– После казни перепуганные соседи подвергли ее отца остракизму, и он одиноко жил в Хивере до самой своей смерти. Генрих не знал, что ему делать с этим замком, на который так или иначе легло проклятье, и подарил его своей четвертой супруге Анне Клевской, весьма хитроумной особе. Она была дурнушкой, но с веселым нравом, и поскольку не внушала королю эротических чувств, то брачную ночь они провели за игрой в карты, в которых эта Анна была очень сильна. После развода она получила титул «сестры короля» и замок. Зажила Анна в довольстве и радости самым благополучным образом, но в Хивере бывала редко, находя его слишком мрачным. Замок, потеряв свою красоту, выживал как мог, и Астор, влюбившись в него, составил его счастье.
– Он стоял в развалинах?
– Не совсем. Астор являлся очень богатым человеком и смог воплотить в реальность то, что вы сейчас увидите. До него вместо парка были болота, луг и заброшенная пустошь. Хозяин, не жалея денег, на протяжении четырех с лишним лет нанимал рабочих, и они подняли восемнадцать гектаров земли. Небольшой речонке Эден изменили русло, и она растеклась озером, настолько обширным, что по нему стали плавать яхты, а за ним раскинулись сады в стиле римских, когда-то окружавших виллы патрициев.
– Римских? У Тюдоров? Нет, нам такое вряд ли подойдет!
– Немного терпения! История на этом не кончилась. Астор хорошо усвоил данные ему уроки. Не знаю точно, когда это случилось, но в одну новогоднюю ночь ему явился призрак королевы, и с тех пор он стал ее верным паладином…
– А где у нее была голова, на плечах или под мышкой? – осведомился Адальбер, которому трудно давалась роль голливудского жевателя резинки.
Его высочество удостоил его оскорбленным взглядом.
– С такими вещами не шутят! Я горжусь каплей ее крови в своих жилах!
«Чудо из чудес, – подумал, улыбнувшись про себя, Альдо. – У Анны Болейн не было других детей, кроме Елизаветы, которая осталась в истории под именем Девственницы. Хотел бы я знать, каким образом ее кровь досталась этому молодому человеку!»
Но спрашивать он не стал, потому что перед ними появился замок, небольшой, но внушительный, со стройными квадратными башнями, обрамляющими великолепный подъемный мост и видневшимися за ними постройками в стиле Тюдоров.
– Подумать только! Подъемный мост! – восхитился Адальбер, решивший для большего правдоподобия все записывать, и достал блокнот.
Альдо вытащил фотоаппарат, собираясь запечатлеть замок, но вынужден был спрятать его обратно в футляр, потому что на съемки, оказывается, нужно было получить разрешение.
– А мост поднимается? – поинтересовался Адальбер.
– Конечно. Астор тщательно следит за исправностью его механизмов и состоянием рвов. Мост поднимают каждый вечер после того, как гости разойдутся по предназначенным для них коттеджам.
В самом деле, чуть поодаль виднелась небольшая деревенька, которую Альдо нашел прелестной. И очень тихой: в ней отсутствовал постоялый двор, без которого трудно представить настоящую английскую деревню.
О чем он и сообщил своим спутникам, найдя, что подобное замечание очень подходит для его роли. Сын герцога небрежно отмахнулся.
– Думаю, ваша компания достаточно богата, чтобы построить здесь что-то вроде постоялого двора. А нет, так их полно в округе, и их хозяева будут рады оказать вам и киноуслугу. Тут ценят доллары наравне с фунтами стерлингов. А теперь посмотрим, захотят ли хозяева замка нас принять…
С первого взгляда гостеприимство не казалось очевидным. Когда «Бентли» въехал на подъемный мост, решетка мгновенно опустилась, и стражник, одетый в костюм эпохи Тюдоров, преградил алебардой путь благородному стальному коню.
Финч охотно перешагнул через века, вышел из автомобиля, отдал поклон и с важностью сообщил:
– Мой господин, благородный сэр Питер Уолси, сын его высочества герцога Картленда, желал бы увидеть лорда Астора. Речь идет о важном деле, которое могло бы заинтересовать хозяина этого замка. Дома ли находится его лордство?
С этими словами Финч протянул визитную карточку, украшенную гербом, и она была принята с должным почтением. Привратник с ней в одной руке и алебардой в другой отправился через внутренний двор в замок. Через несколько минут он вернулся и сообщил:
– Милорд ожидает сэра Питера Уолси.
– А моих друзей? Они гораздо интереснее меня для милорда.
– Он ждет вас вместе с вашими друзьями. В противном случае вы были бы об этом извещены.
Внутренний двор оказался небольшим партером с узором в старинном стиле из низких буксовых шпалер, внутри которых цвели розы. Он напоминал миниатюру, которую можно обнаружить в старинном манускрипте и мог бы сойти за монастырский садик, над которым с любовью потрудились монахи.
Безупречный Питер предупредил спутников:
– Разобраться в семье Асторов, которые по сию пору процветают на британской земле, совсем нелегко. Во-первых, у них всегда рождалось больше мальчиков, чем девочек, а во-вторых, чтобы упростить себе жизни, они называли их одними и теми же именами: Джон, Джейкоб, Уильям, Вальдорф. Из-за отсутствия воображения, я полагаю, так что, как короли, они к именам вынуждены добавлять еще и числа.
– И как же зовут этого Астора?
– Уильям. Он очень богат, но все же не так, как его кузен Джон Джейкоб – тот виконт, и у него на берегу Темзы фамильный дворец Кливден. Там и происходят все семейные торжества и, между прочим, предвыборные собрания, которые посещает леди Нэнси. Ее муж считает их настоящим кошмаром. Чтобы закончить картину, прибавлю, что все Асторы друг на друга похожи: длинный узкий нос, острый подбородок, тонкий, будто вырезанный серпом, рот. Отличается только цвет волос, если они еще есть. Ну а теперь пойдемте.
Хозяин Хивера в точности соответствовал портрету, набросанному Питером. Он принял Безупречного с любезностью, естественной по отношению к сыну герцога, а двух его спутников с оттенком недоверчивого удивления, вызванного их профессией.
– Фильм? Снимать здесь? Что за странная мысль!
– Мы думаем, – начал Адальбер, – что во всем объединенном королевстве невозможно найти натуру, более близкую к исторической правде!
– Надеюсь, – суховато согласился Астор. – Я приложил некоторые усилия, чтобы нельзя было найти ничего подлиннее. Ну, разве что Хэмптон-корт… Впрочем, не думаю.
Разговор завязался, но Альдо в нем не участвовал. Он смотрел вокруг и едва верил собственным глазам.
Страстный антиквар очнулся в нем и открывал одно сокровище за другим. Кража «Санси» отошла на второй план. Альдо рассматривал портреты – подлинники! – Генрих VIII и Анна Болейн кисти Гольбейна; Филипп II Испанский, безумный муж Марии Тюдор, работы Тициана; Карл IX, король Франции, созданный Клуэ. Портрет Мартина Лютера кисти Лукаса Кранаха; Эдуард VI, король Англии, Элеонора и Елизавета Австрийская – еще одно творение Клуэ. И несколько небольших картин, ради которых любой директор музея встал бы на колени. Но это еще не все!
