– Бабуль, а что за той, другой дверью?
Бабушка хитро сощурилась:
– Девочка моя, ты всегда была такой шалуньей. Может быть, пора угомониться? Тебе пора отдохнуть. Взгляни на себя, совсем не кушаешь!
– Ну, бабу-у-ль…
Она сокрушенно покачала головой:
– Вся в мать. Постоянно нарушаешь правила. Все вброд, а ты против течения. Так вот что я тебе скажу, – грозно прибавила бабушка, но потом вдруг добродушно рассмеялась: – Так и надо, деточка! Этот мир надо рвать когтями и грызть зубами, отвоевывая свое. Давай-ка пошалим напоследок…
С этими словами она распахнула дверь у себя за спиной. Белый свет залил все вокруг.
* * *
Белую комнату наполнял нежный, струившийся будто от стен свет. Посреди комнаты на обычном стуле, разительно отличавшимся от всей белоснежной обстановки, сидел Слэйто. Взгляд мага был устремлен вдаль и не сфокусировался ни на мне, ни на той, кто вошла в комнату вслед за мной, прикрыв дверь в дом бабули.
– Он жив? – сказала я, обернувшись к Элее. Я чувствовала ее кожей и не обманулась. Богиня любви Королевства и сопредельных земель вернула себе силу и явилась мне во всей красе. Она была все той же обычной девочкой, ничем не напоминавшей Аэле, но сейчас словно светилась изнутри, даря сияние и комнате, и каждому предмету в ней. Это свечение было настолько мощным, что я машинально отступила на шаг, боясь, что оно могло обжечь. Рядом с Элеей полыхало рыжее пламя, иногда принимавшее форму огромного лиса. Пушок не исчез навсегда, теперь фамилиар Кисуно занял место возле хозяйки в своем истинном облике.
– В этом месте никто не бывает мертв или жив, – ответила богиня своим настоящим голосом, не похожим на человеческий.
– А снаружи? Я умерла возле килиаза?
– Нет, просто сидишь возле него с открытым ртом. Должна признать, ты выглядишь неимоверно глупо – того и гляди слюна закапает.
Элея больше не казалась враждебной. Я только сейчас заметила, что на ней те же одежды, в которых она была в Волчьем саду: разодранные на животе и темные от крови. Сейчас в прорехах виднелась только бледная кожа. Девушка увидела, куда я смотрю, и провела ладонью по ткани:
– И да – если уж ты спросила, – мне намного лучше, благодарю покорно.
– Ты не злишься? – спросила я как можно деликатнее. – Я ведь бросила тебя умирать в Саду. А сама пошла открывать килиаз… чтобы умереть… вероятно. Я все еще не знаю, зачем это сделала.
– Боги, какая же ты а-штаа, – миролюбиво сказала богиня. – Я боялась, что, для того, чтобы восстановиться, сама должна была открыть килиаз. Но Слэйрус хорошо потрудился. Сила, которая вырвалась из ларца, окутала весь сад. Мне хватило малой ее толики, чтобы окончательно пробудиться и вернуть к жизни своего друга. – Она ласково провела по огненному Кисуно пальцами, и тот вспыхнул. – Вот если бы ты оставила килиаз закрытым, это могло бы обернуться бедой для тебя, меня и всего окружающего мира.
– А разве я не должна была умереть, как Тоби, который открыл ларец с истиной?
Элея покачала головой, как старая нянька, вынужденная отвечать на вопросы неразумного ребенка:
– Вы, люди, такие несообразительные. Сколько веков ни живу, не перестаю этому удивляться. Человек от момента рождения до самой смерти пребывает в дремучем незнании. Истина для него незнакома и чужда. Даже малая ее доля меняет людские судьбы, а та концентрация, что была в килиазе, смертельно опасна.
С любовью же вы живете бок о бок с начала ваших дней. От первого материнского поцелуя до последней мысли на смертном одре. Все ваше существование пронизано любовью. В огромных, неимоверных дозах вы облучаетесь ею каждый день. Слэйрус тоже этого не понимал, он хотел найти эссенцию любви – универсальный ее экстракт. Бедный мой мальчик, он так и не понял, что ее можно было добыть из любого мальчишки с грязными пятками на окраинах Королевства.
– Но бабуля сказала, что мое тело умирает.
– Твоя бабуля – чу́дная старушка, Лис, и она права. Но ты умираешь не от осознания любви, как произошло с Тоби и истиной. А просто потому, что на слишком долгий срок оставила свою телесную оболочку.
Я судорожно сглотнула:
– Как давно я открыла килиаз?
– Почти два дня назад, – ответила богиня. – Тебе пора домой.
Я обернулась и посмотрела на Слэйто, который безучастно смотрел вдаль.
– Я хочу забрать его с собой.
– Это лишь память о нем, не он сам. Твоя память и, может быть, моя. Настоящий Слэйто рассеялся в пыль. И если это что-то значит, то мне жаль, что все так вышло.
– Да ничего тебе не жаль! – В сердцах сказала я. – Ты такая же салана-но-равэ, каким был Слэйрус. Вам на всех вокруг наплевать.
– И все же… – Богиня погладила меня по плечу и начала мягко, но настойчиво разворачивать меня к двери. – У тебя в Королевстве масса незаконченных дел.
Я уловила движение краем глаза. Едва заметное шевеление двух-трех пальцев Слэйто. Возможно, мне оно лишь привиделось, но даже этого для меня оказалось достаточно, чтобы вырваться из цепких рук Элеи.
– Ты однажды оживила его! – воскликнула я. – Ну же! Просто сделай это снова.
Богиня покачала головой:
– Я спасла двух полуживых существ. Слила их в одно – и ты сама знаешь, что получилось.
Я почувствовала себя защитником на суде:
– Отлично получилось. Был высокомерный сноб Сияющий и деревенский простофиля, открывший опаснейший артефакт из глупого любопытства. – Я кивнула на Слэйто. – Замечательно получилось. Он настоящий, не сшитая кукла, которую можно выбросить.
И снова легкое шевеление пальцев, которого опять не заметила Элея. Она подошла к двери и распахнула ее. Я не видела, что находится за дверью, но в белую комнату ворвался густой аромат – смесь запахов перегноя, кислых яблок и влажной земли.
– Прошлое не вернуть, Лис. – Она указала на дверной проем. – Тебе надо идти вперед, к своему будущему.
– Слэйто может быть моим будущим! – В отчаянии произнесла я.
Снова движение. Что он пытается сказать мне? Движение вниз? Пол?
И я уселась между магом и богиней. Должно быть, со стороны это выглядело смешно. «Рухнула, как мешок с навозом», – говаривала самогонщица Джудит в «Хлипком мосту». Эта белая комната, богиня, напряжение последних дней – все это тяжким грузом легло мне на плечи.
– Что, почему… Почему ты села? Тебе надо идти, – сказала Элея повысив голос.
Это было неожиданно. Я вдруг получила новую неразыгранную карту. Богиня начала нервничать, чего ранее с ней не бывало в ее сиятельном обличье.
– Я никуда не пойду, Элея, – твердо ответила я.
– Ты умрешь, – тихо сказала она. – Тебе надо вернуться в свое тело. Я ведь могу и приказать тебе.
