– Сколько ни думаю Серина не могу понять почему ты устраиваешь свадебный обед в здании «Ангелов милосердия» это же такая жуткая дыра я столько раз пыталась найти его и всегда запутывалась должна была у прохожих спрашивать куда ехать…
Они остановились у магазина «Соблазнительное белье», Серина припарковалась во втором ряду и вынесла из машины водопады своего атласного платья, чтобы показать их хозяйке магазина, миссис Наултон. Пока они ждали ее возвращения, Анита тараторила:
– Честно говоря если ты можешь нанять мужика чтобы он починил твой холодильник или там унитаз или выяснил почему у тебя дверь не запирается так что же тебе стоит подрядить на какие-то жалкие пять минут еще одного чтобы он прошелся с твоей дочерью по церковному проходу ведь так?
– Так, мэм. – Мэгги от нечего делать воткнула палец в дырку виниловой обшивки сиденья и выковыряла оттуда кусочек набивочной ваты.
– Мне иногда кажется что она хочет меня на посмешище выставить, – сказала Анита.
Что ответить на это, Мэгги не знала.
В конце концов Серина вернулась с обернутым в бумагу подарком в руках.
– Миссис Наултон попросила не вскрывать его до брачной ночи, – сказала она. Мэгги покраснела и скосилась на Аниту. Анита просто смотрела в окно, выпуская из ноздрей две струйки дыма.
В церкви преподобный Коннорс увел Серину с матерью в боковую комнату. Мэгги осталась дожидаться остальных певцов. Мэри Джин уже пришла, вскоре появилась и Сисси с мужем и свекровью. А вот Айры не было. Ладно, времени еще хватает. Мэгги сняла с плечиков длинную белую мантию хористки, накинула ее через голову, запутавшись в складках и растрепав, естественно, волосы, – пришлось идти причесываться. Но и когда она вернулась, Айра так и не появился.
Начали подходить гости. Борис сидел на скамейке в неудобной близости к хору и слушал, уважительно, понимающе кивая, то, что говорила ему дама в пятнистой вуали, однако Мэгги уловила некоторое напряжение в наклоне его головы. Она взглянула на дверь церкви. Самые разные люди входили в нее – родители Мэгги, их соседи Райты, старик, когда-то учивший Серину управляться с булавой во время шествий. Но высокого, смуглого Айры Морана среди них не было.
Прошлым вечером она дала ему уйти одному. Может быть, он решил больше не возвращаться?
– Простите, – сказала она и, повалив целый ряд складных стульев, помчалась к вестибюлю. Один ее пышный рукав зацепился там за шишак открытой двери, по-дурацки дернул ее, развернул, однако Мэгги освободилась еще до того (понадеялась она), как кто-нибудь что-нибудь заметил. На ступеньках она остановилась. «Привет! – сказал ее одноклассник. – Э-э…» Мэгги пробормотала что-то, прикрыла ладонью глаза, оглядела улицу. И увидела лишь новых гостей. Они вызвали у нее раздражение – пустые, подумала Мэгги, люди. Все они улыбались, приветствовали друг друга с любезностью, которую только для церкви и приберегали, женщины шли, старательно разводя в стороны носки туфель, поблескивая под солнцем белыми перчатками.
Появившийся в двери Борис позвал ее:
– Мэгги?
Она не обернулась. Сбежала по ступенькам в развевающейся белой мантии. Ступеньки были широкие, на редкость мелкие, не подходящие для нормальной походки, и она спускалась по ним, запинаясь. «Мэгги!» – крикнул Борис, и ей, добравшейся до тротуара, пришлось перейти на бег. Она пробилась сквозь толчею гостей и понеслась по улице, белая ткань плескалась за ее спиной, как парус под ветром.
«Багетную мастерскую Сэма» отделяли от церкви всего два квартала, но зато длинных, к тому же утро стояло жаркое, июньское. Добежав до мастерской, Мэгги вспотела и сбилась с дыхания. Она открыла толстого стекла дверь, вошла в тесное, унылое, выстланное потертым линолеумом помещение. С колышков желтоватой древесноволоконной плиты, которая покрывала целую стену, свисали образчики рамок, прилавок был выкрашен в холодный серый цвет. За прилавком стоял сутулый старик с козырьком на лбу и торчащими во все стороны прядями белых волос. Отец Айры.
Увидеть его здесь Мэгги не ожидала. Насколько она знала, в мастерской он больше не показывался. Мэгги замялась, а старик спросил:
– Чем могу быть полезен, мисс?
Она всегда думала, что глаза Айры – самые темные, какие только бывают, однако глаза старика оказались еще темнее. Куда они смотрят, сказать было невозможно, на миг ей показалось, что старик слеп.
– Я ищу Айру, – сказала она.
– Он сегодня не работает. Участвует в одном мероприятии.
– Да, в свадьбе, поет на ней, – сказала Мэгги. – Но он там еще не появился, вот я и пришла за ним.
– О, – произнес Сэм. И склонился к ней, как будто его за нос потянули, – ощущение слепоты при этом нисколько не уменьшилось. – А вы случайно не Маргарет? – спросил он.
– Да, сэр, – ответила она.
Старик обдумал ее ответ. А затем хихикнул – коротко и хрипло.
– Маргарет Эм Дейли, – сказал он.
Мэгги не шелохнулась.
– Так это вы решили, что Айра умер, – сказал старик.
– Он здесь? – спросила Мэгги.
– Наверху, одевается.
– Вы не могли бы позвать его?
– С чего вы взяли, что он умер? – поинтересовался старик.
– Я перепутала его с другим. С Монти Рэндом, – промямлила она. – Монти погиб в военном лагере.
– В военном лагере!
– Пожалуйста, позовите Айру.
– Айра в военный лагерь попасть не мог, – сказал Сэм. – У него иждивенцы на руках, он все равно что женат. Хотя при нашем положении жениться он никогда не сможет. Меня сердце вот уже сколько лет допекает, а одна из его сестер – слабоумная. Я думаю, армия не взяла бы его, даже если бы он в добровольцы подался! Нам с девочками пришлось бы тогда жить на пособие, обременять нашими персонами государство. «Вали отсюда! – сказали бы ему в армии. – Возвращайся к тем, кому ты нужен. Мы с тобой возиться не желаем».
Мэгги услышала, как кто-то сбегает по лестнице, – приглушенный, барабанный звук. В желтой стене за прилавком открылась дверь, голос Айры произнес:
– Пап…
Он замер, глядя на нее. Темный, плохо сидящий костюм, тесная белая сорочка, из-под воротника свисает незавязанный темно-синий галстук.
– Мы опаздываем на свадьбу, – сказала Мэгги.
Он отдернул манжету, посмотрел на часы.
– Пойдем! – попросила она, думая не только о свадьбе. Мэгги чувствовала почему-то, что оставаться рядом с отцом Айры опасно.
И пожалуйста, Сэм сказал:
– Мы с твоей маленькой подружкой только что обсуждали твою службу в армии.
– В армии?
– Айра не может служить в армии, сказал я. У него есть мы.
Айра ответил:
– Ладно, пап, я отлучусь всего на пару часов.
