– «Вторая вода» – это секретный проект подготовки китайцами своих территорий, граничащих с Россией, и населения, проживающего там, к химическим атакам. С начала девяностых в секретных лабораториях северного Китая велись эксперименты с отправляющими веществами. Их целью было выделить реагент, способный нейтрализовать действия химикатов. Для этого под Цицикаром был создан секретный НИИ, в котором собрали лучших химиков Китая. За десять лет им удалось вывести реагент сильнейшей концентрации: нескольких десятимиллилитровых ампул хватало для защиты пятимиллионного города. Теперь понимаешь, почему они не опасались массовых отравлений на своей территории?
– Сергей Анатольевич, если бы все это я услышал не от вас, я бы назвал это бредом.
– Верю, Леша, верю, я и сам к такой информации отнесся бы настороженно. Но, знаешь, Алексей, мы таки заполучили эти реагенты, и теперь уже наши химики бьются над ними. Поэтому сомневаться не приходится.
– Китайцы нас сознательно травят, – сказал генерал, следивший за нашим с Мининым разговором.
– На Дальнем Востоке резко сокращается население. Низкая рождаемость и самая высокая смертность по России делают процесс депопуляции катастрофическим, – пересказывал документы Минин, – с 1993 по 2004 год коэффициент естественной убыли населения по Дальнему Востоку увеличился на 238 %, а по России в целом – почти на десять процентов. В регионе резко сокращается продолжительность жизни, не достигая при этом средней по России.
– Так у нас диспропорция по населению в том регионе и без того колоссальная, – сказал я, вспомнив цифры статистики.
– Один миллион нашего населения против семидесяти китайского, ты же сам говорил, – сказал Минин и взял в руку листок. – Основными причинами смертности в регионе являются болезни органов кровообращения: 50,8 % смертей, несчастные случаи, отравления и травмы: 19,1 %, рак: 12 %, болезни органов пищеварения: 4,5 %, заболевания органов дыхания: 4,4 %, инфекции: 2,4 %. У 73 % взрослых граждан были выявлены нарушения работы печени.
– Алкоголизм? – поинтересовался я.
– Нет, тем паче у детей и подростков в возрасте до 14 лет проблемы с печенью у 80 %. Это явно не алкоголизм, – резонно ответил Минин. – Ученые связывают это только с экологией. Содержащиеся в речной воде и рыбе соединения вызывают тяжелые поражения внутренних органов. Онкологические заболевания в регионе растут на 20 % в год. 90 % случаев заболеваний раком являлись следствием воздействия различных канцерогенных веществ, находящихся в амурской воде, – продолжал вслух зачитывать выдержки из отчетов ученых Минин.
Генерал, как и я, внимательно слушал доклад. В его задумчивом взгляде чувствовалась напряжение.
– Разумеется, все эти данные засекречены, – сказал Минин, – пронюхай об этом пресса, началась бы шумиха. Народ и так бежит с Дальнего Востока, а после такого там вообще одни китайцы останутся.
– Они этого и добиваются! – встрепенулся генерал.
– Капитан, ты понял, насколько китайцы серьезно взялись за Дальний Восток? – спросил Никифоров, первый раз за весь разговор покинув свое место за рабочим столом и подсаживаясь к нам с Мининым.
– Общая картина ясна, – ответил я, понимая, что генерал собирается сообщить что-то важное.
– Слушай внимательно, Алексей Петрович, – сказал генерал, призывая меня к максимальной концентрации. – В начале года мы получили данные о том, что китайцы начали активные исследования по выведению вируса, активизирующего мутации пресноводных рыб, заражая при этом водоемы. Признаюсь, информации у нас не много. Знаем, что НИИ находится под Шанхаем, а к работе привлечено порядка трех десятков ученых. Руководит исследованиями Ван Чужэн, 1947 года рождения, профессор-вирусолог. Вот все, что смогли про него собрать. – Генерал подошел к своему рабочему столу и, взяв тоненькую папку, протянул мне и продолжил: – Работа этой группы строго засекречена, все руководители направлений находятся под пристальным вниманием китайской контрразведки. Выходить на них напрямую опасно.
– Что еще известно? – поинтересовался я, изучая досье Ван Чужэна.
– Проект называется «Atlaua», – продолжал генерал.
– Необычное для китайцев название, – заметил я, перекладывая очередной лист в досье.
– Ацтекский бог воды, – пояснил Никифоров.
– Вдвойне необычно, – снова прокомментировал я.
– Нам нужно больше информации по этому проекту. Это и будет твоим заданием. В средствах ты ограничен не будешь, но помни, главное – осторожность. Минин даст тебе каналы для связи.
Я внимательно изучил все документы, которые были на столе, зафиксировав в памяти всю новую информацию. Аккуратно уложив ее в своей памяти, приготовился слушать инструкции своего куратора.
Из-под бумаг, разложенных на столе, Минин достал черную кожаную папку. Расстегнув молнию, он изъял несколько листов бумаги.
– Общение с тобой будем вести от имени компании «Викола». Слышал о такой? – поинтересовался Минин.
– Если они занимаются травяными пластырями для выведения токсинов, то да, – ответил я.
– Да, они занимаются пластырями, масками для лица, профилактическими прокладками, короче, продукцией на основе китайской традиционной медицины, – пояснил Минин.
– Да, я знаю такую компанию. У них свой завод под Луньчуанем, на юго-западе провинции Чжэцзян.
– Верно, – снова согласился Минин. – Через три недели после твоего возвращения в Китай с тобой из Москвы свяжется их представитель. Работай с ними сам, никому из своих менеджеров не передавай эти запросы. Уверен, ты справишься.
– Справлюсь, – ответил я.
– Я буду выходить с тобой на связь под псевдонимом Николай Арсеньев. Вот алгоритмы основного шифра. – Минин протянул мне лист А4 с детальными разъяснениями алгоритма передачи шифрованных сообщений. – Это запасной алгоритм. Выучи наизусть.
– Ясно.
Я взял у Минина еще один лист. Выучив алгоритмы прямо в кабинете Никифорова, я вернул их Минину. Ничего сложного в алгоритмах не было: в них указывался процесс кодирования всех букв алфавита по номерам в зависимости от числа месяца с цифровым чередованием по дням недели, когда отправлялось сообщение. По сути, мне нужно было запомнить всего несколько десятков двузначных цифр.
После этого напряженного разговора меня должны были посещать разные мысли, опасения. Понимая это, опытный Никифоров пообещал: что бы ни случилось, я всегда вернусь домой.
* * *
С отцом мы ездили в лучшую клинику. Я тщательно наводил справки, и нам удалось попасть к специалистам, которых все выделяли. Правда, в прогнозах это не помогло. Болезнь развивалась стремительно.
Я собирался поговорить на эту тему с Центром и обсудить отсрочку своей командировки. Но отец успел вызвать меня, как в детстве, «на серьезный разговор», прежде чем я встретился с Мининым.
