Кстати, совсем забыл: Гнома отыскал Леший по пути обратно на остров. Тот как раз вышел к реке и, трясясь от холода, пытался разжечь костер на берегу. Само собой, наш механик был очень удивлен, когда рядом с ним причалила моторная лодка и незнакомый бородатый мужик выдал страдальцу комплект одежды и предложил быстрее загружаться в лодку – время, мол, не ждет. Все как в старой песне: «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино…» Ну, разве что тут было не кино, а страницы в Своде, которые Гном в свое время добросовестно написал на случай своей смерти. Ворчал, помнится, что время теряет, а поди ж ты, пригодилось.
А вот Майкл сам нашел остров, дождался, пока к берегу причалят охотники, и уже хотел было попроситься с ними, когда его узнали и засыпали вопросами. Вот так буднично и без приключений к нам вернулась первая потеря.
Вольфара Данилку мы нашли с группой людей, которые увлеченно курочили останки трактора и даже отломали от него несколько деталей, хотя Гном, который был в той поисковой группе, утверждал, что это нереально. Ну да ломать не строить, чего уж там… Всю группу, выглядящую сущими дикарями, в набедренных повязках из пучков травы и вооруженных дубинами, поисковики забрали на остров, отказав лишь одному человеку. Кому? Нет, не магу, его в этой группе не было, зато был Тихон, которого оставили на берегу одного, но убивать не стали. Ну и правильно – чего на дурака пулю тратить? Зима скоро, да и волки кушать хотят.
А вот с еще одним убитым, с Антоном, были проблемы. В овраге, том самом, в котором он должен был появиться, да и наверняка появлялся не раз, за время наших поисков завелась неведома хрень. Почему неведома? Да потому что мы ее так и не увидели ни разу. Растительность там густая была, и из этой растительности вылетали иглы, как у дикобраза, стоило только приблизиться. Первый же человек, в которого попала такая игла, скончался уже через минуту, второй продержался дольше, но парализованный… Короче, выжгли мы этот овраг дотла, а уже потом дождались возрождения Орка. И тут начались настоящие трудности. Этот ленивый свин не стал писать дневник. То ли бессмертным себя почувствовал, то ли на авось понадеялся… Пришлось дать ему свой. Прочитал он мой Свод, и опять началось: «А что, правда? А вот тут почему я так поступил? А вот этого я и вовсе не мог сделать…» Можно подумать, я писал свои каракули специально, чтобы его обмануть. Но в итоге поверил, ровно за пару фраз до того, как я созрел, чтобы дать ему по наглой орочьей морде. А может быть, он сразу поверил, а потом ломал комедию… Вон он, сидит под деревом, прикусил кончик языка и строчит что-то – одумался, наверно.
Так, про мертвых рассказал, теперь вновь про живых. На чем я там остановился? Сено. Сено – так Леший обозвал собранную и высушенную траву. Собрали немало – тонну, а может, и больше, и даже навес над ним сколотили, чтобы дождем его не сильно мочило. А началось все с того, что кто-то из охотников встретил лошадь. Правда, парень все твердил, что она совсем не похожа на тех благородных тонконогих красавцев, что рисуют на картинках, но Леший успокоил – мол, все нормально, так и должно быть, и это не радиоактивный мутант, а просто особая северная порода. И вот загорелось нашему старосте заиметь в хозяйстве лошадей. Теперь охотники в свободное время тренируются метать самодельный аркан и носят в кармане закаменевшие куски сахара. Ну как носят, во всяком случае, один из них этот сахар уже употребил, выменяв у меня банку с остатками кофе на шикарный нож, найденный им на охоте. За остальных не поручусь, может, и в самом деле берегут сахар для поимки четвероногого транспорта. Ну, как бы то ни было, больше лошади никому на глаза не попадались, а жаль.
