За спиною послышались шаги по хрясткой гальке. То шел к нему рабочий Юрко, высокий и худой парень, торопливо меряя расстояние своими длинными ногами.
– Слышь, Олег! Обед готов, да и начальник кличет, – присев на корточки, он тихо добавил, словно их могли подслушать. – Ругатца он. Послал меня, чтоб оторвал свово геолога от жуков, которые, будь прокляты, говорит.
«Начинается! – невесело подумал Табаков, машинально оглядывая галечную косу. – Теперь не отвяжется до конца сезона». На берегу реки девушки что-то мыли, стирали, выкручивали. Их-то не торопили. Взгляд его уперся в угловатый темный обломок, покрытый коркою ржавых окислов железа. И вслух сказал:
– Счас иду!
Подковырнув обломок острым концом молотка, Олег одним ударом привычно расколол его – и чуть не вскрикнул: на темно-зеленом фоне мелкозернистого турмалина, словно коричневый жук, выделялось пятно блестящего коричневого минерала, похожего на касситерит! Вот так находка! Даже не верилось глазам. Но тут же его охватило сомнение. А вдруг не касситерит, а что-то иное? Надо проверить…
Забрав образцы, Табаков в сопровождении Юрка, своего помощника, поспешил в лагерь. Обед шел полным ходом. Повариха в белом переднике и белой косынке, румяная от огня, черпаком накладывала в алюминиевые чашки, похожие на тазики, ароматную пшенную кашу, густо нафаршированную мясной тушенкой. Вадим Николаевич сидел на чьем-то рюкзаке, в окружении студенток, и, положив на колени чашку, не спеша ел деревянной ложкой, словно и не замечал подходящего к костру Табакова. Но когда Олег приблизился, он как бы между прочим, но довольно внятно и строго заметил:
– У нас в походе времени в обрез, так что, Олег, прошу вас приходить без опаздываний. Вот так! – и, зачерпнув ложкой кусок разваренной тушенки, съязвил: – А за жучками-паучками погоняетесь и потом, как придем на место.
Студентки дружно прыснули, давясь от смеха. Среди них была и Татьяна, та самая, к которой он был неравнодушен с первого курса. Она тоже смеялась. Олег почувствовал, как жар полыхнул по его щекам и шее, нагревая их изнутри. Есть как-то сразу расхотелось. Аппетит пропал… Хотелось тут же ответить этому самодовольному и, конечно, достойному геологу, старшему и по должности и по годам, но слишком неприятному тем, что так бесчестно и легко предал его, Олега, посмеялся над его увлечением. Но слов, нужных и острых, не находилось, они вылетели у него из головы. И он, злясь на свою беспомощность, невнятно промолвил:
– А все же одного словил… Может, взглянете?
– А ты не нам показывай. Ты лучше его себе в кашу сунь, будет больше свежего мяса и витаминов! – хохотнул вислоухий Толик, однокурсник, сидевший рядом с Наташкой, со своей теперь законной женой. – Все польза хоть ни какая!
– В кашу еще успею, – Олег уже пришел в себя. – Сначала реакцию не мешало бы сотворить.
И с этими словами Олег положил на землю, на примятую траву, у носков новых пропыленных кирзовых сапог Анихимова, свои образцы. Смех мгновенно смолк. Вадим Николаевич, не выпуская из рук чашки с кашей, слегка наклонился и оторопел, удивляясь и радуясь: перед ним лежали великолепные образцы кварц-турмалинового состава! Мгновенно в памяти воскресли часы жарких дебатов, когда спорили-гадали над крохотными турмалинизированными песчинками. А здесь вот такие крупнозернистые образцы! Он недоверчиво переводил взгляд с образцов на Олега и с Олега на образцы. Даже не верилось, что этот дипломник, любитель жуков, мог найти такие образцы, а другие почему-то ничего не принесли.
