– Кто такой, к черту, Карасев?
– Следователь. Который вел дело мамы. Тогда. Это его кровь.
– Почему ты здесь, Игорь? При чем тут я?
– Он вскрыл вены. Как… как мама.
Игорь произнес все это с болью в голосе. Отец молчал, угрюмо глядя в стол.
– Он мог сказать все, – снова произнес Игорь.
– Что все?
– Что было тогда.
– Ему нечего было сказать. Я тебе все сказал, – устало ответил отец.
– Верить тебе уже нельзя, – покачал головой Игорь.
– Только пустые обвинения? – Отец откинулся на спинку кресла и наконец посмотрел на сына: – Я убил этого Карасева? Чтобы он тебе что-то не сказал?
– А что бы ты думал на моем месте? Когда человек, который знал всю правду о смерти мамы, вдруг умирает? За несколько часов до того, как я к нему прихожу?
– Я бы думал что угодно. Но не то, что отец пытается скрыть что-то… связанное со смертью жены. Которую он любил. И любит всю жизнь.
– Это ты про кого рассказываешь? – с язвительной улыбкой спросил сын.
Рядом раздался короткий женский возглас. Игорь поднял голову и увидел, что к столику подошла молодая девушка, едва лишь за двадцать лет. Теперь он понял, кому предназначался второй прибор на столе отца.
– Это кто? – спросил Игорь, глядя отцу в глаза.
– Инга… – пробормотал Соколовский. – А вы, наверно…
Девушка улыбаясь смотрела на Игоря, но ее улыбка медленно сползла с лица, когда они увидела поднявшегося на ноги молодого человека, у которого одежда была заляпана засохшей кровью.
– Сын женщины, которую он любил и любит всю жизнь, – представился Игорь.
Он протянул Инге руку. Девушка машинально протянула в ответ свою, но тут увидела, что рука у Игоря тоже вся в засохшей крови. Ее рука медленно опустилась. Игорь усмехнулся и пошел прочь.
– Игорь! Я никого не убивал! – донесся напряженный голос отца.
Игорь вдруг осознал, что лежит на кровати. Какие-то смутные обрывки воспоминаний блуждали в винных парах. Лавка, патрульная машина, двое ментов. Кажется, его хотели забрать, а он предъявил удостоверение. Сам добрался домой, или они его привезли? А кровать своя? Игорь открыл глаза и понял, что его беспокоило, что его разбудило. Перед ним вдруг всплыло из тумана лицо Королева. И Королев поднял телефон на уровень глаз. Наверное, фотографировал Игоря.
– Завязал с фотосессией! – еле разлепил пересохшие губы Соколовский, и тут до него дошло, несмотря на опьянение, что он лежит на своей кровати в одежде. И одежда, и его руки по-прежнему в крови.
– Это в интересах следствия, красавчик. Чтобы от улик не избавился.
– От каких еще улик? – спросил Игорь, хотя понял, что именно следы крови Королев имел в виду.
– Не помнит, похоже. Под аффект будет косить, – раздался рядом второй голос. Игорь повернул голову и увидел Аверьянова.
– Вы везде парой ходите? Сначала везде, потом только на гей-парады?
– Вставай, быстро! – приказал Королев, хватая Игоря за ногу и пытаясь стащить с кровати.
– Пустил! – попытался вырвать ногу Игорь и пнул воздух, не попав в Королева.
– Вика говорила привезти без драки! – напомнил Аверьянов.
– Вика? Куда привезти? – приподнимаясь, спросил Игорь.
Смоленцев сидел за столом в квартире Карасева и заполнял обязательные в таких случаях протоколы. Тело бывшего следователя уже увезли. Родионова и Пряников еще что-то обсуждали вполголоса у окна. Вика привезла Смоленцева, а вот зачем приехал начальник РОВД? Возможно, что они были когда-то близки с покойным. Столько лет прошло.
Входная дверь квартиры распахнулась, и в прихожую, а потом и в комнату влетел Игорь. Вошедший следом со злорадным видом Королев объявил как можно громче:
– Дома спал. Одежда в крови.
– Я тебе звонила, – стиснув руки у груди, сказала Вика Игорю.
– Восемнадцать пропущенных, я видел. Не слышал.
– Он и не проспался еще полностью. Пил ночью, – добавил вошедший следом за Данилой Аверьянов.
– Вот что, Соколовский… – Подполковник нахмурился и замолчал. Через несколько секунд обдумывания чего-то он кивнул Вике: – А ну пойдем, Родионова, со мной.
Проходя с Викой на кухню, Пряников взял за плечо Соколовского и увел с собой.
– Ты искал Карасева, – заявил Пряников Соколовскому напрямик. – Это я знаю.
– Смоленцев сказал, – растирая ладонями лицо и пытаясь окончательно протрезветь, предположил Игорь.
– Он обязан был сказать. После всего, что тут увидел. На тебе кровь Карасева?
– Да. Так вышло.
– Рассказывай, как вышло. И быстро!
– Я к нему приехал, вечером. Звонил, стучал… смотрю, двери открыты. Я зашел. В ванной шумит. Там его и нашел. Думал, что живой еще… Хотел помочь, оттуда и кровь.
– Ты почему не сообщил тогда никому? Почему? – потряс перед лицом Соколовского рукой подполковник.
– Я… растерялся.
– Тебе сколько лет, Соколовский? Ты где служишь? Ты хочешь, чтобы я поверил во все это?
– Я его не убивал, – твердо заявил Игорь.
– Во сколько тут был?
– Часов в десять… вечера. Может, позже.
– Потом поехал домой и пил?
– Я к отцу поехал.
– Убил и поехал к отцу? Он отмазывал тебя? – продолжил настаивать Пряников.
– Я никого не убивал! – хмуро ответил Игорь.
– А зачем сюда приехал? На ночь?
– Он дело моей мамы вел… давно. Я поговорить хотел.
– Про дело я помню! А здесь что было? Поговорили, разговор не сложился, слово за слово, потом самоубийство пришлось имитировать.
– Нет! Он был уже мертв! – упрямо повторил Игорь.
– Почему ты тогда не сообщил?! Почему к отцу поехал?! – снова вспылил Пряников.
– Это… это личное.
– Личного больше нет! – отрезал подполковник.
– Это был единственный человек, который мог знать правду про смерть моей мам… матери. Я расстроился. Такого не ожидал, что здесь увидел. Поехал к отцу. Потом напился.
Пряников молча смотрел на Игоря некоторое время, потом коротко приказал:
– Выйди.
Соколовский вышел в комнату и остановился. Смоленцев, не отрываясь от бумаг, сказал:
– Одежда нужна. И смывы рук.
– Хорошо. Что нужно делать? – почти равнодушно отозвался Игорь.
– Раздевайся, – с готовностью подтвердил Королев. – Одежду снимай. Ты же слышал.
– И обувь.
