— Старшина, твоя нога?
— Нет.
Понятно, убитый танкист. Не самое приятное соседство. Со стороны кормы какое-то движение. Потом шорохи снизу, у люка. Некто невидимый замер, явно хотели через люк в танк попасть, а тут облом. Снизу едва слышный матерок, потом тихий разговор.
— Ты же сказал, через нижний люк уходили? А он заперт.
— Не может быть.
Так, неизвестных двое и русские. Игорь тихо рукоятью ножа три раза в днище танка стукнул.
— Эй, кто там? — послышалось снизу. Филипчук, ты?
— Разведка, к своим возвращаемся.
— Люк открой и вылазь.
Не сидеть же в танке до утра? Тогда по светлому до своих не доберутся. Немцы минами накроют. Ротных, 50-мм миномётов у них хватало, прямо в траншеях и окопах стояли.
Игорь люк откинул.
— Ты как туда попал? — спросили снизу.
— Тебе подробно или рапорт написать?
— Вылазь. Нам своего убитого забрать надо.
— Нас двое, один ранен, не торопи. Первым выбрался Игорь, за ним, головой вперёд, старшина.
— Разведка, держитесь от кормы на наши позиции, лучше по следу гусениц.
Поползли, Игорь по следу одной гусеницы, старшина по другой. Если мины и были, так противопехотные взорвались, не причинив ущерба танку, а противотанковых не было. Да и не сработают они под весом человека. Старшина периодически замирал, отдыхал. Вымотался мужик, но до своих рукой подать.
Сколько ещё по нейтралке до своих — неизвестно, а только из траншеи окликнули.
— Танкисты, вы?
— Нет, разведка, танкисты у танка.
Игорь свалился в траншею первым, поддержал старшину.
— Где у вас санитар? Ему бы перевязку и в госпиталь.
— Нет, запротестовал старшина. Мне в разведотдел доложить надо, потом в госпиталь.
— Сейчас санитара приведу, — пехотинец убежал, вернулся с бойцом, на боку санитарная сумка.
Буквально через минуту пришёл командир взвода или роты. Звёздочки на погонах в темноте не разглядеть.
— Разведка?
Игорь вытянулся.
— Так точно. Разведотдел армии. Нам бы перевязку и в отдел.
— Или позвонить, — прохрипел старшина.
— Позвонить можно. Санитар, помоги раненному до моего блиндажа добраться.
Старшина опёрся на плечо санитара, поковылял к блиндажу, Игорь за ними. В блиндаже светильник горит, из снарядной гильзы. Пока санитар перевязку делал, командир за трубку полевого телефона взялся.
— С кем связываться, фамилия, должность?
— Полковник Верченко.
— Что-то не слышал о таком.
Командир помолчал.
— А вы из какой армии?
— Шестьдесят пятой.
— Ха! А вышли на позиции сорок восьмой.
— Тогда передайте — старшина Багрянцев и сержант Катков задание выполнили. Пусть передадут в разведотдел нашей армии, за нами транспорт пришлют.
ГЛАВА 9. «ЛОКАТОР»
Санитар, осмотрев рану, доложил командиру.
— Раненного срочно в медсанбат надо, иначе ногу ампутируют, воспалилась.
— Так чего стоишь? Бери пару человек и несите его.
Старшина не сопротивлялся, винтовку в чехле Игорю протянул.
— Отдай в штаб, я с ней два года воевал. Вернусь — заберу.
Санитар довольно быстро вернулся с двумя пехотинцами. Старшину уложили на кусок брезента, вынесли. Носилок на передовой отродясь не видели, не развернёшься с ними в узких, извилистых ходах сообщений. Командир документов у разведчиков не спрашивал, знал — нет их. Перед рейдом в тыл наши разведчики сдавали в штаб подразделения документы, награды, даже посмертные медальоны. В отличие от немцев, которые документы и личные жетоны вермахта всегда имели при себе.
Транспорт для разведчика обязателен, потому как преодолеть десятки километров до своего разведотдела без документов — нереально. Многочисленные патрули и заставы НКВД, милиции, «СМЕРШа», управления войск по охране тыла шансов не оставляли. Во-первых для избежания накладок. Прибывший на транспорте командир должен был знать разведчика в лицо лично.
До штаба полка командиру дозвониться удалось, объяснил ситуацию, получив указания, сказал Игорю.
— Дам сопровождающего, проводит тебя в штаб полка, к ПНШ по разведке. Подожди, ты есть хочешь?
— Двое суток не ели.
Командир крякнул от досады.
— Вот всегда так получается. Всё о деле, а боец не ел. Извини.
Он достал консервированную ленд-лизовскую колбасу, четверть буханки чёрного хлеба, поставил чайник на железную буржуйку. Игорь за угощение взялся. Командир в жестяную кружку водки плеснул из фляжки.
— Глотни.
— Запашок будет.
— Пока за тобой приедут, никакого запаха не будет. Да и когда разведчиков это останавливало?
Игорь выпил. Командир щедро плеснул, половину кружки, грамм двести. Выдохнул, хлебом занюхал. Как же мало человеку надо — хлеба поесть, выпить, сидя в безопасности. После выпивки и перекуса в состояние прострации впал. Сонливость накатила, вялость.
— Э, да ты засыпаешь сидя, — заметил командир. Ложись, вздремни, свободный топчан есть. Всё равно машина придёт не раньше часов десяти — одиннадцати.
Игорь сапоги с себя стянул, сидор сбросил, на него автомат и винтовку старшины.
Едва голову на сложенную телогрейку, что вместо подушки была, уложил, как уснул крепко. Утром в блиндаж бойцы заходили, командир приказы отдавал, а Игорь не слышал ничего.
В девять часов командир за руку Игоря тронул.
— Вставай, пора! Здоров ты спать!
Игорь поднялся, руками лицо потёр. Спал недолго, часа четыре, но сон освежил. Обулся, оружие на плечи повесил, сидор.
— Саранцев, — крикнул командир.
Вместо двери висела плащ — накидка, из-за неё в блиндаж вошёл рядовой.
— Слушаю.
— Проводишь сержанта в штаб полка, к ПНШ, у него отдельная изба.
— Знаю, был уже.
Игорь козырнул.
— Спасибо за приём, товарищ командир. Звания вашего не знаю.
— Лейтенант. Прощай, сержант!
Игорь уже не раз попадал в расположение не своего полка или дивизии. И встречали на передовой по-разному. Кто по-человечески, как этот лейтенант, другие отбирали оружие и под конвоем вели к контрразведчику, как говорили в армии — особисту.
ПНШ по разведке встретил приветливо.
