Я отчаянно замотал головой, но существо беспощадно продолжало:
– Ты получишь власть и бессмертие. И над тобой не будет никакого контроля свыше. Ты проявишь истинную свою суть. Любопытен ли тебе этот мир, или ты просто обиженное чудовище в человеческом облике?
– И что со мной будет?
– Если обратишься к жестокому безразличию, то со временем люди назовут тебя Поглощающим, силу своей магии ты будешь черпать из ночи, и аура твоя будет напоминать пруд с грязной и мутной водой. Затем ты начнешь терять силы и обратишься в монстра, облеченного своей отмирающей плотью. А когда тебе покажется, что ты умер, тогда ты станешь демоном. И это будет только началом твоего проклятия.
Меня трясло от страха. Перспектива стать монстром ужасала, но был ведь и другой исход.
– А если мое безразличие не будет жестоким?
– Что ж, можно и так. Твоя магия будет черпать силы из солнечного света – изучай мир и людей, отстраненно и без чувств, следи за ходом дней и наслаждайся этим миром. Тогда со временем люди назовут тебя Сияющим. Они все так же не будут понимать твоей отчужденности и будут тебя бояться, но такова уж участь всех салана-но-равэ.
Я покачал головой:
– Мне не нужна ни людская дружба, ни одобрение людей.
– Вот и чудно, – промурлыкала лже-Фенея. – Пройдут века, прежде чем ты достигнешь просветления. За это время чаши твоих внутренних весов могут качаться. Ты можешь побывать как в шкуре Сияющего, так и Поглощающего. В любой миг, как бы ни был ярок свет, ты можешь оступиться и стать чудовищем. И ничто не спасет тебя от их участи. Но если пробудешь Сияющим достаточно долго, ты станешь одним из нас. Ты станешь богом.
Я огляделся еще раз.
Мир без людей и их глупых эмоций – разве это не лучшее, что я могу обрести? Никаких страхов, никаких зависимостей. Но это, конечно, пугало.
Неведомое божество, наверняка заметив мое сомнение, ласково продолжило:
– Только представь: ты вечно молод и красив. Ты не болеешь и не грустишь. Ты можешь воздвигать себе монументы, – махнула рукой лже-Фенея на здание позади себя.
Хрустальная крыша блеснула на солнце. И вдруг мне почудилось мое будущее: у меня есть магия, и я построил для себя высокую башню из белого камня со стеклянной крышей. Я находился бы так высоко, что никто из людей не приблизился бы ко мне. Никогда.
– Что я должен сделать?
Существо улыбнулось, но была ли в этой улыбке доброта или радость? Вряд ли, ведь это был бог, который раньше был человеком, но прошел через века вытравления эмоций из своей души.
– Ты должен назвать мне свое имя. Испокон веков лишь имя человека служит ключом ко всему. Открой его мне – и ты начнешь новую жизнь.
– Слэйрус, – сказал я. – Меня зовут Слэйрус Ардуно.
В тот же миг все мраморные волки в Саду начали выть.
На этом записи охотника на волков обрывались, и я закрыла книгу. Теперь все сошлось, как мне казалось. Я подняла глаза, и томик выскользнул из моих пальцев.
Напротив сидел незнакомец. Аэле дремала, прислонившись к его плечу, как прислонилась полчаса назад к Слэйто. В одежде мага и бок о бок с его невестой сидел чужак.
– Привет, – сказал он тихо. – Давай познакомимся.
#Волк шестнадцатый
Все перевернулось с ног на голову, стоило мне найти хоть какие-то ответы. Парень, который сидел напротив меня, был значительно моложе Слэйто, почти подросток. У него было такое лицо, словно его нарисовал маленький ребенок: короткий и вздернутый нос, выступающие скулы и раскосые глаза двух цветов… То, что наделяло шармом тонкое лицо Слэйто, придавало лицу этого паренька такой вид, будто над ним зло пошутила природа.
