Малышка немного капризничала – то ли зубки резались, то ли по другой какой причине, – поэтому женщины разделились: первыми пошли делать ставки Фиона и сестры Айры, а когда они вернулись, к окошкам тотализатора отправились Мэгги и Дэйзи, из которой так и перли премудрые советы. «Самое безопасное, – заявила она, – поставить два доллара на то, что твоя лошадь придет в первой тройке». Однако Мэгги ответила: «Если бы мне нужна была безопасность, я бы сидела дома» – и поставила всю свою десятку на победу четвертого номера. (В прошлом она пыталась уговорить семейство скинуться и отправиться прямиком к окошку, где принимались ставки от пятидесяти долларов и выше, – месту опасному и волнующему, Мэгги к нему так ни разу и не приблизилась, но теперь уже знала, что с ним и связываться не стоит.) По пути они встретили Айру с отцом, которые беседовали о статистике: какой жокей сколько весит, какие у кого прежние достижения, когда и какое лучшее время было показано лошадью, – понимающему человеку тут было о чем подумать. Мэгги поставила свои десять долларов и ушла, а Дэйзи осталась с мужчинами, которые застряли у окошка и никак не могли принять окончательное решение.
– Этот ребенок меня умучает, – сказала Фиона вернувшейся Мэгги.
Лерой явно не желала оставаться на руках матери и все тянулась к земле, усыпанной окурками и язычками от пивных банок. Дорри, которой полагалось вроде бы помогать Фионе, раскрыла вместо этого свою одежную коробку и ровным рядком раскладывала зефирины с одного конца скамьи до другого. Мэгги сказала: «Давай я ее подержу, овечку бедную» – и отнесла Лерой к изгороди, чтобы девочка посмотрела на лошадей, которые уже подходили мелкими, резвыми шажками к стартовым воротам. «А как говорят лошадки? – спросила Мэгги и подсказала: – И-го-го!» Айра с отцом вернулись, продолжая спорить. Теперь их предметом был список наиболее вероятных победителей, купленный мистером Мораном у какого-то беззубого мошенника.
– Так за кого вы проголосовали? – спросила Мэгги.
– Здесь не голосуют, Мэгги, – ответил Айра.
Заезд начался, лошади казались такими изящными, словно игрушечными. Они пронеслись мимо Мэгги со звуком, напомнившим ей хлопки флага на ветру. И все сразу закончилось.
– Как быстро! – пожаловалась Мэгги. Никак ей не удавалось привыкнуть к скоротечности заездов; в них и смотреть-то было почти не на что. – Все-таки, – сказала она малышке, – бейсбол дает лучшие представления о времени.
На электрическом табло зажглись имена победителей, и четвертого номера среди них не оказалось. Мэгги даже почувствовала облегчение: делать еще раз выбор ей не придется. Единственным, кто оказался с прибытком, был мистер Моран. Он выиграл шесть долларов, поставив на рекомендованный в его списке восьмой номер. «Вот видишь?» – сказал он Айре. Дэйзи и вовсе ничего не ставила, экономила деньги для заезда, в результатах которого была более-менее уверена.
Мэгги отдала ей малышку и начала распаковывать еду.
– У нас есть ветчина на ржаном хлебе, индюшка на белом, ростбиф на черном, – объявила она. – А к ним куриный салат, яйца по-русски, картофельный салат и овощной. Еще персики, свежая клубника и дынные шарики. Да, и оставьте место для торта, день рождения все-таки.
Люди вокруг жевали всякую ерунду, купленную с лотков здесь же, на ипподроме, и с любопытством посматривали на корзины, каждую из которых Дэйзи накрыла накрахмаленной клетчатой тканью, заткнув ее по краям в переплетения прутьев. Мэгги раздала салфетки.
– А где Джесси? – спросила она, оглядывая толпу.
– Понятия не имею, – ответила Фиона.
Лерой почему-то снова оказалась у нее на руках. Фиона быстро перебросила ее себе на плечо, Лерой сморщилась и недовольно запищала. Что же, этого и следовало ожидать. Дети не любят резких движений, неужели Фиона этого еще не поняла? Да тут и простого инстинкта достаточно. У Мэгги от раздражения даже в пояснице что-то слегка закололо. Хотя, говоря по совести, раздражала ее не столько Фиона, сколько недовольные «эк, эк» Лерой. Если бы руки Мэгги не были заняты бумажными тарелками, она забрала бы девочку у Фионы, а так смогла только предложить:
– Попробуй усадить ее в коляску, Фиона. Может, она заснет.
– Не заснет. Просто вылезет из нее снова, – ответила Фиона. – Господи, ну где же Джесси?
– Дэйзи, пойди поищи брата, – велела Мэгги.
– Не могу, я ем.
– Все равно пойди. Ради бога, не заниматься же мне всем сразу.
– Разве я виновата, что он уперся куда-то со своими дурацкими дружками? – спросила Дэйзи. – Я только-только бутерброд надкусила.
– Послушай, юная леди… Айра?
Однако Айра с отцом снова ушли к окошку тотализатора. И Мэгги сказала:
– Что за… Дорри, будь так добра, сходи поищи Джесси, ладно?
– Я же зефир раскладываю, – ответила Дорри.
Зефирины лежали на их скамейке ровной, идеальной, похожей на пунктирную линией. Вот только сидеть всем стало негде. Некоторые люди направлялись к этой скамье, собираясь присесть, но, увидев зефирины, шли дальше. За спиной Мэгги поплыл в чистом, спокойном воздухе звук горна, однако она вертела головой, пыталась отыскать в толпе Джесси. И тут Джуни отпихнула в сторону несколько зефирин и торопливо села, держа обеими руками зонт.
– Мэгги, – пробормотала она, – мне что-то не по себе стало, не знаю, ни с того ни с сего…
– Дыши поглубже, – быстро ответила Мэгги. Такое случалось время от времени. – И не забывай, ты здесь не ты, а кто-то другой.
– По-моему, я сейчас в обморок упаду, – объявила Джуни и вдруг, без какого-либо предупреждения, забросила на скамью ноги в туфлях на высоком каблуке и легла. Зонт торчал из рук, сложенных на груди Джуни, точно растение. Дорри смятенно засуетилась вокруг сестры, пытаясь спасти зефирины.
– Дэйзи, это не твой брат стоит вон там с какими-то людьми? – спросила Мэгги.
– Где? – заозиралась Дэйзи, однако Фиона оказалась быстрее. Она резко повернулась и подтвердила:
– Ну точно, он. – А затем во все горло закричала: – Джесси Моран! Тащи сюда свою задницу!
Голос у нее был тягучий, пронзительный. Все вокруг обернулись. Мэгги сказала:
– Ой, ну, я бы не…
– Ты слышишь? – провизжала Фиона, и Лерой расплакалась.
– Не надо так кричать, Фиона, – сказала Мэгги.
– Что? – опешила Фиона.
Она гневно уставилась на Мэгги, игнорируя вопящую малышку. Наступило одно из тех мгновений, когда Мэгги хотелось отойти во времени назад и начать разговор сначала. (В присутствии разгневанной женщины на Мэгги всегда нападало что-то вроде столбняка.) Между тем Джесси, который не мог, конечно, не услышать собственного имени, начал проталкиваться к ним.
– Ну вот он и идет! – сказала Мэгги.
– Вы приказываете мне не кричать на моего собственного мужа? – спросила Фиона.
