Он достал из-под сидения гимнастёрку, мятую, с пятнами машинного масла, но сухую.
— Дарю, владей. А рубаху свою выкинь, не отстираешь.
Игорь, после того, как гимнастёрку натянул, уже не так в глаза бросался. Ещё бы ремень, на нашу гимнастёрку немецкий со свастикой не оденешь, а красноармейского нет. А всё равно вид несуразный. Боец подпоясан должен быть, ремень снимали с арестованных или пленных. А при Игоре охраны не видно. Не стал глаза мозолить, к ПНШ зашёл.
— Дозвонился, приедет. Сам обещал.
Федюнин подкатил на «Виллисе». Игоря увидел, подошёл, взглядом вокруг пошарил.
— Николай где?
— Погиб. Склад взорвали, он слишком близко оказался. Взрывная волна мощная, деревья в округе повалила, лес гореть начал. Его упавшим деревом раздавило.
— Жаль. Хороший боец был. Ты тело сам видел?
— Даже вытащить из-под дерева хотел. Да без топора или пилы невозможно. Кроме того, там такой жар от склада, волосы на голове трещат.
— Мы взрыв с передовых позиций наблюдали, грохот слышали. Сильно рвануло.
— Там ящиков много было. Вроде большого капонира вырыли, сверху маскировочная сетка.
— Понятно, почему авиаразведка не заметила ничего. Едем!
Игорь сидор поднял.
— Образец мины. Он без взрывателя.
— Отлично! Передам командованию, пусть инженерной службе покажут. Сапёры должны ознакомиться.
— Хитрая дрянь, к ней всё железное липнет, нож притянуло, еле отодрал.
— В полку всё подробно расскажешь. Ты в машину садись, я ПНШ поблагодарю. Второй раз он выручает.
Федюнин отсутствовал недолго, вышел в хорошем расположении духа. Сам за руль уселся. В полк ехал быстро, Игорь за поручень держался, чтобы не вывалиться на повороте, у «Виллиса» боковых дверей не было. По приезду Федюнин пытал его часа два.
— На карте покажи, где склад был? А дорога с какой стороны подходила? Через болото где переходил? Можно ли тем путём большую группу бойцов провести?
Игорю есть охота, а ещё пуще спать. Лейтенант заметил.
— Иди на кухню. Я распорядился — должны были на двоих оставить. После отдыхай. А я к начальнику штаба. Надо похоронку на Николая отправить. Не пропал он без вести, а погиб смертью героя.
Игорь сначала в свою землянку. Форму свою одел, потом на полевую кухню. Поел горячего, разморило так, едва за столом не уснул.
Толком не спал, прошёл бог знает сколько километров, да ещё болото трудно далось. А в землянке, сапоги только стянув, рухнул на нары и вырубился. Слышал — бойцы ходили, где-то далеко взрывы раздавались, но это его не беспокоило. У своих он, безопасно.
Удалось отдохнуть, подхарчиться. Но и ответ перед разведчиками держать — при каких обстоятельствах погиб Николай, почему случилось, можно ли было ему помочь. Вопросы задавали жёсткие и отвечать надо было прямо, не увиливая. Сочтут трусом — в поиск или рейд с ним не пойдут, кто бы не приказывал. Возьми слабака во вражеский тыл, как на него надеяться? Подведёт и всю группу погубит. Но вины или неправильных действий Игоря не обнаружили. Такой разговор — как чистилище и оценки товарищей могут быть нелицеприятные. К делу такие мнения не подошьёшь, но и в разведке служить не сможешь. Игорь на разведчиков не обижался, сам раньше проходил и других разбирал.
Рано утром разведчиков подняли по тревоге. На территорию дивизии проникла вражеская группа. Разведчики или диверсанты — пока не ясно.
В штаб полка примчалась прачка, служащая банно-прачечного отряда. Ещё по темну вышла по нужде, потом ясным звёздным небом залюбовалась. А мимо, как приведения три тени прошли. Испугалась, но не крикнула, назад в палатку не бросилась. Инстинкт самосохранения удержал. Несколько минут сомневалась — рассказать кому-нибудь? На смех поднять могут.
Решилась старшине. После ранения и госпиталя его признали годным к нестроевой службе, зачислили в банно-прачечный отряд, фактически — женским подразделением командовать. Только старшина не лыком шит был. Вместе с подчинённой прошёл к месту, где она тени видела и при свете фонаря отпечатки сапог увидел. Сапоги наши, шляпки гвоздей круглые, подковок нет. Но в своём тылу наши не таятся. Старшина в штаб доложил. В эту ночь ни полковая, ни дивизионная разведка не действовала.
Объявили тревогу, созвонились с отделом «СМЕРШа» и НКВД, сами организовали поиски. Собаку по следу пустить хорошо бы, да не было на фронте таких. Командир полка сразу сообразил. Против разведчиков лучше всего разведчики действовать могут, методы схожие. На перекрёстке дорог отправили на машинах патрули, а по следу неизвестных лейтенанта Федюнина с его разведчиками. Оделись быстро, оружие осмотрели и бегом в банно-прачечный отряд, благо — располагался недалеко, в полукилометре от штаба.
Командир полка обеспокоен был. Раз сюда немцы пробрались, значит на передовой прореха есть. В следующий раз подобная группа может штаб атаковать, забросать гранатами, захватить секретные карты. Тревожный звоночек. И поэтому для него было делом чести неизвестных задержать, лучше хоть одного живым, для допроса. И до того, как их задержат или уничтожат сотрудники спецслужб.
Пока добрались до банно-прачечного отряда, рассвело. Их встретил старшина, сразу след показал. Федюнин только взглянул, понял — не случайные люди прошли.
В своём тылу бойцы рядом друг с другом идут, если не в строю, разговаривают. А эти след в след, как ходят разведчики в чужом тылу.
— Молодец, старшина, глазастый! — одобрил действия старшины лейтенант. Бойцы, за мной.
Чужаки имели фору около часа. Но они передвигались осторожно, крадучись. Федюнин же вёл группу быстро. Единственно, что задерживало — порой следы исчезали. Тогда лейтенант приказывал рассыпаться цепью и искать. Разведчики — не следопыты, не егеря, как у немцев, но внимательности и наблюдательности хватает. Там веточка надломлена неосторожно, тут роса с травы сбита.
Так и шли, как гончие по следу. Через полчаса лейтенант отдал приказ остановиться. Планшет раскрыл, карту развернул. ПНШ хотел понять, куда рвутся чужаки? Получалось — к автомобильному мосту через Днепр у Полибино. Конечно, на мосту охрана есть, по часовому у каждого въезда. Но для подготовленных людей это помеха не большая. Если диверсанты, их задача взорвать. Застрелят часовых, заложат по-быстрому взрывчатку, подожгут бикфордов шнур и сразу назад. На всё-про-всё пять-семь минут уйдёт у опытных подрывников. Никакая помощь подойти не успеет. Мост этот уже бомбили немецкие самолёты, даже попадания были. Но инженерно-мостовой батальон повреждения успевал быстро восстанавливать. Мост важный, через него снабжение наших армий идёт. Есть железная дорога, но она частично отступающими немцами разрушена. А кроме того, немцы успели перешить её на узкую, европейскую колею. И даже, будь она цела, воспользоваться ею было невозможно. Видел Игорь немецкий подвижной состав — платформы, цистерны, вагоны. Выглядят, как игрушечные.
