора, я наклонила ведьмака к себе и жарко поцеловала.
— Ты все делаешь правильно. Спасибо.
Оставив парня с глупой улыбкой на лице, я едва не в припрыжку побежала на ужин.
***
Общались мы с Бареем не только на тренировках, но и все свободное время проводили или у меня в комнате, или у него. Болтали, дурачились или изучали что-то интересное. Несколько раз я читала книги из своего мира, а он просто лежал на диване, положив голову мне на колени.
Но большего ведьмак себе не позволял, только хитро поглядывал на меня. И я поняла его игру — позволить тоске по нему взять надо мной верх. И он был на верном пути.
