– Ни за что, – отрезала девушка. – Мне никаких кур не нужно. Тимофея Марковича просите. Он пенсионер и живет здесь постоянно.
– Несознательная вы, гражданка, – упрекнул полицейский.
Полуянов, когда шли домой, тоже ворчал:
– Чего ты отказалась? Я бы тебе кур сам резал.
– Спасибо. Я лучше в магазине куплю, – возразила Надя. – Свари мне, пожалуйста, кофе. Я ужасно устала.
Отправила Диму на кухню, сама поднялась в спальню. Уселась перед зеркалом. Осталась крайне недовольна. Лицо осунулось, глаза запали, на переносице морщинка. Эх, зря она от поручения полицейских отказалась. Тоже бы, как Лана, пила куриную кровь. Возвращала молодость.
Фу, что за глупости в голову лезут!
Надя прошла в ванную. Умылась холодной водой. От души проработала лицо скрабом. Наложила крем. Потом немного тональника. Толику пудры. Каплю румян.
– Прекрасно выглядишь, – похвалил Полуянов, когда она спустилась в кухню.
Поставил перед ней чашку с кофе. Спросил:
– У тебя на сегодня какие-то планы есть?
– Ой, Дима, хватит, – буркнула Надя. – Мои планы давно в полной зависимости от твоих.
– Ты чего такая сердитая?
– Да надоело! – фыркнула она. – У всех на даче покой, свежий воздух. А у нас какой-то дурдом.
– Зато не скучно! – подмигнул Дима. И предложил: – Пойдем сейчас твою версию проверять?
– Какую?
– Ну, ты вчера говорила. О скрытом маньяке.
– И мы сейчас пойдем его искать? – иронически спросила Надя.
– Давай пока просто пройдемся вокруг замка, – сказал Дима. – Прикинем, из каких домов он просматривается. Может, с людьми поговорим.
– Ха! У меня теперь есть уточняющая информация, – хмыкнула Надя.
И рассказала Полуянову сначала про худого мужчину с бородой. А напоследок выложила самое тревожное откровение. Что Люсю убили вместо другой.
– Ты в это веришь, Дим? Хотя бы чуть-чуть?
– Надь, я много раз общался с экстрасенсами. Но еще больше – с ментами. И все они утверждают: еще ни один ясновидящий реально раскрыть убийство не помог.
– Значит, она все врет?
– Думаю, да. Хотя у меня еще одна версия появилась. Смотри. Ты – ближайшая соседка. Хозяйка дома. А Ольгина дочь Маргарита с твоей сестрой сводной дружит. Или, по крайней мере, раньше дружила.
– И что?
– Допустим, Анжела бесится, что дом достался не ей. Просит свою подругу тебя убить. А мать – гадалка, то есть какое-то чутье у нее, безусловно, имеется. И она дочкино намерение считывает. И предупреждает тебя об опасности. Как тебе версия?
– Хлипко, – честно призналась Надя. – Анжела бы киллера наняла.
– Киллер может сдать. А подруге она доверяет.
– Дим, ради подруги на убийство ни один нормальный человек не пойдет.
– А за деньги? Анжела ведь богатая, может хорошо заплатить.
– Слушай, ну Ольгина дочь – тоже совсем не бедняжка. Офисный костюм у нее был дорогущий. Явно на хорошей должности. Зачем ей убийцей подрабатывать?
– Да, Надь, – грустно вздохнул Дима. – Ты, конечно, права. И тем более моя версия не объясняет, почему четырнадцать лет назад убили Вику.
* * *
После завтрака Полуянов ушел в кабинет. Перечитал на свежую голову интервью с авиабоссом. Удивительно. Хотя работал в ночи, с мигренью, практически левой ногой – а получилось неплохо. Ярко, местами остро, в разделе о личной жизни – даже трогательно. Не только большой чиновник – еще и вдумчивый, заботливый отец семейства.
«Мастерство не пропьешь», – скромно подумал Полуянов.
Отправил текст в пресс-службу авиакомпании и лично начальнику.
Потом просмотрел собственную почту.
Наконец. Весточка от Савельева. Как всегда, чрезвычайно краткая:
Подъезжай сегодня к шести вместе с Надей.
С Надей? Очень странно. Дима даже задумался: а знает ли полковник, что его девушку зовут именно так?
Но даже если знает, приехать вдвоем он их раньше не звал никогда.
Значит, дело в фонде?
А как тогда быть с Викой?
Здесь, в Васильково, четырнадцать лет назад Котлов точно никого не убивал.
Ладно, не будем спешить с выводами.
– Надюшка! – позвал Полуянов. – Ты гулять готова?
– Всегда готова! – выскочила из кухни она.
Пока неспешно шли по родной Березовой, Митрофанова проговорила:
– Знаешь, Дим… у меня такое ощущение, что видела я именно того, о ком Ольга говорила. Высокого, худого, бородатого. Где-то здесь, в Васильково.
Остановилась. Потерла виски.
Полуянов терпеливо ждал.
Надя вдруг просияла:
– Эврика! Он у сельпо стоял. Когда труп Люси нашли.
Снова взяла его под руку, сбавила радужный тон:
– Ну, то есть это ничего не значит, конечно… Мы ведь с тобой решили: экстрасенсы все врут. Да и вообще, это не приметы. Бороду – сбрить можно. И похудеть – тем более. А высокий – каждый второй.
– А я думаю, – задумчиво произнес Полуянов, – этот человек всегда был худым, бородатым. Таким и остался. И твоя Ольга нам его подставляет. Любопытно узнать зачем.
– Так давай найдем его! – воодушевилась Надежда.
– Как? Устроим подомовой обход?
– Зачем? Тут в сельпо две продавщицы. Одна киргизка, от нее толку мало. А другая местная. Эта всех знает. И в долг дает. Под проценты.
– Да ладно!
– Честное слово! При мне мужик приходил, ворчал. Что за «беленькую» сторублевую ему теперь полтыщи отдавать.
– Это ж статья!
– Алкаши не жалуются. А мне она безо всяких процентов в долг дала. Когда я кошелек дома забыла.
– Пойдем тогда к твоему кладезю информации! – заинтересовался Дима.
Но им не повезло. За прилавком стояла хмурая киргизка.
С ходу сообщила:
– Пиво теплый. Холодильник сломался.
Надя виновато развела руками. Но Полуянов решительно подошел к кассе. Одарил продавщицу самой ослепительной из улыбок. Но у той на лице ни один мускул не дрогнул. Произнесла сурово:
– В долг не дам. Хозяйка ругает.
– Лапочка, да есть у меня деньги на пиво, – Дима вытащил из кармана привычный хаос: мятые сотни, пятисотки, редкие тысячи.
– Какой надо? – не потеряла самообладания киргизка.
– Никакой не надо, – подделался под ее акцент Полуянов. Отделил пятисотку, положил на прилавок. – Мужчина. Высокий. Худой. Бородатый. В каком доме живет?
