Софи знала, что если она вернется к своей прежней жизни, к своей собственной мирной жизни, к той же самой повседневной рутине — работа, дом, неосознанные желания, — то снова закалится против угрозы любить и потерять кого-то, которая нависла сейчас у нее над головой. Она бы вернулась к той жизни, которой некогда так дорожила. Спокойной, безмятежной мирной жизни.
Это хорошая жизнь, убеждала себя Софи. Карьера, дом — все это она построила своими собственными руками, и теперь это будет настоящим раем. Как только она выбросит из головы все чувства к Луису, жизнь станет прекрасна как никогда. Она сможет делать все, что ни пожелает и когда ни пожелает.
Эта мысль утешала, но в то же время Софи еще сильнее хотелось плакать.
— Вы в порядке?
Софи резко вскинула голову и увидела молодого человека в мокром костюме, который смотрел на нее сверху вниз, обеспокоено нахмурившись.
— Надеюсь, вы не собираетесь топиться? — спросил он, с сожалением взглянув на свою доску, от которой придется отказаться, чтобы присматривать за этой сумасшедшей незнакомкой, сидящей тут на песке.
Софи с трудом растянула замерзшие губы в улыбку, прикрыв лицо рукавом футболки. Наверное, она выглядит ужасно, но впервые за несколько недель ей было спокойно.
— Нет, — фыркнула она. — Я не собираюсь топиться. По-моему, я уже со всем разобралась, — удалось ей выговорить замерзшими губами.
— Отлично, — сказал серфингист, протягивая ей руку и помогая подняться, — потому что на самом деле все не так уж и плохо, серьезно.
Действительно, думала Софи, медленно и с трудом добираясь обратно в отель, ночь наиболее темна перед самым рассветом.
Глава двадцать седьмая
Дорога впереди была чистой, поэтому Софи надавила на газ, глядя, как стрелка спидометра неуклонно поднимается к отметке «90». Впервые с того момента, как в ее жизни появилась Иззи, она ехала на большой скорости. Она рассчитывала на чувство свободы, когда будет ехать в машине сама по себе — без детей, без «Мэник-стрит причерс», без кошачьих козырьков в бардачке, и будет в гораздо более приподнятом расположении духа. Но даже предельно быстрая езда не приносила радости, разве что тихое гудение мотора.
Впереди на горизонте возвышалось черное облако, она знала, что очень скоро пойдет сильный дождь, но продолжала давить на газ, с непреклонной решимостью приближаясь к плохой погоде. Она сказала самой себе, что, как только она снова окажется в Лондоне, в своей квартире, снова сможет думать. Сможет осмыслить то, как ее жизнь без малейшего предупреждения неожиданно перевернулась с ног на голову. А лучше об этом вообще не задумываться. Не думать ни о чем, что произошло между нею и Луисом прошлой ночью. Не думать о том, как она бросила этим утром детей. Не думать о том, что привело к этому расставанию, потому что она была уверена, что, как только окажется дома, все снова будет хорошо.
Но до дома было несколько сотен миль, и Софи мысленно прокручивала события двух минувших дней, как человек, пытающийся понять иностранный фильм, в котором нет субтитров.
Вернувшись тем утром к себе в номер, она приняла душ, переоделась в чистую одежду, а потом помогла одеться девочкам, которые болтали, хихикали и подбирали друг другу свои привычные наряды всех цветов радуги. Софи с облегчением поняла, что Иззи, судя по всему, пережила травму, связанную со вчерашним «плаванием», и теперь с наслаждением вспоминает о нем, снова и снова пересказывая свое приключение.
Полтора часа, которые прошли от начала завтрака с Луисом до девяти часов, казались бесконечными. Сидя напротив него за столиком, Софи буквально задыхалась от слишком ярких и настойчивых воспоминаний минувшей ночи, как будто его губы и руки оставили на ее теле отпечатки, отметины после поцелуев и ласк.
Она ковырялась в своей тарелке вилкой, пила кофе, рассеянно улыбаясь девочками, которые строили планы. Все было точно так же, как вчера, кроме того, что Софи не разговаривала с Луисом, а он не разговаривал с ней. Ей было очевидно, что он не меньше ее считает все случившееся глупой ошибкой.
В девять часов утра Софи, извинившись, поднялась из-за стола и вернулась к себе в номер только для того, чтобы увидеть, что ее мобильник разрядился. Она медленно и решительно спустилась вниз по лестнице, помахав девочкам, закинула несколько монеток в таксофон и набрала номер Тесс.
— Господи, я еще даже кофе не пила! — беззаботно воскликнула Тесс. — Как там у вас? Есть прогресс?
Софи посмотрела на сидящую за столом семью из трех человек, которые болтали и смеялись.
— Да, — честно сказала она, — все очень хорошо. Буквально вчера все утряслось. Белла с Луисом поговорили… и решили, где будут жить. Белла сначала хотела остаться в старом доме. Но они пока не решили. — Софи замолкла, поняв, что так до сих пор и не знает, о чем эти двое разговаривали на пляже. Столько всего произошло с той минуты, что у нее не было времени, как следует вздохнуть, уж не говоря о том, чтобы как следует поговорить с Беллой. — По-моему, им теперь гораздо лучше вместе. Обе девочки с нетерпением ждут того момента, когда смогут поселиться здесь насовсем. По-моему, все вышло именно так, как вы хотели, Тесс.
В этот момент Луис посмотрел на нее и поймал ее взгляд. Она тут же повернулась к нему спиной, хотя ей до сих пор казалось, что она чувствует его прикосновения.
— …. отлично, — закончила фразу Тесс.
— Дело в том, что… — начала Софи. — У меня на работе что-то случилось. Меня срочно вызывают в офис, еще со вчерашнего дня. А я знаю, что у Луиса здесь еще куча дел — ну, там, дом нужно найти, адвокатов, отдать девочек в школу и ясли соответственно и все такое прочее. И я вот думаю, сколько еще мне здесь торчать, пока все не закончится? — Она сделала глубокий вдох. — Я о том, что… я могу теперь оставить девочек с ним? Здесь?
Тесс ответила не сразу.
— Софи, — в ее голосе слышалась тревога. — Что случилось?
— Ничего, — заверила ее Софи слишком торопливо, чтобы это прозвучало правдоподобно. — Правда, все прекрасно!
И снова повисла неуверенная пауза, пока Тесс пыталась прочесть ее мысли.
— Вы хотите привезти девочек с собой, забрать их у Луиса? Если вас хоть что-то тревожит, то скажите сразу, — настаивала Тесс.
— Да нет же! Господи, нет, вовсе нет, Тесс. Он — просто чудо, правда. Я действительно считаю, что из него получится прекрасный отец. — Она сказала Тесс правду, хотя каждое слово и причиняло ей мучительную боль. — Просто… по-моему, я им больше не нужна, зато я нужна на работе. Мне, правда, надо. И потом, у меня Артемида — она терпеть не может, когда я уезжаю, даже если за ней присматривает мама, вот я и подумала, что, наверное, могу уехать, если можно. Можно?
— Как-то уж слишком резко, — заметила Тесс, все еще пытаясь ее подловить. — Слушайте, Софи, если Луис снова что-то натворил, то я должна знать…
— Все в порядке, Тесс, честное слово, — твердо сказала Софи. — Девочки будут с ним в полном порядке. Более того, они будут счастливы.
