— Послушай, — перебила Влада и поморщилась. — Какое мне дело до твоей сестры?
— Извините. — Девушка растерялась, замерла. Влада со скукой посмотрела в сторону.
По-хорошему, Миладу надо было уволить, она больше не нужна, но с этим Влада решила повременить. Обязательно нужен кто-то, кто станет рассказывать обо всем, что делается и говорится в фирме, а другой кандидатуры Влада на эту роль не видела. Если хочешь руководить коллективом, нужно знать все и обо всех, а коллективом Влада всерьез собиралась руководить. Не в плане собственно работы, конечно, с этим она не справится. А в плане простых человеческих отношений.
Пару лет назад они с Егором заехали к Инне, Влада уже не помнила, зачем. У тетки, как обычно, были гости, правда, немного, человек пять. Делать тетке нечего, вот и собирает людей вокруг себя. Ну и ладно, хочется ей посуду мыть, пусть моет.
Егору тетка, как обычно, обрадовалась, усадила за стол. Племяннику налила чаю, он был за рулем, а Владе вина.
Теткину подругу, как поняла Влада, уволили с работы. Подруга всхлипывала, жаловалась, что работа была для нее вторым домом.
— У нас такой хороший коллектив был, — говорила подруга, — мы были как одна семья.
Тогда один из гостей произнес фразу, которая заставила Владу задуматься.
— Нет института более несправедливого, чем семья, — заметил гость.
Все с ним заспорили, а Влада согласилась. Странно, что она сама не додумалась до такой простой и справедливой мысли. В любой семье есть любимчики. В любой семье кто-то пашет, а кто-то этим пользуется. Кто-то жертвует, а кто-то принимает жертвы.
Такова жизнь.
Влада вздохнула, протянула руку, взяла оставленную Миладой банковскую карту, повертела. Пин-код, вопреки дружным инструкциям банков, был написан прямо на карте. Банк был малоизвестный, Влада о таком даже не слышала.
Она быстро включила компьютер, нашла сайт банка, посмотрела, где установлены банкоматы. Один находился совсем недалеко от офиса.
Вероятность, что карта не заблокирована, была небольшой, но Влада решила проверить.
— Я еще вернусь, — сообщила она Миладе, запирая кабинет.
Когда-то, совсем давно, мама ругалась на своего начальника, что он, уходя, говорит, что не вернется, а потом появляется, когда женщины, естественно, разбредались по своим делам.
Влада никогда не станет так делать, она хочет репутацию справедливого руководителя.
Вчерашняя непогода рассеялась, сквозь небольшие облака пробивалось солнце. Влада медленно пошла по улице.
Две идущие навстречу молоденькие девчонки с завистью оглядели ее с ног до головы. Владе это понравилось, даже настроение улучшилось.
Банкомат стоял внутри торгового центра. Она прошла сквозь вертящиеся стеклянные двери, огляделась, не сразу заметила нужный железный ящик.
К ее удивлению, карточка оказалась не заблокированной. Влада проверила остаток счета, доступно было триста тысяч. Подумала и запросила мини-выписку.
Подошел какой-то дядька, задышал в спину, ожидая, когда она закончит. Влада с бумажной лентой в руках отошла в сторону, внимательно вгляделась в цифры.
Неля сняла двести тысяч за десять дней до смерти Егора. Через день после того, как Егора убили, сняла еще сто. А позавчера сто добавила на карточку. Побоялась, что Влада потребует свои деньги назад или, по крайней мере, попытается выяснить, кто распоряжается ее деньгами. Выяснить-то нетрудно, над всеми банкоматами висят видеокамеры, это даже дети знают.
Странно, но ненависть к любовнице Егора ослабла, почти исчезла. Владе стало противно и скучно даже думать об этой мерзавке.
Какая-то тетка с тележкой тащилась мимо, отходя от касс продуктового супермаркета, Влада посторонилась, брезгливо поморщилась.
На обратном пути солнце светило в глаза. Влада достала из сумки темные очки. Очки она купила в прошлом году в Испании, они с Егором провели там десять дней. Поездка Владе не понравилась. То есть не понравилась она Егору, смотреть достопримечательности и валяться на пляже мужу было скучно, никого из знакомых они не встретили, и Влада, как могла, все десять дней его развлекала. Ужас был, а не отдых.
Мимо с гулом ехали машины, звонок сотового Влада еле расслышала. Звонила давняя школьная подруга, Влада не разговаривала с ней около года.
— Егора убили, — остановившись около офисного шлагбаума, устало сказала Влада радостной подруге.
Подруга заахала, конечно, начала переживать, что Влада ей не позвонила. Потом начала предлагать помощь, как будто Владе кто-то мог помочь.
— Давай сходим куда-нибудь, — предложила подруга. — Одной сидеть нельзя, только хуже будет.
Как будто она знает, отчего Владе может быть хуже.
— Давай, — неожиданно согласилась Влада.
Подружка Владу не слишком интересовала, но все лучше, чем торчать в офисе.
Подниматься к себе в кабинет Влада не стала и, выезжая со стоянки, с усмешкой подумала, как вечером Милада будет бояться уйти домой. Влада же обещала вернуться.
С подружкой, как Влада и ожидала, оказалось скучно. Перебирали одноклассников, обсудили, кто женился, кто развелся. До одноклассников Владе дела было мало, зато пообедали отлично, ресторан Влада выбрала хороший.
Когда подъезжала к дому, совсем стемнело. Места у подъезда оказались заняты, пришлось оставить машину далеко, у соседнего дома.
Сворачивала во двор через пешеходную арку, чуть не упала — навстречу пробежали мальчишки лет тринадцати, она едва успела посторониться.
Почти сразу раздался грохот и смех, идиоты-подростки взрывали петарды, не иначе. Нужно позвонить участковому, пусть наведет порядок.
Через несколько шагов, у подъезда, Влада снова вздрогнула от шума петарды. Детские голоса продолжали доноситься со стороны улицы.
— Что за стрельба? — ошарашенно спросила пожилая соседка, выходя из подъезда.
Егор однажды помог донести соседке сумку, на мужа иногда находил альтруизм.
— Подростки хулиганят, — недовольно объяснила Влада.
— Подростки с оружием? — обомлела соседка.
— По-моему, это петарды. — Влада остановилась, соседка мешала ей пройти.
— А по-моему, похоже на выстрелы. — Тетка, наконец, посторонилась и решила: — Сейчас в полицию позвоню.
Отлично, пусть звонит. Владе только лучше, самой не заморачиваться.
Только войдя в квартиру, Влада подумала, что в их тихом дворе с огромной вероятностью стрелять могли в нее.
— Ты какая-то другая, Танечка, — внимательно глядя на Таню, заметила Ольга Петровна.
— В каком смысле? — не поняла Таня, отрываясь от писанины, которой занималась в ординаторской.
