– Завтрак. Путь, – произнес он, явно желая поторопить спящих людей. Костя завозился в своем углу, следом поднял растрепанную голову и лениво потянулся Ромка.
– Жрите и проваливайте, – перевел его слова на русский Алекс, массируя ладонями красные и немного опухшие после сна глаза. – Правильно говорю, макака?
– Завтрак, – настойчиво повторил мартыш. – Путь.
– Вот-вот, и я о том же. Освободите номер, граждане отдыхающие.
Пока они поглощали фрукты, стараясь не облиться липким соком, туман начал понемногу рассеиваться. Утренний лес хранил непривычную тишину: вдоволь накричавшись за ночь, звери и птицы отправились с рассветом на покой, чтобы снова продолжить свою перекличку с наступлением сумерек. Мартыш ждал окончания завтрака, нетерпеливо подпрыгивая возле входа в хижину, но подгонять людей не решался. Заметив его нервозность, Алекс ел нарочито медленно, со вкусом обсасывая каждую фруктовую косточку. Покончив с едой, Иван подхватил отощавший рюкзак и выбрался наружу.
Теперь их путь пролегал по верхним ярусам подвесных дорог: широкие листья папоротников остались далеко внизу, а над головами в разрывы листвяного полога заглядывало все то же молочно-белое небо. От влажной духоты пот струился по лицу ручьями, идти было тяжело, а сплетенным из лиан и ветвей мостам не было видно ни конца, ни края.
Прошло не менее часа, прежде чем Аспар, перебравшись на очередную протянутую между стволами деревьев тропу, неподвижно замер. Шерсть на его спине вздыбилась, словно у рассерженного кота, а хвост прижался к ногам, испуганно подергиваясь из стороны в сторону. Спустя краткий миг Ударник увидел причину столь странного поведения их провожатого, вернее, сначала услышал ее: откуда-то снизу отчетливо доносилась человеческая речь. Осторожно выглянув из переплетения ветвей и листьев, он сделал предостерегающий знак рукой, призывая своих спутников соблюдать тишину.
Их было четверо. Молодой сурганский офицер и трое солдат, один из которых сжимал в руках большой сачок на длинной палке, а на спине двух других были навьючены деревянные клетки, закрепленные поперек груди прочными кожаными ремнями. Офицер отдал короткий приказ, солдат взмахнул сачком, но неудачно: сверху ему за шиворот посыпались листья, куски коры и древесная труха. Следующая попытка все-таки увенчалась успехом: в сачке, громко вереща, бился средних размеров мартыш. Нацепив на руки рукавицы из прочной и грубой ткани, офицер распутал веревочную сетку и принялся запихивать отчаянно сопротивляющееся существо в клетку. Тем временем солдат продолжил свой промысел, однако теперь его усилия оказались тщетными. Человеческие голоса и громкие крики пойманного мартыша распугали все живое вокруг, и потому команда ловцов вынуждена была двигаться в глубь чащи, с треском продираясь сквозь заросли густого подлеска. Костя потянулся было к заткнутому за поясной ремень пистолету, но Ударник взглядом остановил его.
– Предлагаешь не вмешиваться? – шепотом спросил Степанов.
– Во-первых, у нас осталась всего пара патронов. Во-вторых, отсюда не прицелишься толком, листья мешают.
– А в-третьих?
– Люди. Раз они добрались сюда, значит, где-то поблизости есть выход на поверхность.
Снизу вновь раздались отчаянные визгливые вопли: похоже, сурганцы поймали еще одного мартыша. Иван осторожно выглянул в разрывы листвы: так и есть, офицер как раз распутывал сетку сачка, когда бьющийся в ней мартыш ловко извернулся и укусил его за не защищенное рукавицей запястье. Офицер вскрикнул, отдернул руку и разразился потоком брани, но этой короткой заминки хватило, чтобы пленник, вырвавшись на свободу, задал стрекача и бесследно исчез в ближайших кронах.
Охота продолжилась. Теперь сурганцы старались действовать осторожнее – они крались, почти беззвучно ступая между стволами исполинских хвощей, и периодически замирали на месте, прислушиваясь. Во время очередной паузы офицер поднес к глазам бинокль, повертел головой и молча указал рукой куда-то в самую густоту лесной кущи. Его помощник кивнул, передал напарнику сачок и достал из-за спины странное устройство, похожее издалека на небольшое гарпунное ружье. Взвел тугую пружину, тщательно прицелился и нажал на спуск. Оружие гулко щелкнуло, и вдаль устремился короткий металлический дротик с привязанным к нему шелковым шнуром. Засвистела, разматываясь, катушка на цевье. Видимо, метательный снаряд был смазан каким-то парализующим или снотворным составом, поскольку с вершины одного из деревьев, ломая ветви, прямо в заботливо подставленный сачок рухнуло покрытое серо-бурым мехом тельце. Офицер бесцеремонно поднял бесчувственного мартыша за хвост и затолкал в последнюю оставшуюся свободной клетку. Смотав шнур обратно в катушку, солдат произнес короткую фразу по-сургански, после чего небольшой отряд зашагал прочь и вскоре скрылся из виду в непроглядных зарослях.
– А вот теперь двигаем за ними, только тихо, не поднимая шума, – скомандовал Ударник.
Исполнить задуманное оказалось несколько труднее, чем это выглядело в теории: мартыши, прокладывая между стволами деревьев подвесные дороги, подчинялись какой-то своей странной логике: они вели совсем не туда, куда было нужно, в то время как сурганский отряд ломился через лес напрямик. Выручил Аспар – он, по-видимому, хорошо ориентировался на местности и быстро понял, чего от него хотят люди. Перемещаясь с одного яруса на другой, они описали небольшой полукруг и вскоре очутились у самой границы джунглей. Полоса леса обрывалась возле пологого каменистого плато, испещренного множеством трещин, из которых поднимался в небо густой водяной пар, смешиваясь с кисельной мутью над головами. Кое-где виднелись небольшие озерца жидкой грязи, время от времени вспухающие целыми гроздьями шумно лопающихся пузырей. Вдалеке темнела почти отвесная стена Разлома, она уходила ввысь и терялась в клочковатом туманном мареве. Здесь пахло сыростью, аммиаком и немного – тухлыми яйцами, этот густой коктейль перебивал даже запах цветущего леса, напоминавший тонкий и загадочный аромат восточных благовоний.
Сурганский отряд маячил вдалеке: выбравшись из лесной чащи, он, воспользовавшись временной форой, благополучно преодолел плоскогорье и находился сейчас у самого подножия склона. Обогнув несколько скатившихся вниз крупных камней, солдаты принялись карабкаться вверх по круче и вскоре скрылись за большим валуном, державшимся на одном из скалистых выступов в десятке метров над основанием кручи. По всей видимости, там находился зев пещеры, разглядеть который с такого расстояния не представлялось возможным.
– Выход, – подтвердил эту догадку Аспар. – Путь. Возвращение.
Каким-то удивительным шестым чувством Иван снова ощутил его эмоции: страх, робость, нерешительность и в то же время – искреннее желание помочь. Он туда не полезет, догадался Ударник. Там враги, а значит, это запретная территория.
– Пошли, – сказал он, хватаясь за свисающий до самой земли пучок лиан, по которым с относительным комфортом можно было спуститься вниз. – Будем выбираться отсюда самостоятельно. Спасибо тебе, Аспар.
Мартыш почти по-человечески поднял в прощании руку и посмотрел им вслед умными темными глазами.
