Честно говоря, за последние дни до выхода я сильно уставал, не столько физически сколько морально. Очень трудно контролировать всё. Вернее я контролировал людей, что выполняли мои поручения, однако, помимо этого ещё приходилось общаться с разными людьми. Правительство Франции постоянно слало в Брест своих эмиссаров. А уж как уговаривали взять на борт наблюдателей, ненамного слабее англичан. Последние меня начали раздражать всё больше и больше. Они то ли забыли про своё соглашение подписанное королём, то ли стали игнорировать его. Вели себя вызывающе нагло и чем больше я наблюдал за ними, тем больше понимал, что японцы с судном моей компании действовали по их науськанью. Да и догадаться об этом было не сложно, нашли возможность спровоцировать меня, ну и посмотреть на новое оружие — авиацию, как она применяется и как используется. Надо сказать хитрый ход. Понимали, что я не удержусь и буду её испытывать, а посмотреть, что та из себя представляет, они жуть как хотели.
Вот в такой нервотрёпке я и собирался. А когда вахтенный матрос за три дня до назначенного дня отбытия сообщил что ко мне прибыли две женщины, я не сразу отреагировал. Добиться встречи со мной хотели многие, уже полсотни французов из отставных военных пополнили ряды корпуса и флота, некоторые пребывали с жёнами, но тут чисто две женщины. Я недоумевал и, покинув каюту, ночевал в ней, уже в сгущающихся сумерках подошёл к борту и с удивлением увидел в лодке Терезу и Изабеллу. Ничего себе, это сколько же наглости надо иметь, чтобы заявится ко мне? Вид их надо сказать был впечатляющ. Некогда красивые платья были изрядно замызганы и грязны, у Изабелл краснела щека и имелась царапина, на шее засос, который та стеснительно пыталась прикрыть уцелевшим шарфиком. А вот у Терезы имелся бланш на пол лица. Потасканность обеих «дам» была видна не вооружённым взглядом.
— Добрый день… кхм, дамы, чему обязан?
«Дамы», вернее то, что от них осталось после французских ночлежек, смущенно отводили глаза и молчали. Вздохнув, я вызвал вахтенного офицера и, ткнув в них пальцем, приказал:
— Накормить, переодеть, поселить в гостинице и ближайшим судном отправить в Аргентину. Выполнять.
После этого я развернулся и направился обратно к себе в каюту, за отчёты, а мичман стал выполнять мой приказ. Пускать этих вроде уже завшивевших «дам» на борт своего судна, я не собирался. Умерли, так умерли. Я уже и забыть про них успел, это же надо было набраться такой наглости и, узнав, что я в порту, добраться до меня. Пришлось ещё и деньги выделять, чтобы мичман выполнил поручение. Могли и сами заработать на билет обратно, на спине, но видимо обратится ко мне, посчитали решением своих проблем. Вот я и решил. Попытаются ещё раз со мной встретиться, собак на них спущу. Нет их? Заведу. В Аргентине в поместьях у меня сторожевые собаки есть.
Встреча эта была неприятной, однако я быстро забыл про неё, занимаясь делами, лишь чуть позже мичман сообщил, что мой приказ выполнен. Видя, что я не понимаю какой, по моему недоумевающему виду, пояснил, что он имел ввиду аргентинок. На борт судна посажены и отправлены домой. Я лишь поблагодарил его за службу и почти сразу забыл об этом, меня закрутил круговорот дел, шёл последний день перед отходом.
Подготовка шла тяжело, это на себе испытал я, мои директоры и их службы снабжения, именно на них и легла большая часть работы. Причём до конца они её не выполнили, было недостаток авиабомб, и части боеприпасов, суда с обеспечением мы будем ждать у назначенного места, грузовики для перевозки уже подготовлены, четыре стояли в порту, ещё пять должны подойти, их перегоняли. По предварительным расчётам в поход идут семьдесят три судна, из них на тридцати пяти солдаты, остальное обеспечение. Несколько больше чем в моих расчетах, что я делал ещё в Аргентине, но поверьте, брал всё самое необходимое, надеясь на трофеи. Ведь как я думал, что соберу тысяч десять-пятнадцать добровольцев, а количество уже приближалось к двадцати пяти тысячам. Ха стоит вспомнить нашу встречу с Еном, он мной был командиром пулемётной роты поставлен, поручик и кавалер трёх орденов. Опытным рубакой стал, надеюсь и тут покажет себя во всей красе.
