Владимир Яковлевич посмотрел на подполковника, потом на сына и помолчал некоторое время.
– Как со всем этим быть? – наконец спросил он.
– Пусть напишет рапорт, где приобрел пистолет. Оформим как оперативные действия.
Соколовский-старший кивнул Пряникову, потом сказал сыну:
– Жду тебя в офисе.
Проводив отца взглядом, Игорь сказал Пряникову:
– Я хочу здесь остаться. Вы же сами сказали, может получиться…
– Мне показалось, это не от меня зависит. Да и смысл? Отец тебе все правильно сказал. Зови Королева и иди писать рапорт.
Игорь кивнул и молча вышел из кабинета. У окна напротив кабинета начальника РОВД стояли и смотрели на Игоря Аверьянов и Королев.
– Тебя… – мотнул Игорь головой на дверь кабинета. Данила молча прошел мимо и скрылся за дверью.
– Что, папочка все порешал? – спросил Жека с обычной ехидностью в голосе.
– Что я могу сделать, чтобы Королева оставили? – задумчиво спросил Игорь, не услышав колкости.
– Папочку попроси помочь.
– Он откажется, – серьезно ответил Игорь. – Мои проблемы – сам решай.
– Тогда пошел на хрен отсюда.
Игорь развернулся, пошел по коридору. Но через несколько шагов он остановился и вернулся к Аверьянову.
– А если бы у Королева украли бы пистолет, было бы лучше? – спросил он.
– А что?
– Я спросил. Если бы не сам потерял, а украли – было бы лучше?
– Да, – буркнул Жека.
– Если я это сделаю, ты поможешь мне увидеть дело из архива?
Игорь спустился к камере, где сидел Рыбаков. Мужчина увидел его и поднялся, подошел к решетке. Глаза его были спокойными. Игорь протянул ему бумажку. Рыбаков удивленно посмотрел на него.
– Что это?
– Распечатка моего счета, – тихо сказал Соколовский. – У меня есть деньги.
– Рад за вас, – усмехнулся мужчина.
– Я могу оплатить вам адвоката, – торопливо стал объяснять Игорь. – Самого лучшего. Срок будет намного меньше. Я помогу вашей дочери. Деньги на лечение, психиатра, психолога, я не знаю.
– Это ведь не просто так? – догадался Рыбаков.
– Вы должны чуть изменить показания. Я расскажу как. Вы видели ночью драку. Дрался я и два других оперативника. Пользуясь случаем, вы похитили табельное оружие Королева. Состояние аффекта, жажда мести. Хуже вам не будет. А мне сильно поможет.
Рыбаков смотрел на него, то ли не понимая, то ли не веря в правдивость слов этого странного парня.
– Я не обману, – пообещал Игорь. – Сначала я отдам деньги вашей жене.
Игорь вышел из подъезда, в котором живут Рыбаковы, и подошел к служебной машине, за рулем которой сидел Аверьянов.
– Я отдал деньги, – сказал он. – Рыбаков даст показания.
Жека взял с сиденья папку и протянул Игорю поверх стекла.
– Забрать не дам. Смотри, хочешь – делай ксерокопию.
Игорь с жадностью схватил папку и принялся листать прямо возле машины, пробегая глазами по подшитым документам. Его брови медленно поползли вверх.
– Что за…
Глава 4
Владимир Яковлевич Соколовский смотрел на разложенные перед ним сыном листы ксерокопий документов. Материалы дела о самоубийстве гражданки Соколовской… И даже ксерокопия фотографии. Почти такой же, какая стояла в рамке на его рабочем столе. Сын стоял напротив напряженный, даже злой.
– Может, есть судьба? Рок? Бог? – задумчиво и с некоторым неудовольствием сказал Соколовский-старший. – Ты попал именно в то отделение… которое тогда вело следствие. Нашел дело.
– Ты думаешь, я это хотел от тебя услышать? – неприязненно осведомился Игорь.
– Смысл повторять то, что ты уже знаешь? Это не была авария.
– Смысл в том, чтобы теперь объяснить, почему мама поступила именно так, – с нажимом сказал Игорь.
– А я и сейчас не могу это объяснить, – упрямо ответил отец. – Тогда она не оставила записки.
Тяжело поднявшись из кресла, он подошел к столику у стены, налил себе минеральной воды и осушил стакан залпом.
– У нас тяжелые времена были, – снова заговорил он, не глядя на сына. – Девяностые. Знакомых убивали. Пресс. Стресс. Я на нервах. Дома не бываю. Недоглядел. Вернулся домой ночью… Она в ванной.
– А где был я? В тот день?
– В доме. За городом. Там лучше охрана была.
– Тут написано, что было подозрение в убийстве – Игорь кивнул на бумаги.
– Так всегда бывает, когда нет записки… Потом разобрались. Она устала жить в страхе за меня и тебя. Я не уследил.
Стиснув зубы и коротко взглянув на отца с недоверием, Игорь круто развернулся и пошел к двери.
– Игорь! – крикнул отец.
Сын остановился, молча вернулся, собрал со стола ксерокопии документов и снова пошел к выходу из кабинета.
– Нет моей вины, – попытался остановить его отец.
– Ты слишком часто это повторяешь, – не поворачиваясь, ответил Игорь и вышел, хлопнув дверью.
Солнце поднималось лениво и неохотно над притихшими березками. Игорю вспомнилось, что он где-то читал когда-то или слышал, что на кладбищах всегда стоит удивительная тишина и присутствует ощущение покоя. Сколько он тут сидел? Приехал ночью, но во сколько… Игорь закашлялся и зябко поежился. Хмель выходил, а вместо него в тело входил озноб. Бутылка коньяка так и не помогла. Мама смотрела на него с дорогого памятника странным взглядом, в котором не было тепла, и со странной улыбкой, в которой не было веселья.
И вдруг в вязкой кладбищенской тишине послышались шаги и приглушенный кашель. Игорь повернул голову и увидел отца, идущего к нему между могилками. Позади маячили двое охранников.
– Я тебе звонил. Ты выключил телефон? – сказал отец, подходя и глядя на пустую бутылку из-под коньяка, пластиковый стаканчик. – Ты тут всю ночь был?
Игорь молчал. Отец опустился рядом с ним на лавочку.
– Ты все, что у меня есть. Когда мамы не стало… Через месяц я потерял все. Остался ты и чемодан твоих вещей.
– Я помню, – разлепил наконец Игорь губы.
– Я все начал сначала. Для тебя. Хотел, чтобы у тебя все было.
– Все у меня уже не могло быть. Мамы бы у меня уже не было. И не стало отца, который был все время в работе.
– Я тоже не спал, сын. Тоже думал. То, что ты такой, – моя вина тоже. Много времени упущено, но оно еще осталось. Мы должны быть больше вместе. Увольняйся из ментовки. Если надо – я позвоню…
– Нет, – отрезал Игорь.
