– И что же можно есть, какая самая безопасная пища? – продолжал «проявлять интерес» Дима, доставая сигарету и закуривая.
– Крупы, кроме риса, хорошо промытые, прошпаренные, сваренные на воде, редкие овощи, хорошо прокипяченный чай.
– Пятнадцать минут? – уточнил Дима, нервно затягиваясь, а Ева уже пожалела, что пригласила эту странную пару к ним за стол.
– Пятнадцать минут в этих условиях, так как здесь Карпаты, горная местность, и на всякий случай кипятить надо подольше. А так хватает пяти минут, – охотно пояснил профессор.
Ева не могла смотреть на свои тарелки с едой без тошноты. Татьяна с удовлетворением прятала улыбку. Дима спросил:
– Не легче ли махнуть рукой и жить, как все остальные люди? У человека же есть иммунитет?
– А люди, больные иммунными заболеваниями, у которых он совсем слабый или вообще нет, как при СПИДе?
Ева выронила вилку и нагнулась поднять ее. То, что она увидела, заставило ее, не искушенную в таких делах, покраснеть до корней волос. Татьяна скинула босоножку и ласкала своей ногой под столом ногу Дмитрия. Ева посмотрела на брата, вынырнув из-под стола. Вид у него оставался абсолютно невозмутимым, словно ничего и не происходило.
– Вечером так скучно сидеть в номере, здесь на побережье так весело и красиво, – вдруг сказала Таня. – Дима, вы не хотите сегодня прогуляться по пляжу?
Ева чуть не поперхнулась и покосилась на Льва Леонидовича. Тот, тщательно пережевывая пищу, одобрительно кивнул.
– Обязательно сходите, развейтесь… что в номере-то со мной, стариком с ревматизмом, сидеть? Таня – женщина молодая, а вечер и ночь предназначены для молодых. Вы мне нравитесь, молодой человек, и я надеюсь, что на вас можно положиться…
Еве стало душно, несмотря на то что кондиционер работал на всю мощность. Уж не угроза ли таилась в словах старого профессора?
– Спасибо за компанию. Я, пожалуй, пойду в номер, – встал Дима, видимо, когда поползновения Татьяны стали чрезмерно откровенными.
– Я с тобой! – быстро поднялась Ева. – Еще увидимся, друзья!
– В девять часов на пляже, – крикнула вдогонку Диме Таня, надевая босоножку.
– Это твоя подруга? – вопросительно поднял черную бровь Дмитрий.
– Да, она несколько экстравагантна…
– Я бы сказал, вульгарна, – поправил ее Дима и подошел к барной стойке в холле напротив стола администраторов, откуда молоденькие девушки бросали на него задорные взгляды.
– Прошу для всех девушек кофе и клубнику со сливками, запишите на мой счет, – сказал он на английском языке.
Сестра уловила смысл сказанной фразы и прошипела ему в лифте:
– Все-таки ты невыносим! Тебе мало двух назначенных свиданий? Ты еще успеваешь приударять и за другими девушками?
– А что я такого сделал? – возмутился Дима. – Девчонки сидят на работе с грустными лицами, и я решил немного приободрить их…
– Заказывая клубнику со сливками? Они могут решить, что ты на что-то намекаешь.
– Легче смотри на жизнь, Ева! – Дима распахнул дверь номера, пропуская ее внутрь. – И вообще, если бы ты не была моей сестрой, то я бы подумал, что ты ревнуешь меня.
– Я?! Надо же было такому в голову прийти!
– Ты мне лучше скажи, куда мне идти: к Кристине или к твоей подруге Татьяне? Они обе назначили мне свидание на одно и то же время, только одна у бассейна, другая у моря… Заметь, в курортном месте всех тянет к воде.
– Конечно, ты пойдешь к Кристине, она – конечная цель нашей поездки! Ты еще помнишь, ради чего и кого мы сюда прилетели, или клубника со сливками и всеобщее внимание вконец вскружили тебе голову? – насупилась Ева.
Дмитрий рассмеялся.
– Поверь, ради повышенного внимания к своей персоне мне не обязательно следовало так далеко уезжать от дома, да еще с такой злюкой в придачу!
– Наглец!
– Значит, ты отправляешь меня к Кристине? – лукаво прищурился брат.
– Только не вскружи девчонке голову, если не сможешь ответить взаимностью, а то она в приступе безответной любви опять сорвется куда-нибудь. И будем искать ее по всему земному шарику!
– Я не могу использовать свое обаяние вполсилы, – вздохнул Дима.
– Бабник, – отреагировала Ева. – Не забудь убедить ее вернуться домой и расстаться с инструктором. Этот накачанный Альфонс ей не пара.
– А что делать с женщиной, страждущей любви, – Таней? Она не кинется в морские волны, если я не приду?
– Много на себя берешь… К ней пойду я и скажу, что ты не смог прийти. Мы с ней посидим вдвоем в каком-нибудь кафе и поговорим о жизни. Возможно, окончательно помиримся. Не хорошо же заставлять ее ждать на берегу человека, который, заведомо известно, не придет, – убедила брата Ева.
– Ты не боишься распоряжаться мной, к кому идти на свидание, а к кому не идти? – спросил у нее Дмитрий. – Кроме того, что понадобилось твоей Тане на пляже, это и так ясно.
– Не маленький. Не захочешь – не изнасилуют, – Ева осталась при своем убеждении. – И, вообще, не мешай мне наслаждаться отдыхом! Я думаю, если ты сегодня убедишь девчонку вернуться домой, то наш стратегический вопрос будет решен, и мы скоро улетим в Москву.
Остаток дня Ева провела в шезлонге на балконе, отдавши свое белое, незагорелое тело на волю жарким, солнечным лучам. Напрасно Дима уговаривал ее идти купаться или спрятаться в тень. Сдвинуть ее с места было невозможно, словно упрямую ослицу. Дима смазывал ее солнцезащитным кремом и приносил ей сок и фрукты. Сам он провел день более активно, гоняя на водном мотоцикле и плавая в море.
«Откуда у него столько энергии? – думала Ева. – Ведь только сегодня утром пережил такое потрясение, и все ему нипочем. Вот ведь отец не передал мне ни капли своего обаяния и жизнелюбия, все досталось сыну».
К вечеру у нее поднялась температура, вся передняя поверхность тела была красной, словно панцирь вареного рака, а тело со спины оставалось нетронутым, белым.
– Я словно инь и янь, – простонала Ева, еле перемещаясь с балкона до кресла в комнате.
– У тебя бред? – испугался Дима, выглядевший после своего «экстрима» бодрым и отдохнувшим.
– Только не говори мне, что ты предупреждал меня, что я сгорю! – опередила его Ева. – Я первый раз на море и хочу сама совершить все ошибки! Сколько раз я слышала «Ой, я только что с моря, вся обгорела…» и завидовала. Вот теперь обгорела собственной персоной.
– Может, мне не идти на свидание, – обеспокоенно спросил Дима, – а остаться с тобой? Хочешь, я вызову врача?
– Еще чего! Все на мне заживет, вот увидишь, – подняла она на него красное, как помидор, лицо и застонала: – Мне и самой пора собираться к Тане.
– Ты пойдешь в таком состоянии? – ужаснулся Дима.
