– И, кстати, как частное лицо ты уже не имеешь прав и полномочий продолжать следствие, – сказал, как отрезал, капитан.
– Я не частное лицо, а частный детектив, – не испугавшись грозного тона друга, не сдалась Валерия. – У меня договор с клиенткой, значит, и определенные обязательства перед ней.
– Валер, ты слышала, что я только что сказал, или повторить все заново? Только глухим и тупым приходится повторять несколько раз, – тяжело вздохну Владимир.
– Не нужно повторять, я не глухая и уж, естественно, не тупая, – огрызнулась девушка. – Пошли в комнату, изложу план действий, которые я собиралась предпринять.
– Так-то лучше, – буркнул капитан, вставая из-за стола. Настя поторопилась следом за ними, чтобы ничего не пропустить.
– Смотри, – начала объяснять Валерия, положив перед собой чистый лист бумаги. Она начертила на нем кружочки и стрелочки, обозначая каждый знак конкретным именем.
– На сегодняшний момент мы имеем: первое – Чернов, погибший бизнесмен. Второе: Чернова, вдова, которой не хотят выплачивать страховку за погибшего мужа. Третье: Харламова Надежда, юрист страховой компании, которая отстаивала права вдовы и ее детей и в результате умерла от сердечного приступа. Четвертое: Харламова Татьяна, сестра Надежды, моя клиентка. Она уверена, что ее сестру убили.
– Валер, давай-ка покороче и попроще, – перебил девушку Владимир. – Я и на словах все пойму. Тем более что суть дела ты мне уже растолковала.
– Как хочешь, – пожала та плечами. – На словах, значит, на словах. У меня имеется электронный носитель, я получила его от моей клиентки. На этом носителе все документы, касающиеся страховой компании «Содружество-плюс».
– Не хило, – удивился Владимир. – Откуда он у нее?
– Надежда позаботилась, практически перед самой своей смертью. Татьяна говорит, сестра словно предчувствовала: что-то должно случиться. Пока что меня эти документы не слишком волновали, я занималась исключительно контрактом Чернова и всем, что с ним связано. В бухгалтерии я не спец, так что пусть ваши ребята сами разбираются. Думаю, они найдут много интересного, – усмехнулась Лера. – Но в первую очередь займитесь Черновым: если удастся доказать, что с его смертью действительно связан криминал, все остальное само собой выплывет.
– Разберемся. Что еще?
– Я хотела еще побеседовать с так называемыми свидетелями, утверждавшими что Игорь Прошин в тот день, когда умерла Надежда, засиделся допоздна на работе. Это уборщица и секретарша Варенцова. С уборщицей мы опоздали, я рассказала, что с ней случилось. Значит, осталась секретарша, и нужно любой ценой ее расколоть. Как раз сегодня я и собиралась это проделать.
– Так бы она тебе все и выложила, держи карман шире, – хмыкнул Владимир. – Простая ты, Валерка, как три копейки.
– Володь, не нужно держать меня за идиотку, – нахмурилась та. – Естественно, прежде чем идти на разговор с ней, я планировала разузнать о секретарше что-нибудь… эдакое. Настя мне мысль подала, сказав, что у каждого человека есть свой скелет в шкафу. Отыскав этот скелет, из человека можно запросто веревки вить. И я уверена, что у меня бы это получилось.
– Это уже шантаж, между прочим, – заметил капитан.
– В любви, как на войне, все средства хороши.
– Так то в любви, а так это называется давлением, причем незаконными методами.
– Я тебя умоляю, Трофимов, – сморщила Лера носик. – Можно подумать, что вы в своем управлении все делаете по закону. Ни за что не поверю!
– Ладно, это совсем не твоего ума дело, – осадил девушку капитан. – Дальше что?
– О Трушине ты уже знаешь. Игорь Прошин, бойфренд Надежды Харламовой, которого ее сестра подозревает в убийстве, позавчера вечером был сбит машиной и погиб. Гуревич Тамара Ивановна, уборщица, вчера сгорела в своем загородном доме. Из свидетелей осталась секретарша Варенцова. Еще есть загадочный и неуловимый Витек, разыскать его мне пока не удалось. Мне кажется, если он найдется, сразу же все встанет на свои места, и можно будет смело предъявлять обвинение президенту компании «Содружество-плюс» в спланированных преступлениях.
– Пока что много неясного, – проговорил капитан. – Ладно, разберемся. Дальше что?
– А дальше пока ничего, – пожала та плечами. – Дальше сами думайте, а я поеду на дачу. Дышать свежим воздухом, – с сарказмом проговорила Лера и ехидно посмотрела на молодого человека. – Работайте, вам и карты в руки.
– Вот язва, – покачал капитан головой. – Ладно, собирайтесь, машина внизу, повезу вас на свежий воздух, – с усмешкой проговорил он. – И смотрите у меня… – погрозил он девушкам пальцем. – Один лишний шаг в сторону – посажу в обезьянник, к бомжам и проституткам.
– Ну ты и хам, Трофимов, – возмутилась Валерия.
– С кем поведешься, – съязвил тот. – Позавтракали? Подъем, шагом марш, даю вам тридцать минут на сборы.
– Мы тебе не солдаты, и здесь не казарма, – огрызнулась Лера, нехотя поднимаясь со стула.
– Протасова, еще одно слово, и ты в наручниках поедешь, и не ко мне на дачу, а в КПЗ, – повторил угрозу Владимир.
– Испугал! – фыркнула та и, резко развернувшись, ринулась в комнату, кипя от возмущения.
* * *
– Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, – во весь рот улыбался Владимир, открывая дверь своей дачи. – Сейчас растопим камин, и будет совсем хорошо. Кстати, дрова в сарае, их там достаточно, я сам заготовил на всю зиму.
– Надеюсь, что зимовать нам здесь не придется, – проворчала Валерия. – Трофимов, поторопись с расследованием, иначе…
– Иначе что? – нахмурился капитан. – Сбежите отсюда? Только попробуйте, мало вам тогда не покажется, уж я обещаю совершенно конкретно!
– Володь, у нас, между прочим, работа, и у Насти, и у меня. Максимум неделю мы здесь сможем пробыть, а потом… сам понимаешь, – раздраженно проговорила Лера. – Сбегать мы никуда не собираемся… пока. Но если ваше следствие затянется, тогда не обессудь, высиживать здесь и ждать непонятно чего мы не будем.
– Ничего с твоей работой не случится, – строго ответил Владимир. – Позвонишь в свою контору, скажешь, что на тебя свалилась срочная командировка. Пусть пока без тебя справляются.
– А как же я? – тут же вклинилась Настя. – Моя работа тоже будет стоять, а сказать своему шефу-редактору, что у меня срочная командировка, я не могу!
– А тебе я больничный лист устрою, – засмеялся Трофимов. – Поставим диагноз: «обострение сыскного рвения».
– Ничего смешного, между прочим! Волка ноги кормят, так же, как и журналиста, – взвилась девушка. – Ты, что ли, мне зарплату будешь платить?
– А тебя никто и не заставлял сюда тащиться. Я тебе сразу сказал, что ты можешь чесать на все четыре стороны, – отбрил Настю капитан. – Сама не захотела послушаться, так что нечего мне претензии предъявлять.
