– А третий, когда ты без спроса привезла туда котенка, хоть я и просил тебя поговорить сначала с Фионой, и Лерой расчихалась, а Фиона сказала, что не может его оставить. И Лерой прорыдала до вечера, помнишь? Когда мы уезжали, она еще плакала.
– Они могли бы ей уколы делать, – сказала Мэгги, упорно не желающая понимать, о чем он говорит. – Куча детей получает уколы от аллергии и держит дома каких угодно зверушек.
– Да, но Фиона не хотела ее колоть. Не хотела, чтобы мы к ней лезли, да и чтобы мы приезжали – тоже, потому я и сказал, что больше нам туда ездить не следует.
Мэгги бросила на него быстрый, подозрительный взгляд. Гадает, наверное, известно ли ему о других поездках, которые она предпринимала в одиночку. Ну, если ей хотелось держать их в секрете, могла бы, наверное, возвращаясь, бензин в бак доливать.
– Я хочу сказать… – начал он.
– Я знаю, что ты хочешь сказать! – воскликнула она. – Вовсе не обязательно талдычить одно и то же!
Некоторое время он вел машину в молчании. Шоссе перед ним рассекали пунктирные линии. Десятки маленьких птичек поднялись над рощей, словно припорошив синее небо пеплом, Айра следил за ними, пока они не исчезли.
– У моей бабушки Дейли висела в гостиной картинка, – снова заговорила Мэгги. – Маленькая сцена, вырезанная на чем-то желтоватом вроде слоновой кости, хотя скорее всего на целлулоиде. Пара стариков сидит в креслах-качалках у камина, внизу на рамке вырезано название: «Старики у себя дома». Женщина вяжет, а мужчина читает огромную книгу, сразу понятно, что Библию. И понятно было, что где-то у них есть взрослые дети, ну, в общем, идея была такая, что старики остаются дома, а дети разъезжаются. Но они были такие старые! Лица как засохшие яблоки, тела как мешки с картошкой. Можно было мгновенно понять, что это за люди, и отмахнуться от них. Я никогда и представить себе не могла, что стану «старухой у себя дома».
– Ты задумала переселить девочку к нам, – сказал Айра. Мысль эта словно сама влетела с глухим ударом ему в голову, такая ясная, точно Мэгги уже высказала ее. – Вот на что ты нацелилась. Дэйзи ты теряешь и хочешь, чтобы ее место заняла Лерой.
– Ни на что я не нацелилась! – ответила Мэгги как-то уж слишком, показалось ему, быстро.
– Да я же тебя насквозь вижу, – сказал он. – Я все время подозревал, что в твоих разговорах насчет «посидеть с ребенком» есть что-то сомнительное. Ты рассчитываешь, что Фиона согласится на это, потому как у нее появляется новый муж.
– Ну, в таком случае это показывает, как мало ты понимаешь, потому что я вовсе не собиралась брать к нам Лерой навсегда. Я хочу только одного – заглянуть к ним сегодня и сделать Фионе предложение, которое может заставить ее передумать насчет Джесси.
– Джесси?
– Джесси – это наш сын, Айра.
– Да, Мэгги, я знаю, Джесси наш сын, но и вообразить не могу, о чем, по-твоему, она может передумать. С их браком покончено. Фиона ушла от него. Ее адвокат прислал Джесси документы на подпись, и тот подписал их все до единого и отослал обратно.
– И с тех пор никогда, никогда не был таким, как прежде, – сказала Мэгги. – Да и Фиона тоже. Всякий раз, как он делает шаг к примирению, она отказывается разговаривать с ним, а когда она делает такой шаг, Джесси укатывает куда-то в расстроенных чувствах и даже не узнает о ее попытках. Это какой-то ужасный танец, они исполняют его вразнобой, и каждое их движение неправильно.
– Ладно. И что? – спросил Айра. – По-моему, ты могла бы сделать отсюда определенный вывод.
– Какой?
– Да такой, что эта парочка безнадежна, Мэгги.
– Ах, Айра, ты просто недостаточно веришь в удачу, – ответила она. – Как и в неудачу. Поосторожнее с машиной, которая идет перед нами.
Она говорила о красном «шевроле» – устаревшей модели, большом, как баржа, краска его потускнела до цвета красного резинового ластика. Айра и так уж следил за ним. Не нравилось Айре, как тот вихляется из стороны в сторону и все время меняет скорость.
– Погуди, – сказала Мэгги.
Айра ответил:
– Да я просто…
Он собирался сказать, что просто обгонит эту машину. «Шеви» управляет какой-то безрукий идиот, таких лучше оставлять позади. Айра нажал на акселератор, взглянул в зеркальце заднего вида, и в этот миг Мэгги протянула руку к рулю и нажала на гудок. Клаксон заревел, испугав Айру. Он схватил руку Мэгги и решительно вернул ее назад, на колени. И только тут сообразил, что водитель «шеви», тоже несомненно испуганный, резко сбросил скорость, оказавшись всего в футе перед ними. Мэгги вцепилась в приборную доску. Выбора у Айры не было, он круто свернул направо и вылетел на обочину.
Пыль поднялась вокруг них, точно дым. «Шеви» набрал скорость и скрылся за поворотом.
– Господи Иисусе, – сказал Айра.
Машина каким-то образом остановилась, хоть Айра и не помнил, как нажал на тормоз. Собственно, он и двигатель успел выключить. Айра по-прежнему стискивал руль, в замке зажигания покачивались, тихо звякая друг о друга, ключи.
– Ты просто не можешь не встрять куда не надо, правда, Мэгги? – спросил он.
– Я? Снова я виновата? Да что я сделала?
– О, ничего. Всего лишь загудела, хотя машину вел я. Всего лишь напугала этого малого до того, что он последние остатки разумения потерял. Хоть раз в жизни, Мэгги, постарайся не совать нос в то, что тебя не касается.
– Если бы я не гуднула, то кто бы гуднул? – спросила она. – И как ты можешь говорить, что меня это не касается, если я сижу на месте, которое все называют «сиденьем смертника»? Да и произошло все не из-за моего гудка, а потому что этот полоумный без всякой причины сбавил скорость.
Айра вздохнул.
– Ну ладно, – сказал он. – Ты цела?
– Прямо задушила бы его! – сказала Мэгги.
По-видимому, это означало, что цела.
Он включил двигатель. Тот пару раз кашлянул, но заработал. Айра глянул назад – что там с движением? – и выехал на шоссе. После гравия обочины дорожное покрытие казалось почти лишенным трения, слишком гладким. Айра заметил, что его руки подрагивают на руле.
– Маньяк какой-то, – сказала Мэгги.
– Хорошо, что мы пристегнуты были.
– Надо полиции о нем сообщить.
– Да ладно. Никто же не пострадал.
– Поезжай быстрее, Айра, ладно?
Он посмотрел на нее.
– Я хочу его номер узнать, – сказала она. Спутавшиеся волосы Мэгги придавали ей сходство с дикаркой.
– Знаешь, Мэгги, – сказал Айра, – если вдуматься, мы виноваты не меньше него.
– Как ты можешь это говорить. Он вел машину рывками, болтался туда-сюда, ты забыл?
И откуда в ней столько энергии? – подивился Айра. Тратит ее без зазрения совести. Ему было жарко, левое плечо, в которое впился ремень, побаливало. Он немного сдвинулся – ремень слишком давил на грудь.