Впрочем, если говорить о транспорте, то перспектива у нас появилась. Майкл, которому мы сгрузили все, что было в Своде, после возвращения из города нашел в разрозненных листах обе половинки хитрого рецепта, следуя которому можно собрать топливный камень, этакий волшебный заменитель бензина. Наш штатный алхимик, араб, назвавшийся Махмудом, изготовил несколько экземпляров, но для того чтобы наладить производство, нужен такой список ингредиентов, что на их поиски придется организовывать новую экспедицию. Вот еще головная боль Лешему. Нашей группе этим заниматься некогда, а весь остальной поселок плотно занят подготовкой к зиме, которая уже не за горами.
Вообще погода чудит. Ночью холодно, да так, что еще немного – и вода в ведрах замерзать начнет, а незадолго до обеда теплеет настолько, что хоть в трусах ходи. Чего ждать дальше – непонятно, а Леший все больше и больше хмурится, поглядывая на работников. А чего на них глядеть? Идея с деревянными домами себя не оправдала, времени не хватило. Люди роют землянки, зашивают стены жердями, укладывая их в два ряда. А между рядами прокладывают природный утеплитель из мха, добывать который приходится на противоположном берегу, а потом еще и тщательно просушивать. Работа сложная, но теперь можно с уверенностью сказать, что жилье будет у всех жителей, а ведь их уже больше сотни. А уж нашей группе и вовсе переживать нечего, после того как мы приволокли на остров три плота, битком набитых солью, сахаром и теплыми вещами, землянки нам построили за два дня, собравшись для этого всей гурьбой. Ей-богу, как в гигантском муравейнике: одни копают, другие уже жерди нарубили и несут, третьи сколачивают нары и столы… Прямо даже гордость меня одолела, как нас тут любят и уважают! А потом Леший меня остудил, объяснив, что так они все и строят. Во-первых, быстрее, а во-вторых, сразу виден результат. Воодушевляет, говорит. Так что теперь у нас с Леей есть свой дом – пусть и нора, но теплая. И даже мебель кое-какая есть, шкаф, кровать двуспальная, стол и две лавки. Как раз сейчас в нем выкладывают печь из камня и глины. Работа это сложная, говорят, несколько первых экземпляров нещадно дымили, но ребята справились. Человек вообще такая скотина, чему только не научится, чтобы выжить.
А, вот еще о выживании не сказал. Теперь все жители острова по вечерам занимаются военной подготовкой. Ну, военной – это, конечно, сильно сказано, но цель занятий такова, что каждый, независимо от пола и возраста, должен суметь постоять за себя, если такая нужда возникнет. Впрочем, почему если? Возникнет, обязательно. И вот кто-то с удовольствием, а кто и ворча сквозь зубы метают копья, бьют манекены из мешковины и соломы, крутят над головой пращи. Иногда проводятся занятия по работе с огнестрельным оружием, но без стрельб – патронов очень мало.
Практически все патроны, как добытые у бандитов с яхты, так и принесенные друзьями Ольги, мы в городе и потратили. А тут еще и в порту пришлось истратить все патроны к пулемету, расстреливая выскакивающих из пожара, нами же и устроенного. Честно говоря, той ночью даже мне было не по себе от сделанного, но и по-другому поступить было нельзя. Собраться новой группе вооруженных отморозков рядом с нами мы не дадим, во всяком случае до тех пор, пока мы так уязвимы.
В городе мы провели ровно неделю, разбившись на группы и методично обыскивая уцелевшие дома. Были интересные и полезные находки, были потери в коротких стычках с другими мародерами, но из костяка нашей группы больше никто не умер. А вот среди присоединившихся, тех, на кого не хватило огнестрельного оружия, потерь было немало. Порой от зубов зверья, порой от рук человеческих. Но надо отметить, не все мародеры вступали в конфликт – немало было и тех, кто после вполне мирной беседы присоединялся к нашему отряду. Если честно, я до последнего надеялся встретить среди таких вот групп мародеров Марту, но не вышло. Скорее всего, она возродилась где-то далеко от города. Хотя, наверное, это и к лучшему: не прижилась бы она у нас. Да и что я на ней так зациклился, в конце концов, не единственный же она химик в этом мире. А через неделю пришла смена, и мы, соорудив из подножного материала плоты и погрузив на них самое ценное из добытого, отправились домой.
