Вдруг дым колыхнулся, изнутри раздался удушливый кашель, почудилось какое-то движение, а потом клубящаяся завеса расступилась, и оттуда, словно из глубин преисподней, вынырнула их давешняя знакомая Эльза Монн в сопровождении двух сурганских солдат. Однако теперь она ничуть не походила на скромную труженицу науки – ее глаза сверкали яростным огнем на перемазанном сажей лице, всклокоченные волосы развевались на ветру, а в руке она сжимала пистолет с коротким стволом. Похоже, загубленная на корню карьера и оборванные на половине исследования окончательно лишили ее разума.
– Руки! – взвизгнула на клондальском фурия. – Поднять руки, твари!
– Да иди ты, – ответил по-русски Поганый, поудобнее перехватив непослушными обугленными пальцами автомат. Зарычав, Монн вскинула ствол и трижды выстрелила в упор. Поганый дернулся, беспомощно всхлипнул и повалился на землю.
– Алекс! – вскрикнул Ромка и бросился к распростертому на камнях телу. Опустился на колени, подхватил отяжелевшую голову своего товарища, повернул к себе лицом.
– Меня… зовут… Олександр, – с трудом выговорил тот. – Через «О».
Алекс улыбнулся, а потом вздрогнул и замер, уставившись в пустоту невидящими потускневшими глазами.
– Ах ты, с-сука, – прошипел Ромка, вскакивая на ноги.
Следующая пуля досталась ему. Звонкий, как пощечина, выстрел крутанул его на месте, Ромка отлетел прочь, точно пушинка, и упал на каменистую землю. Из-под лежащего на боку тела заструился темно-алый ручеек. Не помня себя, Ударник вскинул винтовку, выстрелил, целясь в женщину, но попал в стоявшего за ее спиной сурганца. В то же мгновение второй солдат открыл огонь. Левую руку обожгло вспышкой боли, справа согнулся и повалился на землю Костя, а на плечо Ударника легла тяжелая рука, сжала до хруста.
– Уходим! – рявкнул в ухо голос Виорела. – Да шевелись ты!
Прямо перед глазами вспух портал – странный, непроглядно-черный, как сурганская ночь, как океанский водоворот, как лесной омут. Грубый толчок в спину, и Ударник нырнул в эту черноту.
Пол, на который он упал, был не каменным, но в то же время гладким и холодным. Прозрачным, как толстое стекло, внутри которого виднелись вкрапления воздушных пузырьков и лениво плавали разноцветные искры. Сейчас на всю эту красоту обильно капала густая алая кровь из разорванной пулей руки. Ударник поднял голову.
Комната. Достаточно просторная. За мутным темным окном – размытые огни. Потолок, кажется, теплится мягким белым светом, причем отдельные лампы разглядеть невозможно – он светится будто бы сразу весь. А в горле застрял колючий ком.
Алекс, Ромка и Костя мертвы. И с этим ничего уже не поделать…
– Эй, – потряс его за плечо Виорел, вызвав новый всплеск боли в простреленной руке. – Ты слышишь меня? Соображать можешь?
Ударник молча кивнул.
– Тогда слушай внимательно. Сейчас я снова открою портал. Он ведет в то же самое место. Времени на размышления не будет. Хватай пацана, я беру Костю. Потом постараемся вытащить твоего товарища. Ты понял меня?
Зачем это все? Они погибли. Разве что забрать тела, их, конечно, стоит похоронить по-человечески…
– Ты слышишь меня, Ударник? – Снова болезненный толчок в плечо. – Ты вытаскиваешь пацана, остальное – моя забота. Ну, понял, нет?
Ударник снова кивнул. В носу настойчиво свербел запах крови и пороха.
– Тогда приготовься.
И его во второй раз окатила предвечная чернильная темнота.
* * *
– Ну, вот и все, – сказал Алекс, с трудом поднимаясь на ноги. Он был обожжен, одежда на нем зияла множеством прорех и, кажется, даже дымилась. Левая рука практически обуглилась, правая была иссечена камнями, несколько глубоких кровоточащих порезов красовались на лбу и на щеках. Но тем не менее он улыбался.
Ударник и Костя выглянули из-за плоского камня, за которым прятались от взрыва, из-за соседнего валуна показалась всклокоченная голова Ромки. Рядом с земли поднялся Виорел, отряхивая прилипшие к штанам мелкие камни. Провал все еще дымился.
– Капец сурганской ракетной программе, – произнес Костя. – Я бы даже сказал – капут.
Вдруг что-то хлопнуло и затрещало перед ними. Воздух сгустился, между валунами, где скрывался Ударник с товарищами, и удивленно взирающим на эту картину Алексом открылся широкий портал, из которого шагнули двое. Одним из пришельцев был Виорел. Ударник удивленно повернул голову: Виорел сейчас находился рядом с ним, и в то же время он – в этом не было никаких сомнений – только что вышел из портала, направился к Косте и, схватив его за руку, молча потащил в клубящееся марево.
– Ромка! – крикнул второй. – Сюда, быстро!
Ивана будто парализовало ударом электрического тока, а в груди застыл воздух – он узнал второго пришельца.
Это был он сам.
Он сидел за камнем, и в то же время он стоял рядом с самим собой, буквально в двух шагах. Ромка, выпучив глаза, вертел головой в полной растерянности.
– Да быстрей!
Второй Ударник бесцеремонно ухватил Деда за шиворот и потащил в портал. С перепугу тот даже не подумал сопротивляться.
Колыхнулся дым в развороченном взрывом тоннеле, из глубины донесся сдавленный кашель, напоминающий собачий лай, а потом на поверхность выскочила вооруженная пистолетом женщина, в которой Ударник с трудом узнал Эльзу Монн. Волосы ее сейчас были всклокочены, а лицо, на котором сверкали наполненные яростью глаза, густо перемазано сажей. Следом из тоннеля вывалились, задыхаясь от кашля, двое сурганских солдат.
– Руки! – взвизгнула на клондальском фурия. – Поднять руки, твари!
– От оно как… – протянул Поганый, в грудь которому целилась разъяренная женщина, оглянулся на своих товарищей и, не говоря больше ни слова, отбросил в сторону автомат.
– Уходите, – крикнул он, пятясь спиной вперед и поднимая над головой руки. – Уходите, быстрее!
– Алекс! – рявкнул что есть силы Иван, вскидывая винтовку. – Прыгай в портал!
– Не дури, Ударник, – спокойно ответил ему тот, шаг за шагом продолжая пятиться в противоположную от пещеры сторону, – ты же видишь, я не успею.
– Ах, черт, – прошипел Иван и нажал на спуск. Приклад ударил в плечо, один из сурганцев грузно осел на землю, и в тот же миг Монн разрядила свой пистолет в грудь Алексу.
Тот уже стоял на самом краю Разлома, белесая мгла клубилась позади у его ног. Алекс вздрогнул, словно от электрического разряда, когда разодранная рубашка на его груди расцвела мокрыми алыми пятнами.
– И все-таки хреновый ты командир, Ваня, – одними губами прошептал Олександр и криво, сквозь боль, улыбнулся. Вскинул руку, будто прощаясь, а потом сделал последний шаг назад. Тело, перевалившись через край обрыва, спустя краткий миг утонуло в мягкой перине поднимавшегося из глубин разлома тумана.
