Я выскользнул из здания – и слегка ослеп от света множества прожекторов. С каждой крыши били мощные пучки искусственного света, облегчая бойцам подготовку к защите от нападения извне. Сомнений не было – «вольные» активно готовились к обороне, попутно отлавливая трендюли от начальства.
Кстати, не все члены группировки были одеты в зеленую униформу. По ходу, новый гетман поднабрал в «Волю» личного состава из местных бандитов, которые всегда не прочь подзаработать любым способом. Насколько я знаю, раньше серьезные группировки брезговали набирать в свои ряды разный сброд, и «Воля» не была исключением. Хотя о чем это я? При старом гетмане людьми не торговали, и уж тем более их не жрали, поэтому удивляться нечему.
Так что в общей суете мой неуставной плащ ни у кого вопросов не вызвал. А вот у меня вопросы были. И дабы их разрешить, я вместе с каким-то бритым вахлаком, одетым в бандитскую кожаную куртку, по деревянной, грубо сколоченной лестнице полез на стену, навстречу темноте, царящей наверху. Прожекторы были внутри периметра, прожекторы били наружу, со стены. А на самой стене было темно, хоть глаза немного отдохнут от этой иллюминации.
Залез я наверх – и офигел…
Вокруг базы насколько хватал глаз толпились живые трупы. Шипели гнилыми легкими, отпихивали друг друга, лезли к стенам и воротам, царапая металл обломанными когтями и оставляя на нем потеки черной слизи, вытекающей из раззявленных ртов. Никогда столько зомби не видел. Прям толстый шевелящийся пояс из тел образовался вдоль забора. Причем настолько толстый, что нечего и думать пробиться через него.
«Вот тебе и перелез через стену по-тихому», – пронеслось в голове.
– Чё ж теперь делать-то, браток?
На меня глядели вылупленные от страха глаза бандита, который вместе со мной залез на стену.
– Чё ж делать-то?
– Стреляться на хрен, – буркнул я. Не люблю паникеров. Настроение портят. И думать мешают.
– Стреляться?
– Ага. А какие варианты? Через мертвяков не пробиться, жратва скоро кончится. Первыми кого «вольные» жрать начнут? Правильно, заштатных. Тех, кого со стороны набрали. Не личный же состав хавать.
– Точно…
В глазах бандита мелькнуло озарение.
– Это ты в точку подметил, братуха. Да ну их нах, и мертвяков этих, и «вольных», и Зону!
Я не успел ничего сделать. Не ожидал такой быстрой реакции на мои слова, сказанные лишь для того, чтоб отвязаться от назойливого соседа. Бандит резким движением выхватил из кобуры «Форт», приставил ствол пистолета к подбородку и нажал на спуск.
Негромко тявкнул выстрел – голова бандита сработала чем-то вроде глушителя. Бритый затылок взорвался веером кровавых ошметков, часть из которых попала мне на лицо и плащ. Блин, вот спасибо, удружил! Не мог застрелиться интеллигентно, в сердце например? Обязательно со спецэффектами, летящими прямо в рожу собеседнику!
Однако шкурный сталкерский рефлекс сработал даже на фоне недовольства собеседником, столь некорректно ушедшим из жизни. Чужой пистолет лежал возле моих ног, и надо отметить, пистолет неплохой. Как не поднять? Ну, я и поднял, а после сунул его в широкий карман плаща, не переставая мысленно костерить бойца, не умеющего даже как следует застрелиться.
При этом, пока я возмущался поведением бритого бандита, тихо матерясь и оттирая с лица ошметки его биомассы, выяснилось, что проблема чужих мозгов на моей морде не есть самая неприятная.
Выстрел услышали.
– Эй ты, на стене! – раздалось снизу. – Что там у вас за хипеж?
– Да вот, пассажир устал от жизни и пулю себе в череп пустил, – честно ответил я.
– Застрелился? Или ты его завалил? А ну-ка клади автомат на ступеньки и спускайся с поднятыми руками.
Твою ж душу!
Я с тоской глянул за стену. Нет, не перепрыгнуть толпу мертвяков, уж больно она значительная. Прям точно и угодишь в месиво из гнилых рук, протянутых к живому мясу, шевелящемуся на стене. Да и сама стена высоковата. Даже если живых трупов и не было бы, высок риск ноги переломать. Ну и пулеметы вдоль периметра никто не отменял.
Значит, придется спускаться вниз, навстречу голосу, который я узнал сразу.
Положив автомат на дощатый помост, я шагнул из темноты в сноп света, бьющий с ближайшей крыши, и начал спускаться.
– Вот так номер! – после недолгой паузы произнес гетман, так некстати оказавшийся под стеной именно в этом месте, а не, скажем, на другом конце базы. – И прежде чем я прострелю тебе ноги, скажи, пожалуйста, что с Охтыжем? А то ж ты с размозженными коленями орать начнешь, и хрен чего от тебя добьешься.
Угроза не была голословной. В руке Сина удобно устроился крупнокалиберный автомат АШ-12, из которого стрелять по близко расположенным целям одно удовольствие. Из такого оружия колени не простреливаются. Из него они отрываются на хрен вместе с ногами.
– Разложился, – сказал я, становясь на твердую землю и прищуриваясь от света. Ну да, возле Сина охрана. Похоже, те же типы, что следили за безопасностью папаши, в экзоскелетах и с дробовиками в стальных лапах. Плюс на голос шефа потихоньку подтягиваются другие члены группировки «Воля», и тоже не с пустыми руками. Понятно. Бежать некуда. А так хотелось…
– В смысле разложился? – не понял Син.
– В смысле превратился в трупную слизь. Не веришь, пошли кого-нибудь в вашу столовую, пусть посмотрят.
– Тесак, проверь, – бросил гетман.
– Есть!
Ближайший к Сину боец в легкой броне рванул к «їдальне». Хорошо у них тут с дисциплиной. Видать, строг гетман, потому как подобная исполнительность в группировке возможна лишь при наличии перспективы огрести феерических звездюлей в случае невыполнения приказа.
– Впрочем, для тебя оно как-то без разницы, помер Охтыж или нет, – все так же задумчиво произнес гетман. – Главное ты сбежал. А значит можешь сбежать снова. Поэтому…
Пока гетман говорил, ствол его жутковатого с виду автомата опустился как раз на уровень моих коленей. А палец, до этого лежавший поверх спусковой скобы, лег на спусковой крючок…
– Погоди, – перебил я Сина, с серьезно-деловым видом опуская руку в карман. – Перед тем, как распасться на атомы, Охтыж просил передать тебе кое-что важное.
Палец гетмана замер на спуске. Когда тот, в кого ты собрался стрелять, с сосредоточенной рожей толкает тебе про какие-то неотложные вещи, поневоле замешкаешься. Кто ж его знает, что он там сейчас расскажет, вдруг действительно что-то сто́ящее. Выстрелить-то всегда успеется. Нажать на спуск секундой раньше или секундой позже разница небольшая…
Неправильно это. Собрался стрелять – стреляй, что бы там тебе не говорили. В вопросе расстрела себе подобных секунды очень много значат. Потому что, пока ты, развесив уши, слушаешь то, чем грузит тебя расстреливаемый, он вполне может сам нажать на спусковой крючок. Раньше тебя на одну секунду. Как я сейчас, например.
