Лерой обдумала эту идею. А потом сказала:
– С чего это я буду играть с фрисби в темноте?
– Хороший вопрос, – согласилась Мэгги.
Иссякнув, она откинулась на спинку диванчика. Что бы еще такое спросить? И опять посмотрела на Айру. Он уже присел рядом с прибором на корточки и внимательно изучал ручки управления.
Ладно, нельзя же бесконечно избегать главной темы. Мэгги заставила себя улыбнуться. Склонила голову набок, подчеркивая свою готовность понять и принять все что угодно, и сказала:
– Мы так удивились, Фиона, когда услышали о твоих брачных планах.
– О чем?
– О брачных планах.
– Это шутка?
– Шутка? – переспросила Мэгги. И неуверенно спросила: – Разве ты не выходишь замуж?
– Насколько мне известно, не выхожу.
– Но я слышала об этом по радио!
– По какому еще радио? – спросила Фиона. – Не понимаю, о чем вы.
– По WNTK, – ответила Мэгги. – Ты позвонила туда и сказала…
– Я слушаю WXLR, – перебила ее Фиона.
– Нет, это было…
– Отличный «Рок круглые сутки». Бриттстаунская станция.
– Это было WNTK, – сказала Мэгги.
– И они объявили, что я выхожу замуж?
– Ты сама объявила. Позвонила и объявила, что у тебя в следующую субботу свадьба.
– Это не я, – сказала Фиона.
Произошло что-то вроде сбоя ритма.
Мэгги почувствовала прилив облегчения, но сразу страшно смутилась. И с какой стати она была настолько уверена? Господи, что на нее нашло, почему она даже не усомнилась, что услышала голос Фионы? У них и приемник-то хрипучий, никудышный – теперь Мэгги отлично понимала, какой он никудышный, – с миниатюрными автомобильными динамиками, которые с хорошим качеством звука и рядом не лежали.
Она ожидала услышать от Айры «а-что-я-тебе-говорил». Однако он все еще увлеченно изучал прибор, очень мило с его стороны.
– Наверное, я ошиблась, – наконец сказала она.
– Наверное, – согласилась Фиона.
А Лерой сказала: «Замуж!» – и изумленно присвистнула, и повертела пальцами ступней. На ногте каждого, заметила Мэгги, сохранилось крошечное пятнышко красного лака, почти полностью облезшего.
– И как звали счастливчика? – спросила Фиона.
– Ты не сказала, – ответила Мэгги.
– То есть просто вышла в эфир и сообщила о моем венчании?
– Это было шоу «Звоните – отвечаем», – сказала Мэгги. Теперь она говорила медленно, приводила свои мысли в порядок, в новый порядок. Вдруг, здравствуйте вам, замуж Фиона не выходит. Но в таком случае еще есть надежда! Все можно поправить! И тем не менее на какой-то алогичный манер Мэгги продолжала верить, что свадьба была задумана, и удивлялась непоследовательности Фионы. – Люди звонили туда, чтобы обсудить с ведущим свою супружескую жизнь.
Фиона свела светлые брови, словно обдумывая возможность того, что и она могла оказаться в их числе.
Какая она хорошенькая, наша Лерой, – какая ершистая, необычная; Мэгги прямо-таки глаз оторвать не могла от нее и от Фионы. Так было в первые дни и с ее детьми – каждая складочка на их шеях, суставы каждого пальчика погружали Мэгги в мечтания. Посмотри на локоны Фионы, они сияют, как ленточки, как тесемки, которыми обвязывают подарки! Посмотри на прелестные золотые штифтики в мочках ушек Лерой!
Айра спросил, обращаясь к решетке прибора:
– От этой штуки и вправду есть прок?
Прибор возвращал его голос, снабдив жестяным отзвуком.
– Насколько мне известно, – ответила Фиона.
– Она действительно сберегает энергию?
Фиона подняла перед собой ладони:
– В этом я ничего не понимаю.
– Сколько БТЕ
[28] она дает?
– Это просто машинка, которая зимой греет маме ноги, – сказала Фиона. – Я на нее, по правде сказать, и внимания не обращаю.
Айра склонился еще дальше, чтобы прочитать переводную картинку на задней стенке прибора.
А Мэгги ухватилась за возможность сменить тему. И спросила:
– Как поживает твоя мама, Фиона?
– О, прекрасно. Она сейчас за продуктами поехала.
– Чудесно, – сказала Мэгги. Чудесно, что у нее все прекрасно, хотела сказать она. Впрочем, чудесно и то, что миссис Стакки отсутствует. – Ты тоже прекрасно выглядишь. Волосы стала начесывать, верно?
– Это такая укладка, – сказала Фиона. – Я завела для нее специальные бигуди. Сами знаете, чем пышнее волосы, тем худощавее кажешься.
– Худощавее! Тебе и худеть-то некуда.
– Еще как есть. Я за нынешнее лето семь фунтов набрала.
– Да ну. Не может быть! Ты просто… – «Просто хворостинка», собиралась сказать она, или «палочка». Но сбилась и сказала: – Ты просто хворочка!
Фиона бросила на нее быстрый и резкий взгляд – и неудивительно, в последнем слове присутствовало нечто невнятно оскорбительное.
– Я хотела сказать, просто кожа да кости, – поправилась Мэгги, одолевая желание захихикать. Она уже вспомнила, какими ненадежными были их отношения, какой раздражительной и обидчивой нередко становилась Фиона. Мэгги сложила ладони и аккуратно соединила ступни на зеленом ворсе ковра.
Значит, замуж Фиона все-таки не выходит.
– Как там Дэйзи? – спросила Фиона.
– Дэйзи делает большие успехи.
Лерой спросила:
– Дэйзи – это кто?
– Дэйзи Моран, – ответила ей Фиона. И без дальнейших пояснений вновь обратилась к Мэгги: – Подросла, наверное.
– Дэйзи – это твоя тетя. Младшая сестра твоего папы, – сказала Мэгги, повернувшись к Лерой. А затем Фионе: – Да, она завтра в колледж уезжает.
– В колледж! Что же, голова у нее всегда была хорошая.
– Ну, не знаю… хотя полную стипендию она получила.
– Крошка Дэйзи, – сказала Фиона. – Подумать только.
Айра закончил изучение прибора, подошел к кофейному столику и взял фрисби, который Лерой положила поверх стопки комиксов, еще раз осмотрел со всех сторон. Мэгги украдкой взглянула на него. Он так и не сказал: «А что я тебе говорил», и она подумала, что различает в постановке его спины что-то благородное, сдержанное.
– Знаете, я сейчас и сама учусь, в некотором смысле, – сказала Фиона.
– Да? Чему же?
– Изучаю электроэпиляцию.
– О, так это же прекрасно, Фиона, – сказала Мэгги.
Ей очень хотелось избавиться от этого подхалимского тона. Казалось, голос ее принадлежит кому-то совершенно другому – пожилой, степенной, переслащенной женщине, бесконечно удивляющейся и восклицающей.
