«Они следуют одно за другим в определенном порядке? — спросил голос Елены на пленке. — Это как главы в романе? Или вперемешку? Не выдерживая временных рамок?»
— Сколько умных слов! — не удержалась от иронии Юля, поставив перед Еленой кружку.
«Нет, — после паузы ответила Алина. — Это то один эпизод, то другой. И они приходят в разном порядке. Можно я начну с того, что видела последним?»
Видимо, Елена кивнула ей в ответ.
«Я видела это и раньше, — Алина никак не решалась начать, но, похоже, наконец-то собралась с силами. — Все начинается с платья…»
— Сразу скажу, что после долгих выяснений мы с ней сошлись во мнении, что это где-то век шестнадцатый, ближе к середине, года сороковые-пятидесятые, — предупредила Елена. — Действие происходит в Европе. Похоже, в Англии.
— Времена Елизаветы Английской
[10], — прикинул демонолог, хмурясь.
«Меня одевают служанки, — зазвучал голос Алины, когда Елена опять включила запись. — Это белое длинное роскошное платье из парчи, расшитое шелком и бриллиантами. Оно ужасно тяжелое. А еще корсет… Мне просто нечем дышать, пока его затягивают. И еще мне холодно. Кровь приливает к голове. А еще мне страшно. Я очень молода. Ко мне не приходят перед свадьбой ни отец, ни мать. Но вот платье надето. В нем трудно ходить, так много нижних юбок. Я боюсь, что запутаюсь и упаду, они так и вьются вокруг ног. А вырез… По-моему, он почти неприличен. Грудь едва скрыта, и мне стыдно. Я еще слишком молода… Потом мне пудрят лицо, заплетают волосы, делают высокую прическу с множеством заколок и шпилек…»
— Подождите! — вдруг сказала Юля. — Какой, ты говоришь, век?
— Начало шестнадцатого, — напомнила Елена.
— Ну, вот! — Подруга выглядела довольной.
— Это она о чем? — поинтересовался Алек.
— О костюме, — Юля посмотрела на него неприязненно.
— По-моему, — язвительно начал маг. — Сейчас не время обсуждать шмотки!
— Как раз самое время, — мягко возразила Елена. — Юля, твой первый приз!
— Захочешь кофе, звони, сварю и принесу, — пообещал Женька. — Какой, к чертям, вырез в церкви! Какое там запудривание лица! А где вуаль?
— Вместо вуали там фата, — сказала Елена, уже слушавшая пленку.
— Да я не об этом, — раздраженно сообщила Юля. — Я о фасоне!
— А там-то что? — Алек выглядел несчастным.
— По-моему, такие наряды, как она описывает, появились несколько позже, — теперь штатный медик выглядела уже не такой уверенной в себе. — Лена, тут где-то у тебя книга по истории искусств…
— Гнедич! — Елена рванула к книжному шкафу. — Вот он, родной. Там история костюма.
— Нехило! — прокомментировал восхищенно Женька. — Ну и?
— Нашла! — Елена продемонстрировала всем иллюстрацию.
— Вот она! — Демонолог ткнул в книжку пальцем. — Сама Елизавета.
— Жуткая юбка, — поделился впечатлениями Алек. — Как коробка.
— И полностью задрапированная грудь, — Юля указала на верхнюю часть платья.
— И при таком фасоне юбки, — продолжала хозяйка «Бюро», — нужен каркас. И там ничего вокруг ног виться не может.
— И слава богам, — обрадовался Алек. — Все же это бред. А то я уж начал бояться, что это может быть правдой.
— Дальше, — деловито распорядился Женька.
Они опять включили пленку. Алина продолжала рассказывать и про обещанную фату, про переживания от долгой дороги до церкви. Все слушали описание храма крайне внимательно, ожидая подвоха. Но подвоха не было. Алина в деталях описала стандартный собор времен поздней готики. И вот они вступили в церковь…
«Отец, такой холодный и чужой, затянутый в бархат и парчу, ведет меня по проходу между скамей. Я не столько вижу, сколько чувствую, как много здесь собралось людей. Они все смотрят на меня. И это страшно. Когда они вот так молча все смотрят… А впереди алтарь. Везде цветы и иконы, а над алтарем огромное темное распятие. Наверное, оно очень древнее…».
— Стоп, — скомандовал Женька и запустил руку в свою шевелюру. — Тут что-то не так. А вот что…
— Тоже мне, откровение, — буркнул Алек. — Мы уже два часа это слушаем. Знаем, что тут что-то не так. И тебя позвали сказать, что именно.
— Что-то в убранстве церкви, — демонолог на подколки друга вообще не реагировал, он думал. — Вроде бы все нормально. Католический храм, и все дела…
— Именно! — вдруг оживилась Елена. — Католический! Иконы в католическом храме? Что-то я сомневаюсь. Там все больше фрески должны быть. Иконы — это больше православная традиция.
— Да, — Юля листала «Всемирную историю искусств». — Чего там думать? Все великие, типа, да Винчи, Микеланджело и прочие. Они расписывали соборы. То есть рисовали прямо на стенах. Фрески, а не иконы.
— Дамы, — Женька смотрел на них с несколько издевательской улыбкой. — Умницы мои, а кто мне скажет, какая религия в Англии?
— Черт! — В голос взвыли Елена и Алек.
— Правильно, — наставительно продолжил демонолог. — Конечно, не практически предложенный вами сатанизм. Но и не католицизм. Особенно при Елизавете Первой.
— Только католические и православные храмы украшаются крестами и живописью, — как давно заученную и наскучившую лекцию, начала рассказывать хозяйка «Бюро», рассуждая вслух. — Протестантизм и англиканство это отвергали. Принимая учение Христа в более узком смысле, они не принимали образа, и пышное убранство храмов претило им, так как англиканство является и более светской религией.
— Но собор вполне мог быть построен по канонам готики, — напомнил Алек. — Вот только, судя по описанию, эта церковь очень смахивает на Вестминстерское аббатство. Хотя бы по размерам. Вот уж не думаю, что описанные события могли иметь такой масштаб. В смысле, что ее папенька мог быть столь важной персоной, чтобы их венчали в каком-то столь громадном храме.
— И это тоже верно, — согласился Женька. — В общем, три ноль в нашу пользу. Что там дальше?
Они прослушали описание кровавой разборки прямо у алтаря. Алину якобы зарезали, а ее благоверный с братом долго потом еще дрались на мечах. Сцена выглядела даже в кратком пересказе весьма живописной. Елена хмурилась и отмечала что-то в блокноте, но с коллегами пока не делилась.
— Второй эпизод, — приостановив запись, объявила она. — Век четырнадцатый, вторая половина. Россия. Место действия явно не стольный град. Но наша девушка, похоже, княжеского рода.
Тут неизвестный сочинитель с костюмами не сплоховал. Кафтаны, расшитые золотом, шапки с меховой оторочкой.
«Они все стояли в этих высоких шапках, — удрученно рассказывала Алина на пленке. — Старые, с жестокими и хмурыми лицами. Длинные кафтаны, рукава скрывают руки и так нелепо свисают… От них пахнет старостью…»
