– Нет, – отвечает Кася, – не радуйся прежде времени. Думаешь, отец даст тебе простого коня? Не такой он добрый! Это он сам будет, а не конь. Отец не верит, что ты вычерпал озеро и построил дворец. Вот и хочет тебя проверить.
Почесал Янка за ухом.
– Так что же мне делать? Как его, чёрта, объездить?
– Не горюй прежде времени, а ложись спать. Завтра видно будет, – успокоила его Кася.
Поутру разбудила она Янку.
– Иди, – говорит, – коня объезжать, раз согласился.
– Боюсь, – мнется Янка, – напугала ты меня этим конём.
– Ничего. Один ты с ним не справишься, а вдвоём мы сумеем.
И подала ему Кася железный прут.
– На, – говорит, – с ним ты не пропадёшь. Как только конь станет артачиться – бей его со всей силы промеж ушей.
Пришёл Янка на конюшню. Стоит там конь в яблоках: глаза кровью налиты, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит – нельзя и подступиться!
Хотел было Янка вскочить ему на спину, а конь поднялся на дыбы, взвился до потолка и так заржал, что конюшня задрожала.
– Эге, – говорит Янка, – значит, и вправду чёртов ты конь! Хорошо же, есть у меня для тебя лекарство!
Подкрался он к коню сбоку и хлестнул его прутом промеж ушей. Конь враз на колени упал, а Янка тем временем прыг на него! Конь опять на дыбы взвился – чуть всадника не сбросил. Но Янка изловчился и давай его изо всех сил хлестать промеж ушей прутом. Храпит конь, пляшет под ним как бешеный. А Янка всё хлещет его.
Крутился конь по конюшне, ужом вертелся, потом видит – ничего не поделаешь, вырвался на двор и помчался в чистое поле.
Летит, земли копытами чуть касается и всё норовит Янку сбросить, под себя подмять.
Скакал конь по полям, по горам, выше лесу подымался, в глубокие яры спускался и наконец сдался: повернул назад и пошёл шагом.
Янка поставил коня на конюшню и, радостный, побежал к Касе.
– Ну, – говорит девушка, – видно, хорошую баню задал ты моему отцу, ежели живой вернулся.
– Верно! Уж старался как мог. Чуть твой прутик не изломал.
И, не поужинав, Янка как сноп повалился в постель и заснул сном богатырским.
Поутру Кася будит его:
– Ступай к отцу и проси, чтобы отдал расписку.
Янка и пошёл к пану. Приходит, а пан сидит в кресле невесёлый, с перевязанной головой. «Ага, – думает Янка, – будешь ты помнить Касин прутик!»
– Что ж, – говорит пан, – я своему слову хозяин: как станешь моим зятем, тогда и расписку отдам.
– Пусть будет так, – согласился Янка. – Показывай своих дочерей.
Повёл пан Янку в другую комнату. А там стоят двенадцать девушек, все на одно лицо, и голос в голос, и волос в волос, и росту одного. А сбоку старая пани похаживает.
Обошёл Янка девушек один раз, второй и приметил белый цветочек в волосах у крайней.
Подошёл он, взял её за руку и подвёл к отцу.
– Вот, – говорит, – эта мне приглянулась.
– Ну, эта так эта, – отвечает пан, – для меня все дочки одинаковые. Бери себе ту, которая приглянулась.
А пани от злости так и позеленела: не родную её дочь выбрал себе в жёны знатный мастер, а нелюбимую падчерицу!
– Нет, – затопала она ногами, – я так не согласна, пусть ещё раз выбирает!
Пан говорит:
– Хорошо, будет по-твоему.
Завязал он Янке глаза платком, а потом развязал и говорит:
– Выбирай во второй раз!
Обошёл Янка девушек, видит – у одной из них муха над головою летает. «А-а, – вспомнил он Касины слова, – вот это она и есть!»
Взял он её за руку и подвёл к пану.
– Что ж, – говорит пан, – бери эту, для меня все одинаковые.
А пани опять затопала и закричала:
– Не согласна я! Пусть до трёх раз выбирает!
Завязал пан Янке глаза платочком, а потом развязал – и стоят перед ним опять двенадцать девушек, все как одна.
Начал Янка приглядываться к рукам и заметил у одной из девушек зелёную ниточку на правом мизинце.
– Пускай эта будет моею женой, – говорит он пану.
Ничего не поделаешь – пришлось колдуну отдать ему расписку.
– Завтра сыграем свадьбу, – говорит пан, – и будете вы жить в новом дворце.
Пошли молодые в хатку к свадьбе готовиться, а Кася и говорит:
– Свадьбу справлять будем не у моего отца, а у твоего.
– Почему? – спрашивает Янка. – Ведь здесь наш дворец стоит!
– Надо бежать отсюда, а то злая мачеха погубит нас.
В полночь, только во дворце все крепко уснули, выскочили они из хатки и побежали к отцу и матери Янки.
Наутро поднялись паны и панночки – ждут молодых: пора и свадьбу справлять. Да долго что-то спят молодые.
Послали слуг будить их.
Подошли слуги к хатке. Звали-звали – никто не откликается. Заглянули в оконце – пусто. Вернулись слуги и рассказали об этом пану.
Пан разгневался, а пани как закричит:
– Эй, гонцы, догоняйте их! Живых или мёртвых, а назад верните!
Вскочили гонцы на коней и помчались во весь дух.
Летят лесами, летят борами – напали на след.
– Ну, теперь они от нас не уйдут!
А Кася припала к земле, послушала и говорит:
– Земля гремит, ветер шумит – это за нами погоня летит…
– Что же делать? – спрашивает Янка.
– Я обернусь овечкой, а ты пастушком будешь. Если спросят, не видал ли ты на этой дороге парня с девушкой, скажи, мол, не видел.
Махнула Кася прутиком, и всё сделалось так, как она задумала.
Подлетают гонцы:
– Эй, пастушок, не видел ли ты на этой дороге парня с девушкой?
– Нет, – отвечает пастушок, – я с самого утра здесь пасу, но никого не видал.
Покрутились гонцы на месте – нет следа.
Воротились они назад и говорят панам:
– Никого не догнали. Только пастушка с овечкой повстречали. Спросили у него, а он говорит, что с самого утра, мол, пасёт, но никого не видал.
– Так это же они! – закричала пани. – Скорее догоняйте!
Бросились гонцы назад. «Ну, – думают, – уж теперь-то мы поймаем пастушка с овечкой!»
А Кася с Янкой бегут и бегут изо всех сил.
И вот чуют они опять за собой погоню. Махнула Кася прутиком – и обернулась зелёным садом, а Янка – садовником.
Подлетела погоня:
– Эй, садовник, не видел ли ты на этой дороге парня с девушкой?
