– Я-то старался, выбирал, – бубнил он, следуя по пятам за Ингой. – Что ты с ней сделала?
Но Инге не хотелось отвечать. Она пришла с улицы, устала, натерпелась всякого, сейчас ей хотелось первым делом вымыть руки и освежить лицо. Она прошла в ванную комнату и буквально окаменела. Вся ванна была покрыла засохшими разводами вермишели, лука и морковных звездочек. Бывший суп стек в слив канализации, но гуща его никуда не делась, она прилипла к стенкам ванны вперемешку с зелеными ворсинками, образуя еще более причудливую картину.
Но Инга снова не стала ею любоваться.
При одной только мысли о том, что ей придется теперь буквально соскабливать всю эту живопись со стенок ванны, Инга пришла в ярость.
– И давно ты дома? – повернулась она к мужу.
– Уже часа как три.
Залесный явно ожидал, что жена примется извиняться перед ним за испорченный подарок и долгие часы ожидания, но вместо этого услышал:
– Ты целых три часа уже дома, а до сих пор не удосужился хотя бы сполоснуть ванну?
У Залесного от обиды и удивления даже уши зашевелились и покраснели.
– Ты… Ты…
Он явно не мог подобрать подходящего сравнения для степени своего возмущения. Но намотавшись за день, Инга не была настроена выслушивать его надуманные обиды.
– Я весь день провела на ногах, вдобавок меня сегодня едва не похитили, потом я прыгала из окна, потом чуть не свалилась под колеса машин. В довершение всего меня уже на подходе к дому чуть-чуть было не ограбили и разве что чудом не убили. Так что послушай меня, засунь то, что осталось от пижамки, в стиралку и вымой ванну!
И ушла в спальню. И что вы думаете? Ровно через полчаса муженек тихонько поскребся в дверь спальни.
– Солнышко, – робким голосом произнес он. – Пойдешь ужинать?
Ингу подмывало подуться на него, но аппетит у нее после всего сегодняшнего дня был просто зверский.
– Пойду.
Рука уже почти пришла в норму. Краснота прошла, и опухоль тоже вроде бы немного спала. Осталась небольшая болезненность при попытке пошевелить рукой. Кабы только это, тогда ладно, но вот шея болела зверски по-прежнему. При малейшей попытке своей хозяйки пошевелиться шея отозвалась такой резкой болью, что Инга со стоном повалилась обратно в кровать. Нет уж, обойдется лучше без ужина. В конце концов, на ночь есть вредно.
Так что Инга лежала и думала о том, что некоторым людям приходится еще хуже. Из головы не шла женщина с простым именем Нина, которая в одиночку тащила на себе сразу шестерых детей. И ладно бы это были ее собственные дети, но нет, собственных детей у Нины никогда не было, а вот чужих она обогреть взялась.
Когда Инга все же дождалась возвращения мамы Нины, у них состоялся долгий разговор. Инга объяснила, кто она такая, а потом не упустила возможности, чтобы вслух восхититься самоотверженностью Нины.
– Вы просто героиня. Шестеро детей! И они у вас все такие разные.
– Кого сердце подсказало, того и выбрала, – отведя глаза в сторону, ответила женщина. – А если вы думаете, что я их из-за тех копеек взяла, что государство за них платит, то вы ошибаетесь.
– Я ничего такого и не думала. Хотела вас похвалить и еще хотела узнать у вас про женщину, у которой вы покупали свою…
Но Нина не дала Инге даже закончить свою мысль, она воскликнула:
– Все это мои подопечные, и я их люблю, как родных!
– Очень за вас всех рада. Но вот насчет той женщины…
– И если вы с какой проверкой к нам пожаловали, то так у себя и запишите, у нас все хорошо.
– Прекрасно. Но хозяйка вашей квартиры…
– А еще я вам скажу, что дети бывают разные. С иными так намучаешься, что уж и не знаешь, рад ты или не рад, что он теперь твой. Сколько случаев известно, когда приемные родители дурно обращаются со своими приемными детьми. Но у нас не так. Скажи ей, Настя! Мы ведь с вами дружно живем?
Старшая девочка, которая накрывала на стол, согласно покивала головой.
– Хорошие у меня дети, – продолжала нахваливать своих приемышей Нина. – Заботливые.
– Вообще-то я хотела узнать у вас насчет бывшей хозяйки вашей квартиры.
Но Нина снова ее перебила, на этот раз воскликнув:
– А оставайтесь с нами ужинать!
И как ни отказывалась Инга, ее все-таки усадили за стол. Нина с собой принесла целый противень готовых котлет, которые оставалось только разогреть, на гарнир было картофельное пюре и витаминный салат. Еда показалась Инге странно знакомой. Когда-то она уже ела такую, вот только когда? Но пережевывая суховатую котлетку, Инга поняла, еда была типичной столовской. В столовой школы, где училась Инга, подавали точно такие же неровные котлеты и точно такое же комковатое пюре.
– Нина, а где вы работаете?
Нина мгновенно бросилась объяснять, что и здесь у нее все в порядке.
– Трудовая имеется, санитарная в наличие. Работаю не хуже других, стараюсь даже. А как же? На мне ведь дети. И какие! Золото, а не дети! Бриллианты! Яхонты!
В том, как она нахваливала своих приемных детей, было что-то странное. К тому же говорила женщина без перерыва и все об одном и том же, какие замечательные дети ей достались.
Инга уже давно отчаялась что-либо узнать у говорливой и слишком громкой Нины, но та неожиданно спросила сама:
– А ты чего-то про прежнюю хозяйку квартиры интересовалась?
– Да! Где она?
– Так уехала она из страны. Навсегда уехала.
– Как же так?
– К родителям поехала, в Канаду. Мать у нее там за канадца замуж вышла, вот дочь к матери с отчимом и поехала.
– А как давно это было?
– Полгода, как мы с детьми здесь обитаем. Верно?
Ребята покивали головами. Они все наелись и наконец утихли. Каждый навернул по две, а то и по три котлетки. А маленькая Анютка умудрилась впихнуть в себя целых четыре штуки, пока более взрослые дети справлялись кто с первой, кто со второй. Живот у нее раздулся и стал круглый, как барабан.
– Я бы и еще больше могла съесть, – объявила кроха с довольным вздохом, еле выползая из-за стола от сытости. – У меня очень вместительный животик.
Когда дети поблагодарили за ужин, собрали со стола грязные тарелки и разошлись по своим комнатам, чтобы спокойно переварить там ужин, Нина подмигнула Инге и достала откуда-то из-под стола бутылку коньяка.
– Если ты не из опеки, выпьем по сто граммов?
Услышав звяканье рюмок, стоящая у мойки Настя обернулась. Лицо ее выразило укоризну.
– Мама Нина. Ну что ты? Снова?
– Да! – с вызовом отозвалась Нина. – Да, снова! А ты, соплячка, помолчи. Нос не дорос меня еще учить.