– Ну и ну! Прямо-таки подарочек нам сделал! – голос Вадима Николаевича звучал уже по-другому, в нем послышались дружеские интонации старшего к младшему. – Как в старину говорили, сделал почин. А почин дороже денег! Хорошее начало! Хвалю от души!
– Спасибо, Вадим Николаевич, спасибо за доброе слово. Но сам подарочек я вам еще не показал. Он такой блестящий, коричневый. Я же жуков ловил, – Олег сознательно выделил слово «жук» и, выдержав короткую паузу, сказал: – Надо бы реакцию ему сотворить.
И в этими словами протянул Вадиму Николаевичу еще один образец. Осколок той самой небольшой глыбы. На темно-зеленом фоне турмалина темным пятном, своим очертанием напоминающим жука, выделялся коричневый минерал, очень похожий на касситерит. Вокруг сразу стало тихо. Было слышно как где-то неподалеку на лужайке ржут лошади да монотонно шумит река. Вадим Николаевич зачем-то провел ладонью по своей щеке, словно проверяя, хорошо ли она выбрита, не сводя своих глаз с коричневого «жука». Потом достал из кармана футляр, вынул очки, водрузил их себе на нос и снова через увеличительные стекла стал рассматривать образец.
– Весьма… Весьма любопытно! – произнес наконец Анихимов и голос его как-то нервно дрогнул, но тут же обрел начальственную звучность. – Кислоту и пластинку!
Несколько человек кинулись к своим рюкзакам, спеша достать запакованные бутылочки с соляной кислотой и цинковые пластинки, необходимые для реакции. Подошел проводник и стал говорить, что пора трогаться, а то к вечеру не успеем добраться к намеченному месту на ночевку. Но от него отмахнулись: не мешай!
Пять голов склонились над небольшим образцом, следя за руками Вадима Николаевича, который, священнодействуя, самолично производил реакцию коричневого минерала, похожего на «жука». Остальные молча наблюдали. Реакция дала положительный результат.
– Касситерит? – удивленно выдохнул вислоухий Толик, не особенно веря тому, что произошло у него перед глазами.
– Да, он самый… Касситерит! – утвердительно произнес Вадим Николаевич, не выпуская из рук образца, продолжая ласково разглядывать его. – Принесен из Мяочана. Возможно, даже нынешним весенним паводком… Мы на верном пути! Структурно-геологическая обстановка, друзья, у нас самая благоприятная, – и повернулся к Табакову. – Спасибо тебе, Олег, за хороший почин. Это настоящий подарочек! Видать, удачливый ты парень!
Вислоухий Толик стоял понурый, обняв за плечи курносую Наташку. А та, прижимаясь к мужу, откровенно стреляла глазами в Олега, повторяя одно и то же:
– Вот подфартило Олежке! Вот повезло!
4
Табакову действительно повезло. Крупно повезло. Только не сразу, а, как говорят, под занавес, в самом конце сезона. И там, где меньше всего ожидали. Вадим Николаевич до сих пор в себя прийти не может, как вспомнит те сентябрьские дни…
Сезон выдался трудным. Участок разведки, или, как говорят геологи, рельеф, его отряду попался самый расчлененный. Это значит – высокие гольцы до двух тысяч метров над уровнем моря, сопки, поросшие тайгой, да узкие каньоны и долины в непроходимых дебрях и непролазных зарослях «зеленого бархата» – кедрового стланика, да крутые склоны, засыпанные щебнем, который так и плывет под ногами…
А настоящих геологов в отряде раз-два и обчелся. Все больше зеленая молодежь, студенты-практиканты, за которыми нужен глаз да глаз. И Вадим Николаевич, не жалея себя, мотался, выбиваясь из последних сил. Ему надо не только свой маршрут пройти, да пройти как следует, чтоб можно в пример поставить, но еще и пересечь соседние, поглядеть своим глазом, как там у них. Подсказать, посоветовать. А главное – проверить. Молодежь, она такая, в маршруте о чем угодно думает, только не о геологии, не о поиске. И занимается чем угодно в рабочее время. Вроде ловли жуков и бабочек.