Светлые волосы, пожалуй, того же оттенка, что и волосы Слэйто, были коротко острижены и топорщились, как солома. Лицо, шею, каждый видимый участок его кожи усыпали бледные веснушки.
Незнакомец значительно уступал в росте моему магу, это было заметно даже несмотря на то, что он сидел. Он был шире в плечах и довольно крепко сбит. Как крестьянин, вернее, крестьянский мальчишка.
– Меня зовут Тобиас. Для друзей – Тоби. Только друзей у меня не было. Большинство ровесников звало меня Тилльской Мразью. Наследие моего отца, единственное мое наследие, – Тобиас указал коротким пальцем на свои глаза, имея в виду их узкий разрез, – которое стало причиной многих бед.
– Понимаю, что вопрос прозвучит очень глупо, но это не важно. Где Слэйто? – спросила я, хотя и осознавала, что произошло нечто магическое. Место моего друга занял кто-то другой: проник в его одежду, обнял его невесту.
– Это не глупый вопрос, скорее риторический. Но позволь я сначала закончу историю Слэйруса, книга ведь обрывается на самом интересном.
Мне хотелось вскочить и трясти этого сопляка до тех пор, пока он не сознается, куда девал моего мага. Но вряд ли это помогло.
– Валяй, Тоби. Только у нас мало времени, – сказала я, придвинув ближе снятую портупею с мечом.
– То, что времени в обрез, я знаю лучше прочих. Но эта история не займет нас надолго. Теперь ты понимаешь, как в Королевстве появляются Поглощающие и Сияющие, или салана-но-равэ. Что на праматери заокраинского значит…
– Отказавшийся от чувств или убийца чувств, да, я знаю.
– Убийца не только чувств, но и волков. То есть – охотник. О дивный старый язык с его чудны́ми шутками. Слэйрусу, охотнику на волков, видимо, на роду было написано стать Высшим магом.
Я подняла книгу и стерла пыль с обложки: «Дневник охотника на волков» – «Дневник убийцы чувств» – ну конечно же!
– Он стал выдающимся Сияющим. Конечно, он так и остался гордецом. Слэйрус даже подбросил одному издателю в Штольце свои записки, которые начал вести, еще будучи человеком. А когда книгу напечатали, то выкрал и тщательно хранил ее, считая историей становления себя как личности и как мага. Затем Слэйрус построил для себя белую башню на северо-востоке, в лесу, населенном лисами. Затем еще одну – здесь, в Волчьем саду – на месте бывшего святилища Элеи. Она не возражала – богиня вообще приглядывала за своим протеже и поощряла его затеи. А Слэйрус был любопытен. Он начал играть с тем, что раздражало его в людях сильнее прочего – с чувствами.
– Истина, любовь и вера, – тихо сказала я.
– Да, ты ведь узнала об этом в сказке, – мягко сказал Тоби, и я вдруг увидела, что он наклоняет голову совсем как Слэйто. Мимика, движения губ, прищур – все это было до боли знакомо, хотя я смотрела на чужое лицо. Между тем парень продолжал: – Сияющий стал подчинять себе людские чувства. Для них он создал особые хранилища – килиазы. Эти красивые ларцы были пропитаны магией настолько, что могли вмещать даже такую эфемерность, как чувства. Маг заключал их в килиазы и любовался хрупкостью чувств, словно бережный коллекционер. Все шло хорошо, пока он не решил пленить в одном из килиазов незамутненную любовь, чем и разозлил Элею. Богине совсем не хотелось, чтобы кто-то играл с чувством, которое лишь ей должно было быть подвластно. Все, что произошло далее, описано в сказке о Лисьем чертоге. Богиня решила пошутить, но забыла, что Сияющие гораздо ближе к людям, чем боги. Высший маг влюбился в девушку, которая раньше была лисой, и прожил рядом в виде дикого зверя всю ее недолгую жизнь.
