– Вась! Погодь! – выдавил Слон из себя сдавленным голосом отчаянные слова. – Погодь! С ума сошел, что ли?! Ведь мы ж дружки-кореши! А ты из-за бабы? – он неуклюже приподнялся на ватных ногах и просительно-моляще продолжал, не отводя глаз от ружья. – Из-за нее? Дык это смешно же! Из-за юбки! Ничего у меня с ней ить не было! На кой она мне… вот побожусь! Слово!
Галка ошалело таращила глаза на Василия, всегда такого спокойного и покладистого. Она никогда не ожидала от него такой рискованной храбрости. И все из-за нее! И в то же время где-то подспудно у нее дрожала каждая жилка, и страх липкими руками охватывал ее тело. Она с надеждой взглянула на Слона, но тот был в такой жалкой растерянности и полной беспомощности, что она только презрительно сморщила свой носик и брезгливо скривила полные побледневшие губы. Чучело! А она к нему потянулась… Чучело! И тихо скорбно заскулила, тоскливо и надсадно:
– Не нада!.. Не… нада-а!..
Слон наконец поднялся, зацепив ногой тумбочку, та закачалась и поллитровка упала на пол, покатилась, разливая из горлышка остатки светлой жидкости. А Данька, нервно дергая щекой, отстранился от Галки, не сводя глаз с черных отверстий, которые с убийственной точностью уставились прямо на него.
– Забирай ее, Вась!.. Слышь!..
Морозная ночь стыла над поселком. Луна, опустившаяся за гребень Мяочана, краем глаза посматривала на землю, на дорогу, по которой Василий с ружьем в руках вел домой свою ненаглядную…
2
Профессор Воздвиженский прибыл в Солнечный в самый разгар зимы, использовав свой краткий отпуск сразу же после окончания сессии.
В столице на ученом совете возник спор, когда Борис Иванович доложил о том, что аспирант-заочник Казаковский на практике освоил бурение с очисткой забоя сжатым воздухом. И показал своим коллегам выкладки и расчеты, техническое описание установки, фотографии, схемы и полученные практические результаты, присланные в Москву из далекой Мяочанской экспедиции.
Профессор Воздвиженский, один из крупнейших ученых-специалистов по горному делу, автор многочисленных научных работ, считался непререкаемым авторитетом в области колонкового бурения. Однако его сообщение, а Борис Иванович говорил убедительно, все же вызвало совсем не ту реакцию, на которую он рассчитывал. Сразу же нашлись и откровенные скептики и противники, не верившие, как они говорили, в «чудо».
А не верить у них имелись весьма веские аргументы. Идея «воздух вместо воды» давно волновала многих специалистов и ученых. Еще в 1918 году делались первые попытки использовать сжатый воздух для бурения скважин. Однако конкретного успеха пока никому не удавалось добиться. После Великой Отечественной войны в нашей стране, а потом и в США вновь вернулись к этой заманчивой идее. Многочисленные научные коллективы, оснащенные самой современной техникой, в нашей стране и за рубежом искали пути решения этого технического вопроса.
По предварительным оценкам, бурение скважин с использованием сжатого воздуха, вместо обычно применяемой воды, дало бы огромный экономический эффект. Это показывали простейшие расчеты. На сегодняшний день для бурения скважины необходимо большое количество воды. Ее под давлением и в объеме двухсот литров в минуту закачивают в скважину, где на глубине она охлаждает бур, омывает забой, очищая его, и выносит на поверхность частицы разрушенных горных пород. Средняя стоимость такой промывки, учитывая и доставку воды в цистернах или по трубопроводам, за одну рабочую смену обходится примерно в пятьдесят рублей. А таких смен – десятки тысяч. Да если еще сюда приплюсовать все трудности по доставке воды, по строительству трубопровода, который надо зимой еще и утеплять, перекачку ее на высоту да многочисленные простои бурового оборудования из-за неподачи своевременно этой самой промывочной жидкости – замерз и лопнул трубопровод, пересох или промерз ручей, отказали насосы, – то станет весьма понятна та ощутимая крупная материальная выгода, которую и сулит использование сжатого воздуха.
Опытное бурение, за которым внимательно наблюдали и руководители, и ученые специалисты, проводилось на специальных буровых в Средней Азии, в Якутии, на европейском Севере. Специально подбирались районы, где геологическая структура была хорошо изучена, ибо каждая из них имеет свои особенности – и разломная тектоника, и мелкая трещевидность, и подземные водопритоки, и многое-многое другое, досконально изучить и знать которое крайне необходимо. А у них пока дело не налаживалось.
И вдруг у черта на куличках, где-то в таежных дебрях дальневосточной тайги, какой-то никому не известный Казаковский, еще и пятилетки не отработавший после вуза, в совершенно неизученном и неисследованном горном районе, сам, без посторонней помощи и соответствующей научной обоснованности, на самом рядовом оборудовании, применяя какие-то самодельные приставки и приспособления, сам в одиночку добился практического решения сложнейшей задачи и бурит запросто скважины с очисткой забоя сжатым воздухом! Нет, такое невозможно!
– Как это невозможно! – горячо спорил с коллегами профессор, задетый за живое. – Вот же описание нового метода, вот цифровые выкладки и расчеты, показывающие практическую эффективность…
– Так ведь бумага!.. А она, сами понимаете, все терпит, – возражали скептики.
– Дорогой, уважаемый Борис Иванович, мы вас ценим и любим за ваш нестандартный подход и глубокую научную прозорливость. Но неужели же вы и в самом деле верите, что кто-то и где-то у черта на куличках вот так вдруг и запросто решит сложнейшую современную задачу?
– Но почему это вдруг? – сердился профессор. – Я его консультировал, писал ему, давал советы, научную информацию о достижениях в этой области… Да и вообще я лично Казаковского хорошо знаю! Вы еще о нем услышите!
– И мы вас, Борис Иванович, хорошо знаем. Но, простите, на сей раз, мягко говоря, не особенно верим в такое «чудо»!
– А что мы спорим? – вмешался ректор, доселе молча слушавший спорящие стороны. – На Востоке говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я не стану возражать, если в ту дальневосточную экспедицию поедут наши научные специалисты, – и заключил: – Дело стоящее!
3
Казаковский был рад непомерно и горд тем, что к нему в Солнечный приехал Борис Иванович Воздвиженский, самый крупный специалист в области бурения скважин, ученый с мировым именем. Да и не только Казаковский. Весть о его приезде моментально облетела поселок. Геологи и буровики, улучив момент, как бы «случайно» заглядывали в контору, в кабинет начальника, чтобы хоть «одним глазком» взглянуть на человека, по книгам которого учились проникать в подземные кладовые природы. Профессор наотрез отказался отдыхать после столь длительной дороги и властно потребовал:
– Вези на буровую! Показывай!
– На какую? – в свою очередь задал вопрос Казаковский.
– Как на какую? – удивился Воздвиженский, энергично расхаживая по кабинету, и половицы с мягким скрипом прогибались под тяжестью его тела. – На ту самую, о которой так подробно писал, что буришь с применением сжатого воздуха.
