– Кстати, когда ты узнал о своем наследии?
– В эпический момент прибытия гоблинов, – сухо ответил магистр.
– Начинаю понимать причину сожжения императрицы, – протянул Эллохар. – Я так полагаю, матушка знала?
Риан кивнул.
А затем тихо спросил у меня:
– Это то твое опробованное на троллях и вампире знаменитое проклятие? – Кивнула. – А уровень?
– Первый, – шепотом созналась я.
– Первый?! – рев лорда Бездны разнесся по подземелью. – Всего лишь первый?!
Пожав плечами, честно призналась:
– Вы более сложные деактивировали почти мгновенно, а простые просто недооценивали, потому и не могли снять.
Про формулу закрепителя я говорить не стала. Пусть останется маленьким секретом.
Риан улыбнулся, с каким-то нежным восхищением глядя на меня, и достал кинжал.
– Я так понимаю, вы глава рода? – небрежным тоном поинтересовался он у лорда.
Тот учтиво наклонил голову, соглашаясь с предположением магистра Тьера, но в этом подобии поклона читалось нечто оскорбительное – лорд явно решил, что его решили убить, и не собирался выказывать страх перед врагом.
Но то, что задумал магистр, оказалось пострашнее смерти, правда, лорд Бездны этого не понял.
– Вы назвали меня «Риан из рода Аргатаэрров, последний, в ком истинная кровь, надежда Бездны, тьма наших сердец, орудие истинного возмездия, наш повелитель», так? – обманчиво мягким тоном поинтересовался магистр.
Лорд медленно кивнул.
– Значит ли это, что вы признаете меня своим повелителем? – прозвучал очередной вопрос.
Лорд кивнул значительно медленнее, в глазах появилось смутное подозрение.
– Что ж, – холодная улыбка искривила губы Риана, – я сохраню жизнь вам и вашим спутникам, если вы принесете мне клятву верности.
Несколько мгновений молчания, и хриплый вопрос:
– Какую клятву желает принять мой повелитель?
И спокойный, немного небрежный ответ:
– Даэнтерра.
Меня как молнией поразило: Даэнтерра – древняя клятва верности на крови, та самая, которую лорды Темной империи принесли императору из рода Анаргат, не ведая, что на самом деле было использовано нечто почти идентичное Даэнтерре, вот только это был Сагдарат – родовое проклятие высшего, тринадцатого, уровня.
И я испуганно взглянула на магистра Эллохара – тот не сводил с Риана понимающего и, откровенно говоря, восхищенного взгляда. Это потом, когда лорд назвавший свое истинное имя – Хавер из клана Харшасса – принес древнюю клятву, на самом деле подвергнув себя и весь свой род подчиняющему проклятию, Эллохар задумчиво произнес:
– Да, Тьер, такого коварства я от тебя не ожидал.
Лорд-директор ничего не ответил на это, готовясь принять ту же клятву от двух стремительно регенерирующих лордов Бездны. Тот факт, что под видом клятвы они принимают проклятие, лордам не сообщался. И мне было очень интересно, что бы они сказали, узнав, что им придется вечно хранить верность лорду Риану Тьеру.
* * *
Алое пламя перенесло нас к уже знакомому мне источнику, куда меня и погрузили, невзирая на протест, вызванный желанием сохранить хоть остатки платья.
– Тебя ударили, – жестко напомнил магистр, – у тебя как минимум сломаны два ребра и кровоточит скула, эти источники позволяют сделать регенерацию практически мгновенной.
Что любопытно – Эллохара с нами не было. Он появился минуты через две, в своем обычном облике, такой же наглый, чуть язвительный и необычайно довольный. Выйдя из-за зеленоватой скалы, хотя они все тут были странных оттенков – от темно-зеленого до охры, магистр прямо как был, в одежде и сапогах, забрался в это уютное озеро и весело произнес:
– Тьер, я покорен.
Риан улыбнулся и обнял меня крепче.
– Нет, правда, – продолжил магистр, – я хочу увидеть их лица, когда они поймут, как сильно попали.
Тяжело вздохнув, созналась:
– Я тоже.
Магистры рассмеялись, но ничего издевательского в этом смехе не было, скорее облегчение, которого оба не скрывали.
– А ты у нас умничка, – мягко произнес лорд Эллохар.
– Начинаю понимать, что значили твои слова о крыльях. – Риан прикоснулся губами к виску и прошептал: – Веди свои расследования с дроу, мешать не буду.
Я улыбнулась, подумала, что, скорее всего, и Наавир будет с нами, но говорить ничего не стала… Во-первых, не хотелось, а во-вторых, был еще один вопрос.
– Леди Эссиа Хейт, – мрачно напомнила я. – Нам нужно вернуться во дворец.
– Мм-м, еще пару минут, – простонал Риан.
– Да, хорошо он тебя достал. – Эллохар укоризненно покачал головой.
– Заживет, – спокойный, уверенный ответ.
– Опасная тварь, – с невольным уважением произнес магистр Смерти, явно о нашей морской ведьме.
– Древняя, – зло подтвердил лорд-директор, – и терять ей нечего.
Они переглянулись. Смуглый темноволосый лорд Риан Тьер, выходец из Бездны, и лорд Даррэн Эллохар, принц Хаоса.
– Как думаешь, чего она от нас ждет? – поинтересовался Эллохар, расслабленно откидываясь на каменный берег.
– Она знает, что мы знаем про ее способность возвращаться на Листар, полагаю, нашего появления там и ожидает.
– Значит, будем искать во дворце. – Риан чуть поморщился, и я могла только догадываться, насколько адскую боль он сейчас испытывал – лицо потемнело.
– У нас остается кольцо, – вспомнил Эллохар.
– И варианты ее перевоплощений, – вставил Риан.
– О да, Алсэр первый, – вспомнил об утреннем происшествии магистр Смерти.
– Император, – добавил лорд-директор, откинув голову и стиснув зубы.
– Леди Тьер, – продолжила цепочку я.
Риан бросил на меня удивленный взгляд, задумался, кивнул и произнес:
– Да, это объясняет некоторые моменты.
Мы помолчали, затем Эллохар вернулся к наиболее важной теме:
– Кольцо.
– Оно на ней. – Лицо лорда-директора постепенно расслаблялось, видимо боль от регенерации отступала.
А я, сидя в мокром платье в зеленовато-желтой, бурлящей от пузырьков воде с резким и малоприятным запахом, решила, что можно попытаться порассуждать вслух, в конце концов, оба магистра быстро приходили к нужным выводам в процессе общения друг с другом – никогда не забуду, как они стремительно выяснили связь рабыни Айка Рогета с искомой морской ведьмой. Так что попытаться стоило.
– У нас есть два кольца, – начала я, – первое – мужское, оно видно на руке, но не отражается в зеркале. И можно было бы предположить, что у женского совершенно иные свойства, то есть в зеркале отражается, а на пальце его не видно, если бы не одно «но»…