Вот так вот я и стоял, рассматривая закат и обдумывая дальнейшие шаги. Всё уже было распланировано, однако мелкие детали могут изменить эти планы. Ситуация в принципе для воюющей стороны нормальная, вот и приходится думать как реагировать на ту или иную проблему. Пока проблема у меня в англичанах. Уверен, каждое моё движение или каждое судно известно японцам через них. Значит нужно сделать так, чтобы сбросить хвост, что в начале похода до входа в воды Индийского океана проблематично. Я не говорю что не реально, но проблематично. Вздохнув, со стороны, где находился Эрих, мелькнули несколько раз вспышки фотоаппарата, я разогнулся и направился к себе. Караваном командовал капитан второго ранга Дебальцев, из новоприбывших добровольцев, он загоняя коней, смог, успел добрать из своего поместья в Твери до Питера с компанией своих друзей и знакомых чтобы записаться в добровольцы. Уходили они одними из последних. Думаю, добровольцы ещё будут, со всей страны стекались, однако ждать их уже не было возможности. Правда, Дебальцев уговорил Добровольцева оставить одно судно для опоздавших. Если всё будет нормально, догонят те нас с одним из караванов обеспечения что через неделю выйдет их Бреста следом за нами. Сам Дебальцев в Русско-Японскую войну участия не принимал, простоял у стенки командиром миноносца на Балтийском флоте. Офицер достаточно опытный, хотя и без боевого опыта, руководил хорошо и грамотно, вот я его и поставил командовать караваном. Пусть учиться. Суда все радиофицированы, что позволяет достаточно неплохо управлять караваном. Пока Дебальцев ругался, несколько транспортов рыскали на курсе, вываливаясь из строя, он флаг на авианосце поднял, я отправился спать.
Сам поход до Африки обошёлся без серьёзных происшествий. Разве что на второй день начались интенсивные тренировки лётчиков, те учились взлетать с палубы и совершать посадку без грузов. Пока учились это делать на стоявшем авианосце, вот посадки и взлёты на ходу боевого судна, им ещё предстоят, это в планах по тренировкам указано. Сам авианосец мы тоже вооружили, четырьмя семидесятишестимиллиметровыми пушками и тремя зенитными пулемётами. Пока хватит. Технический состав авиаэскадрильи, это название уже вошло в обиход, был достаточно обширен. Я не говорю про техников и ремонтников что занимались обслуживанием самолётов, а имелись в виду сами машины. Было четыре истребителя, больше для набирания опыта брал, по два лётчика на один истребитель, можно летать посменно, как техники подготовят самолёт. Потом было восемнадцать бомбардировщиков-бипланов с максимальной загрузкой в шестьсот килограмм. У нас были бомболюки и держатели под бомбы, пятидесяти килограмм, сотки и пятисотки. Правда пятисоток было мало, едва две сотни успели отлить и подготовить. Детонаторы меня немного смущали, но надеюсь, количество отказов не превысит двадцати процентов. Это ещё нормально. На бомбардировщиках, а они были похожи на «У-2» из будущего, было место для штурмана-стрелка, сброс осуществлял лётчик. У истребителей стояли спаренные «Мадсены», стреляли те через винт, очень сложно было сделать синхронизаторы, но инженеры моей компании справились. Ну и я им немного помог. Истребители всё же были нужны, уверен, что у японцев будут самолёты. Англичане закупили у нас двадцать гидросамолётов бипланов, сколько-то бомбардировщиков, вроде восемь, и всё, истребители они не брали, то есть заказ им был пока не готов. Часть уже готового заказа забрал я, будем воевать на истребителях не ставших английскими, или что вероятнее — японскими.
