Встречала нас группа бойцов, одетых в тяжелые экзоскелеты. Разумно. Несколько живых танков по идее могут помочь закрыть ворота под напором толпы зомби. Если, конечно их не сомнут, ибо колоссальна мощь толпы живых трупов, прущих вперед.
– Пошире не могли ворота открыть? – заорал Син. Да уж, некоторым власть однозначно не идет на пользу. По ходу, у нового гетмана за короткое время характер испортился окончательно.
– Сам же видишь, батька, трупаки прут, – прогудел один из бойцов через блямбообразное переговорное устройство шлема. – Гон слепков по ходу начался.
Син в сердцах саданул кулаком по этой блямбе, само собой, не причинив подчиненному никакого вреда. Но боец наверняка обиделся. Приперся, понимаешь, к воротам гетмана спасать рискуя жизнью – и на тебе. При товарищах, стоящих тут же – по морде, спрятанной за многослойной броней.
– Так, всем отбой тревоги, эти стены десять таких гонов выдержат, – распорядился Син. – Охтыж, забирай хабар к себе до утра. Задолбал он меня до крайности. Делай с ним что хочешь, но чтоб к утру он был жив. За мертвого «борги» ни копейки не дадут.
– Вот это дело! – осклабился мутант, растянув пасть до ушей. И, схватив меня за плечо, потащил в глубь базы.
Похоже, когда-то это был небольшой завод. Типовые цеха из серых бетонных блоков с трубами, торчащими над крышами. Типовое трехэтажное здание администрации, сложенное из красного кирпича. Типовая столовая с выцветшей надписью «їдальня» над входом. Все стандартно мрачное, тусклое, угловатое, словно специально построенное для того, чтобы вгонять в депрессию рабочий класс – чисто чтоб трудовому народу жизнь медом не казалась. Думаю, тут практически ничего не поменялось со времен СССР, разве что грязных потеков на стенах прибавилось, да на стальных неубиваемых агитационных щитах, расставленных вдоль дороги, появилось множество пулевых отверстий. Рабочему с молотом вон глаза выбили, а девушку с логарифмической линейкой вообще в решето превратили. И чем стрелка́м девчонка не угодила? Умная больно? Не иначе…
– Чего задумался, хомо? – пихнул меня Охтыж в спину автоматным стволом. – Не бойщя, этой ночью не помрешь. Я шегодня добрый, да и гетман велел шохранить тебя для продажи.
Мутант мерзко хихикнул.
– Иди-иди, не задершивайся. Ага, вон туда, ты не ошибся.
То есть, шли мы прямиком в «їдальню», от которой откровенно несло сладковатым запахом гнилой крови. А еще в самой глубине здания столовой кто-то жутко стонал. Так стонут, когда уже не осталось сил надрывно орать от жуткой, нестерпимой боли, а распроклятое сознание всё не хочет покидать истерзанное тело, избавив его от мучений.
Вёл бы меня даже под автоматом обычный человек, я б, честное слово, попытался сбить поворотом корпуса ствол и уделать конвоира ногами. Но я понимал – с мутантом это не прокатит. Слишком быстр, силен, слишком хорошая реакция. Разве что лишних трендюлей схвачу при попытке к бегству. А мне нужна была моя физическая форма для более удобного случая. Поэтому я беспрекословно перешагнул порог и вошел в старую столовую, периодически подталкиваемый стволом автомата в спину.
Внутри здание выглядело еще хуже, чем снаружи.
Коридор, освещенный тусклыми потолочными лампами, которые в некоторых местах Зоны горят вечно – известный местный феномен, уже ни для кого не удивительный.
Практически полностью отвалившаяся со стен плитка.
Горы мусора на полу.
Остатки серой штукатурки на потолке, отсыревшем от дождей…
И мелочи, за которые цепляется взгляд опытного сталкера, и которые могут сказать очень много.
Три облепленные черной слизью косточки в углу, некогда бывшие пальцем. Человеческим. Похоже, тут кого-то пытали с месяц назад, так как плоть еще не успела полностью сгнить…
Обломанный ноготь, застрявший под квадратиком плитки, чудом держащемся на стене. Кто-то рефлекторно цеплялся за малейшую неровность, не желая принимать страшную боль…
Почерневший кусок кости, в котором с трудом можно узнать фрагмент человеческой челюсти с характерными следами плоскогубцев на ней – кто-то грубо выдирал изо рта несчастного золотые коронки. И хорошо, если тот несчастный к тому времени был уже мертвым. Порой с такой чисто коммерческой процедуры начинаются пытки пленных…
– Ошуждаешь? Нишего лишного, прошто бизнеш.
Бизнесмен, мля… Ладно, посмотрим, что будет дальше.
Охтыж в очередной раз ткнул меня в бок стволом – и я вошел в просторное помещение, некогда бывшее кухней…
Блин… Лучше б я попытался забить мутанта ногами на входе. Вряд ли получилось бы, но может появился б шанс сбить его с ног и сбежать, скрываясь за заводскими строениями. Один из тысячи.
Сейчас же шансов больше не было. Охтыж проворно захлопнул тяжелую стальную дверь, закрыл ее на ключ, и мерзко осклабился.
– Ну, как тебе, хомо, моя кухня?
Теперь мне ничего не оставалось делать, как стоять и рассматривать тот кошмар, что открылся перед моими глазами.
В кухне Охтыжа стояли несколько огромных плит, работающих на дровах. Две из них и сейчас работали в лайт-режиме – из-за заслонок отчетливо воняло гарью. На плитах стояли огромные котлы, в которых что-то лениво булькало.
Также имелись в кухне разделочные столы, покрытые толстой черной коркой. И не надо было иметь семь пядей во лбу, дабы понять, что это за корка.
Ибо с потолка кухни свешивалось множество цепей, оканчивающихся крюками, на которых висели фрагменты человеческих тел. Либо сами тела в различной степени расчлененности. Одно из них с частично содранной кожей было еще живо и глухо стонало – по ходу, именно эти стоны я и слышал, подходя к столовой.
– Не ушпел законшить, – посетовал Охтыж, повесив автомат на гвоздь, торчащий из стены. После чего надел кожаный фартук, заляпанный кровавыми пятнами, и подошел к стойке с кухонными ножами. – Братва ш привыкла к свешему мяшу. А где я им напашусь свешего-то?
Выбрав подходящий шкуросъемный нож, мутант подошел к стонавшему и принялся сноровисто сдирать с него кожу.
– С живого шнимать всяко проще, – проговорил Охтыж, работая ножом с фантастической скоростью. – Мертвая шкура хуже отходит от мяша.
Несчастный, подвешенный за связанные руки, взвыл было – и затих. Отключился. Или умер. Хорошо бы, если б второе.
– Нишего, я пошти законшил, – осклабился мутант, после чего отбросил в сторону ком окровавленной кожи и круговым движением вспорол живот своей жертвы. На пол, смачно чавкая, посыпались кишки, похожие на огромных, длинных червей.
– Хорошая кишка! – восхитился Охтыж. – Почищу, мяшом набью, будет братве колбаша.
– В смысле братве? – не сдержался я. – Ты хочешь сказать, что «вольные» человечину жрут?
– А ты не знал? – урод удивленно выпучил на меня единственный рабочий глаз. – Как Шин к влашти пришел, так и начали. В Зоне шо швежими продуктами плохо, вот и пришпошобились. Какая рашница, белок есть белок, мяшо есть мяшо. Повкушнее швинины будет, кштати. Шейчас на плите суп доходит, дам попробовать. И не вздумай отказываться! Обишусь нашмерть! Но шначала…
