Да, абсолютно исключать возможность попытки военного переворота в РФ нельзя, но оную вероятность я оцениваю как ничтожно малую, чтобы рассматривать ее серьезно. И уж тем более я не вижу оснований надеяться на успешный военный переворот. Для этого просто нет инструмента – дееспособной армии. Как видно из приведенных примеров, успех военного переворота имеет критическую зависимость от субъективного фактора – морально-психологического состояния армии – главного инструмента данного типа государственного переворота. Проще говоря, необходимо иметь традиции военных переворотов и мятежей. Причем в этом деле нельзя сказать, что отрицательный опыт тоже опыт. Скорее наоборот, с каждым провальным путчем его вероятность в будущем уменьшается.
Кастовость военного сословия – еще одно важное условие – напрочь отсутствует в России. Офицерство не является привилегированной, элитарной частью общества, не воспринимается таковой ни самими военными, ни остальной частью населения. Так уж сложилось. Активной политической роли военные почти никогда не играли (роль Жукова в укреплении власти Хрущева – отдельный эпизод, не более того). Генералов, имеющих авторитет в широких слоях населения, нет, да и взяться им неоткуда. Самый успешный политический PR-пpoект в стиле «милитари» дал на выходе лишь убогий суррогат в виде губернатора Лебедя, которого сначала попользовал Ельцин в виде противовеса Зюганову на выборах 1996 г., потом в качестве капитулятора перед чеченскими сепаратистами в 1997 г., а потом в Красноярске попользовала в своих интересах одна олигархическая группировка против другой.
Авторитет армии как общественного института? Ха-ха-ха, говорить об этом даже в шутку нельзя. Никакой тоски по имперской мощи, твердой руке и дисциплине в глазах электората нет. Я в эти глаза смотрю по роду своей профессиональной деятельности регулярно, но вижу в них чаще всего немой возглас: «Как же все за…ло! Дайте пожить спокойно».
Ну и, наконец, политическая конструкция правящего режима пока достаточно устойчива, явных противоречий внутри правящей верхушки, на которых могли бы сыграть военные, не наблюдается. То есть ни одного из пяти необходимых условий для осуществления военного переворота в РФ нет. Как поведет себя армия в случае революции в РФ? В лучшем случае она останется нейтрально-пассивной. В худшем – просто рассыплется, как рассыпалась она в 1917–1918 гг.
«Революция снизу»
Про «революцию снизу» или народное восстание, думаю, подробные разъяснения излишни. Пример успешного прихода к власти путем организации массового народного вооруженного движения – Куба 1959 г. Образец более массового, ожесточенного и продолжительного восстания дает нам Никарагуа 70-х годов. Только слово «массовое» в данном случае надо понимать адекватно – в массовых народных движениях принимает активное участие не более 1 % населения. Сегодня крупнейшее партизанское движение Латинской Америки – Революционные вооруженные силы Колумбии – Армия народа (FARC-ЕР) имеют в своем составе, по их собственным данным, 18 тысяч бойцов, что составляет примерно 0,04 % населения страны. Если эти данные верны, то это очень много, хотя большинство источников численность Армии народа определяют в 9–12 тысяч, а, согласно справочнику «Терроризм и террористы» Константина Жаринова, численность партизан порядка 5500 человек. Так или иначе, но фарковцы контролируют значительную часть территории страны. В 2000 г. в результате переговоров с правительством партизаны даже получили 5 муниципалитетов в качестве собственной зоны ответственности.
Будет заблуждением считать, будто народные движения зарождаются в массах, выражают чаяния самых широких народных слоев и извне не контролируются. Как только определяется тенденция и выявляются лидеры, от желающих контролировать массовые вооруженные движения нет отбоя. Возьмите любую партизанскую армию Африки или Латинской Америки: ее вождей пытались приручить либо советские, либо янки, либо нефтяные или алмазные магнаты, либо криминальные бароны, либо местные племенные царьки.
Если иметь в виду именно партизанскую армию, то ее содержание обходится очень дорого, и без внешней поддержки проект нежизнеспособен. Даже партизанское движение на территории Украины и Белоруссии в годы войны, как показала жизнь, было эффективным лишь при массированной помощи с Большой земли. В противном случае партизанская война ограничивалась налетами на деревни с целью заготовки продуктов и расправами над сельскими полицаями. Упомянутая FARC-ЕР финансировалась за счет «налогов» на крестьянские посевы кокаина и производство кокаиновой пасты. Доходы от наркотрафика были вложены в легальный бизнес (например, FARC принадлежит крупнейшая в Колумбии сеть куриных ресторанов), что позволило партизанам начать постепенное вытеснение коки легальными культурами.
Приходилось встречать много леваков, столь горячо убеждавших меня, будто Революционные вооруженные силы Колумбии не имеют никакого отношения к наркотикам, что это могло убедить разве что в обратном. Глупо утверждать, что никогда не было союза между основателем FARC Мануэлем Маруландо Велесом и доном Пабло Эскобаром, влиятельным колумбийским наркобароном, придерживающимся левых взглядов. Невозможно отрицать и то, что одним из руководителей партизан являлся банкир Симон Тринидад, ведавший финансами организации, проще говоря отмывкой наркодолларов. Достаточно только посмотреть на фото якобы очень бедных партизан-марксистов: они отлично экипированы и вооружены и больше походят на регулярную армию, чем на задрипанных герильерос. Могут ли бедные колумбийские крестьяне содержать в течение десятилетий столь хорошо оснащенную армию? Думаю, ответ очевиден. Сами фарковцы не отрицают, что занимаются рэкетом наркопроизводителей, но пытаются представить это как способ борьбы с наркомафией.
Продолжительные по времени народные восстания могут успешно осуществляться сегодня лишь в очень отсталых аграрных странах со слабо развитой промышленностью и низким уровнем урбанизации. Развитые государства имеют очень уязвимую инфраструктуру – даже кратковременный паралич систем жизнеобеспечения крупных городов, вызванный энергетическим или транспортным кризисом, ставит на грань смерти от голода и холода миллионы или даже десятки миллионов людей. Объективно городское население превращается в противника всякого рода деструктивных движений, становясь заинтересованным в сохранении стабильности даже ценой значительных политических, социальных уступок и материальных жертв.
Сегодня, помимо Колумбии, тлеющее народное восстание происходит в Перу, где часть джунглей контролируют партизаны, но наибольшую известность во всем мире получило восстание индейцев в мексиканском штате Чьяпос, создавших Сапатистскую армию Национального освобождения. Взятие ими под контроль части территории штата Чьяпос вовсе не означает создания там независимого индейского государства, никакой власти в общепринятом смысле слова там не существует, а население организовано в самоуправляемые общины, способные существовать в автономном режиме практически без какой-либо связи с остальным миром. Если кого-то интересует латиноамериканский опыт герильи, то могу порекомендовать сочинения хорошего публициста левого толка Александра Тарасова – он довольно обстоятельно описывает в своих статьях перипетии новейшей истории Южной и Центральной Америки.
