– Кому что… Да, ты, видимо, не тот человек, который ходит в турпоходы и поет песни под гитару у костра.
– Да, я не тот человек, который кормит комаров… – согласился он.
Дима открыл большой платяной шкаф и принялся развешивать одежду сестры, доставая платья из сумки. В дверь постучали. Дима кинул платье обратно в сумку и пошел открывать ее. За дверью стоял и испуганно всматривался в темный проем двери Глеб собственной персоной.
– Привет, друзья, – сглотнул он, и кадык дернулся на его толстой шее.
– Давно ли мы стали друзьями? – усмехнулся Дима, из-за его плеча выглядывала Ева.
– Глеб?! Что тебе?
– Понимаете, мне некуда идти… я… Кроме вас, никого здесь не знаю… – чуть не плача, произнес он.
В данный момент он был жалок и пристыжен, не играл мышцами и не рисовался.
– Когда Кристину забрали в больницу, меня попросили освободить номер, зарегистрированный на нее, он не был оплачен вперед. Мне здесь не предлагают жилье, потому что я не платежеспособен… Не знаю, что мне делать дальше…
– Понятно, Кристина уехала вместе с кредитной карточкой своего дяди и обломала тебе отдых, – вздохнул Дима и покосился на сестру.
Она, пряча глаза, предложила:
– Конечно… присоединяйся к нам. Не оставлять же человека на улице! Все-таки соотечественник, а кто старое помянет, тому глаз вон…
– Я и улететь домой не могу, у меня нет денег…
– Мы поможем тебе, – успокоил его Дмитрий.
– Я думаю, что, когда Кристина выйдет из больницы, она меня не бросит. И я освобожу вас от своего присутствия, – Глеб расправил плечи и вошел в дом. – Хорошо у вас здесь… Вот ведь эти болгары! Выгоняют, заселяют, что хотят, то и делают! Да, сервис здесь не как на Канарских островах в Средиземном море!
Брат с сестрой переглянулись, они не понимали тайное желание Глеба все острова передвинуть в Средиземное море. То ли это единственное море, которое он знал, то ли ему просто нравилось название. Непрошеный гость развалился в плетеном кресле, которое нещадно затрещало под его массой.
– Есть хочу! – громко заявил он.
– Что? – переспросил Дмитрий.
– Есть хочу… вот уже полдня ничего не ел… денег нет, а мне нельзя терять форму.
Ева вспомнила его рассказы о килограммах рыбы, мяса, фруктов, литрах сока и только сейчас поняла, какую обузу они на себя взвалили.
Дима не успел ничего ответить, как в дверь опять постучали. На этот раз человек в форме, уборщица и садовник держали под руки щуплого профессора микробиологии. Вид у Льва Леонидовича был весьма плачевный – криво застегнутый пиджак, мятые брюки, дрожащие руки и засаленные очки.
– Этот человек разыскивал вас, – сказал служащий, и вся группа сопровождения развернулась и пошла прочь по дорожке.
– Евочка! – воскликнул профессор. – Как я рад вас видеть! Евочка, я нахожусь в полной растерянности…
– Что случилось? – Ева ввела Льва Леонидовича в комнату и предложила сесть.
– Евочка, я остался один… с Татьяной случилась неприятность. А я только сейчас понял, как беспомощен без жены. Я не знаю, где лежат мои вещи, не в курсе, в каком часу мне идти на завтрак или обед, не знаю даже, как пользоваться кредитной карточкой. Меня выгнали из номера, туда вселилась другая семья с чемоданами. Вы не поможете мне, Евочка, где-то устроиться? Я ничего не понимаю и не знаю, где мне жить…
– Не волнуйтесь так, Лев Леонидович, – успокоила его Ева. – Мы не бросим вас в беде! Так ведь, Дима?
– Конечно, – подтвердил он, – вы можете остаться у нас.
– У вас оставаться очень опасно, – ответил профессор, осматривая комнату.
– Да не бойся, дед, я тебя не трону! – засмеялся Глеб, почему-то принявший опасения профессора на свой счет.
– Деревянный дом, а дерево – просто губка, кишащая микробами, – пояснил Лев Леонидович. – Если бы вы видели его под микроскопом! Эта его ужасная пористость и натуральные волокна! Просто кошмар! Никакими химикатами не вытравить труху из дерева! – заключил он, и в доме повисла тяжелая пауза.
Каждый переваривал услышанное. Глеб просто не понял, о чем речь, Ева с Дмитрием задумались о том, что остаток отдыха в ожидании возвращения Татьяны и Кристины из больницы они проведут не так, как хотели бы…
– И каким же должен быть дом, в котором вы смогли бы жить, профессор? – в зловещей тишине поинтересовался Дмитрий.
– Пластик и металл! Вот те поверхности, которые поддаются тщательной и многократной дезинфекции!
– Мы вам можем предложить только то, что имеем, – вздохнула Ева, – может быть, смиритесь? Все-таки миллионы людей живут в деревянных постройках и при этом неплохо себя чувствуют.
Лев Леонидович ничего не успел ответить или возразить, так как в дверь летнего домика снова деликатно постучали.
– Как в детской сказке про теремок, – прокомментировал Дима и открыл дверь.
На пороге мялся, как провинившийся школьник, Юрий, держа на плече большую дорожную сумку.
– Выгнали из номера? – спросил Дмитрий, протягивая ему руку для рукопожатия.
– Когда я приехал сюда, мне и тогда не давали номер, так как все было занято или забронировано. Мне удалось уговорить администратора. Наивный, я полагал, что больше двух дней здесь не пробуду и что такого срока хватит на уговоры племянницы. Мне предложили забронированный номер, а сейчас туда вселились люди. На всем курорте творится полнейший ажиотаж, мест катастрофически не хватает. Здесь, в ботаническом саду, меня подселили к какой-то семье, которая приняла мое соседство в штыки. Я узнал, что вы разместились в этом домике, и…
– Все понятно! – прервал его Дима. – Входите и располагайтесь как дома, здесь три комнаты, разместимся как-нибудь.
Юрий выглядел очень уставшим и больным. Он сел на диван, неловко опустив сумку на пол между ног, и вдруг зарыдал, закрыв руками лицо. Ева растерялась, она впервые видела, чтобы мужчина плакал, и эта картина ее сильно удручала.
– Юрий, ну что вы? Успокойтесь… все будет хорошо… – присела она к нему, положив руку на его плечо.
– Кристина, – выдохнул он, – бедная моя девочка… Это я навлек на нее беду!! Кроме брата и его дочери, у меня никого нет. Я даже думать не могу, что мою племянницу кто-то чуть не убил, а меня не оказалось рядом… Как я благодарен вам, Дмитрий, за то, что вы оказались поблизости. Да и Татьяна, что скрывать, мне тоже не чужая… – прошептал он.
«Несчастный, – подумала Ева, – одновременно пострадали и племянница, и любовница…»
– Все будет хорошо, – успокаивала его Ева, – Кристина вне опасности.
– Здесь кругом микробы, – сказал, конкретно ни к кому не обращаясь, Лев Леонидович.
– Шашлычку бы поесть! – с глупой улыбочкой подал голос Глеб.
