– Ничего, тот больной без претензий все воспринял, ему уже через три дня на выписку, – успокоил девушку врач. – Ваша мама – очень энергичная женщина, и спорить с ней… весьма… проблематично.
– Это точно, – вздохнула Валерия. – Если моя мама взяла дело в свои руки, пиши пропало: ее не переспорит никто.
– Вот я и решил ей уступить, чтобы поберечь свои нервы, – затрясся от смеха врач. – Значит, договорились, завтра я вас перевожу на второй этаж?
– Делайте так, как считаете нужным, доктор, я полностью подчиняюсь вашим предписаниям.
– Люблю покладистых пациентов, – проговорил Валерий Сергеевич. – Сейчас Светочка принесет вам бульон, выпейте его – и отдыхать, – распорядился врач и направился к двери. – Вечерком я к вам забегу, – уже на ходу бросил он.
– Никаких лишних разговоров я не допущу, – строго посмотрев на Настю, проговорила Ирина Михайловна. – Можете болтать о чем угодно, но только на свободные темы! О погоде, искусстве, о кино, о мужчинах, наконец. Но только не о том, о чем не следует!
– Мама, мы и собирались поговорить о мужчинах, – простонала Валерия. – Ты не хочешь сходить в магазин и купить мне сока? – схитрила она.
– Соков у тебя достаточно, моя девочка, а о каких именно мужчинах вы хотите поговорить – мне известно, – поджав губы, не уступила женщина. – Неужели ты не понимаешь, что любые волнения тебе сейчас нежелательны? А ты, Анастасия… если не будешь меня слушаться, я тебя вообще сюда больше не пущу!
– А что сразу я-то? – надула девушка губы. – Как что не так, сразу я виновата. Мне Лерка задает вопросы, я и отвечаю!
– А ты поменьше слушай ее вопросы.
– А это ничего, что я здесь лежу и вас слушаю, когда вы за меня решаете – что для меня хорошо, а что – плохо? – взвилась Лера. – Мне, может быть, только хуже становится от того, что я ничего не знаю?
– Меньше будешь знать, крепче будешь спать, – тут же парировала Ирина Михайловна.
– Так нечестно, – проворчала Валерия. – Это уже ни в какие рамки…
– Вот когда выздоровеешь окончательно, тогда и раздвинутся эти рамки. А сейчас будь любезна отдыхать и поменьше думать. Всякие негативные мысли вредны для твоей головы.
– Мам, позволь мне самой решать, что для меня вредно, а что – полезно.
– Дорешалась уже – дальше некуда, – проворчала женщина. – Ты у меня единственная дочь, между прочим, а из-за твоей самостоятельности я чуть не потеряла тебя! Давай ты хоть сейчас не будешь спорить с матерью? Неужели тебе не жалко моих нервов, Валерия? Тебе что, недостаточно того, что у отца сердечный приступ был, хочешь и меня на больничную койку уложить?
– Ну, хорошо, хорошо, не будем больше спорить, – согласилась Лера. – Как папа?
– Папу вчера выписали. Состояние вроде бы стабильное. Представляешь, что мне пришлось пережить с вами обоими?
– Мам, мы же договорились: давай не будем, – сморщилась Лера. – Мне очень больно, что я виновата в папиной болезни. Обещаю, что больше не стану вас так волновать.
– То же самое ты говорила и в прошлом году, когда вы вместе с твоей подружкой… гм…
– Мама-а, – простонала Валерия, – прекрати!
– Вот видите, Ирина Михайловна: вы говорите, что Лерку волновать нельзя, а сами что делаете? – вклинилась в разговор Настя. – А я-то, наоборот, – порадовать ее хотела, хорошие новости рассказать!
– Расскажешь только тогда, когда доктор позволит, – тут же нашлась женщина. – А потом, ты такая сорока, что все переврешь пятнадцать раз.
– Это почему я перевру? – возмутилась Анастасия. – Я только и хотела рассказать – кто за Леркиной спиной так лихо все сконструировал.
– Стоп! – прикрикнула Ирина Михайловна. – Сейчас ты у меня договоришься, Анастасия.
– Все, я так больше не могу, – надулась девушка. – Я пойду, Валер, приеду, когда можно будет все выложить, иначе у меня язык отвалится. Он распух – так мне обо всем рассказать охота!
– Иди, иди, деточка, а я посижу, – ехидно проговорила Ирина Михайловна. – Скоро обед, мне нужно Леру покормить.
– Пока, Валер, – вздохнула Настя. – Ты мне позвони, ладно?
– Хорошо, позвоню, – кивнула головой Лера. – Сегодня же вечером и позвоню, – многозначительно проговорила она и незаметно подмигнула подруге.
– Нечего из меня делать дурочку, я все вижу, – проворчала мать Валерии. – А ты, Анастасия, иди подобру-поздорову, иначе я тебя сейчас отхлестаю, как маленькую! Сразу вспомнишь свои детские годы.
– Ой, теть Ир, я уже вспомнила: как вы нас с Леркой полотенцем охаживали! – захохотала Настя. – Помните, когда мы с ней в универсаме конфеты сперли?
– Помню, конечно, – улыбнулась женщина. – Такие стрессы разве забываются? Десять лет жизни вы у меня тогда унесли, малолетние преступницы! Это ж надо было додуматься до такого – конфеты воровать!
– Да что мы тогда соображали – нам по восемь лет всего было, – продолжала веселиться Настя. – А там на полках столько сладостей, да такие разные – бери, не хочу!
– Ладно, Анастасия, повеселились, и хватит, – закруглила воспоминания Ирина Михайловна. – Не обижайся на меня, – улыбнулась она девушке. – Вот когда сама матерью станешь, сразу начнешь меня понимать. Ты иди, мне нужно Валерию покормить, время обеденное. Денька через три приезжай, думаю, что к этому времени уже можно будет вам свои язычки вдоволь почесать. Доктор обещал через пару дней швы снять.
– Да я не обижаюсь, теть Ир, все понятно. Я пошла, Валер, выздоравливай быстрее, мне без тебя ужасно плохо, – сказала Настя подруге и, поцеловав ее в щеку, вышла из палаты.
Глава 20
– О, да здесь целый сад! – улыбнулся доктор, войдя в палату к Валерии. – Столько цветов я видел только на свадьбах да на похоронах.
– Ну, похороны мне, надеюсь, теперь не грозят – благодаря вам, – засмеялась Валерия. – А что касается свадьбы… тоже пока рановато, я так думаю.
– Такая красивая девушка, как вы, долго без мужа не засидится, я в этом уверен, – снова улыбнулся врач. – К вам там снова делегация пришла, между прочим. Я попросил подождать их, мне нужно вас осмотреть.
– Кто на этот раз?
– Один полковник, второй – капитан, третий и четвертый – штатские, – перечислил Валерий Сергеевич. – Все с букетами и пакетами.
– Полковник и капитан – мои близкие друзья из органов, а вот кто такие штатские, не могу догадаться, – улыбнулась Лера. – Надеюсь, тоже друзья.
Доктор, осмотрев пациентку, остался доволен и пообещал: если дело и дальше так пойдет, дней через десять можно будет выписываться.
Как только он вышел за дверь, она тут же снова открылась, и на пороге появилась компания мужчин в количестве четырех человек. Возглавлял ее Иван Петрович Шаров собственной персоной с большим букетом цветов в руках. Рядом с ним стоял и улыбался Владимир Трофимов, тоже с букетом. Сзади маячила голова Дмитрия, а рядом с ним – неожиданный для Валерии гость: Курилов Станислав Борисович, коллекционер.
