Лара перевела дух. Почему он не отпускает ее? Уверен, что она что-то знает? Если так, то рано или поздно он попытается вырвать это из нее…
А может, он боится, что, отпущенная, она немедленно побежит в полицию или позвонит и предупредит Андрея? А если пообещать ему, поклясться, дать честное слово, что она никуда не пойдет… Мысль была абсурдной, и Лара прекрасно понимала, что он ее не отпустит. Пока не вернется Андрей. Кричать бесполезно – звукоизоляция здесь прекрасная, она ни разу не услышала ни одного звука из соседних квартир.
Он ждет возвращения Андрея. Насколько у него хватит терпения? И что будет, когда он поймет, что Андрей не вернется? Что он тогда сделает с ней?
…Ночью Лара внезапно проснулась. В комнате было темно. Она не поняла, что ее разбудило. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела Кирилла, неподвижно стоявшего у изголовья кровати. Он внимательно смотрел на нее – светились фосфорно-светлые белки глаз. Его протянутая рука застыла над ее лицом. Лара издала полузадушенный писк. Кричать она была не в состоянии, парализованная ужасом. Кирилл вдруг повернулся и бесшумно пошел из спальни, не издав ни звука. И тогда Лару затрясло. Она с трудом села в кровати, стянула с себя влажную майку. Что это было? Что он собирался сделать? Задушить ее? Убить?
Больше всего пугает непонятное. Кирилл был ей непонятен. Он внушал ей ужас. Бежать, подумала она. Бежать, а не покорно ожидать, что он с ней сделает, когда ему надоест ждать. Или раньше. Его странный интерес к ней, невыразительный настойчивый взгляд, то, как он смотрел на нее в ванной… Если бы он хоть что-то сказал… В его молчании было что-то извращенное. Весь он, его небольшая фигура, горячие сильные маленькие ладони – Лару передернуло от воспоминания, как он протянул ей руку, бесшумная походка… даже то, что он пользовался туалетом, не закрывая двери. Она случайно увидела, как он возился там, и со всех ног бросилась обратно в спальню.
…Она спала, не раздеваясь. Пряча в кармане джинсов фотографию из секретера. Ей пришло в голову, что фотография попала туда случайно, застряла между ящиками и не имеет к Андрею никакого отношения. На фотографии были дети. Четверо детей, трое мальчиков и девочка, лет примерно пяти. Они были похожи между собой. Братья и сестра. Близнецы. Лара рассматривала фотографию, прислушиваясь к передвижениям Кирилла, готовая немедленно спрятать находку.
Фотография вызывала любопытство и тревожила почему-то. Кто были эти дети? Фотография старая, с пожелтевшими краями. Черно-белая. Как она попала в секретер? Выпала из альбома? В квартире нет ни одного альбома. Здесь нет ни документов, ни писем, ни безделушек, дорогих сердцу, ничего! Как будто это было временное пристанище. Ничего, что может рассказать о человеке, его характере, пристрастиях, знакомствах. О его жизни. А что, собственно, она знает об Андрее? Он появился два года назад, ниоткуда, из воздуха, он ничего о себе не рассказал. И исчез. Появился снова… Нет, не появился. Они столкнулись случайно. И он ее не узнал. Он не помнил ее…
И теперь он снова исчез. Раз исчез, значит, знал, что ищут. Что доберутся до нее. Он мог попросить ее вернуться домой. Ах, если бы она уехала домой, а не сидела в пустой квартире три бесконечных дня, ожидая его возвращения. Бежать нужно было без оглядки! Дура, дура…
Получается, он бросил ее на произвол судьбы. На милость этого серийного убийцы, который подглядывает за ней и ночью стоит столбом у ее кровати.
…Лара не знала, сколько прошло времени. Час, два… Мысль о побеге превращалась в навязчивую. Бежать. Немедленно. Когда он уснет. Сейчас же. После его пугающего визита в спальню выбора у нее нет. Сейчас он на кухне, уронил что-то стеклянное, чашку, наверное. Он не спал днем – застыв, бесконечно долго смотрел в окно, бродил по квартире, сидел за компьютером. Должен же он спать хоть когда-нибудь? Он не ожидает, что она придет в себя и посмеет… Он знает, не может не знать, что она испытывает. Он нарочно пугает ее…
Лара осторожно сползла с постели. Бесшумно достала из тумбочки деньги, сунула в карман. Натянула на себя свитер, зажала тапочки под мышкой и босиком двинулась к двери. Осторожно отворила, прислушалась. Не услышав ни звука, пошла дальше. От мысли заглянуть на кухню, чтобы убедиться, что Кирилл там, отказалась – страшно! Если она увидит его, она не посмеет убежать. Лара выскользнула в прихожую. Снова прислушалась. Не услышав ничего подозрительного, на цыпочках подошла к двери. Протянула руку, нащупала круглую металлическую головку замка, осторожно нажала…
И вдруг вспыхнула ослепительно люстра под потолком. Свет был как удар. Лара закричала и оглянулась. Кирилл стоял на пороге, глядя на нее, как всегда, бесстрастно. Подошел, взял железными пальцами за шею. Сдавил. Лара вскрикнула и отшатнулась. Он, не выпуская ее, зашагал в спальню. Лара, обмершая от ужаса, семенила рядом на непослушных ногах. Никто из них не произнес ни слова. Он подвел ее к кровати, толкнул. Лара упала. Он стал расстегивать брюки. И тогда она закричала, отворачиваясь. Подогнула под себя колени и перекатилась на живот, пытаясь уползти. Кирилл схватил ее за плечо и развернул к себе. Сильно ударил в лицо мягкой горячей ладонью, опрокидывая на подушки, и произнес негромко: «Изуродую». Голос его был, как всегда, невыразителен, но было в нем что-то, что убеждало сильнее слов, что изуродует не задумываясь. Замучает, убьет…
Лара сжалась, почти теряя сознание, и затихла. Он рванул ее свитер, пояс джинсов. Отлетевшая заклепка звонко запрыгала по полу. От Кирилла пахло немытым телом. Он раздвинул ее бедра, намеренно причиняя боль. Не то вздохнул, не то всхлипнул утробно, погружаясь в ее плоть…
Это не со мной, думала Лара, отворачиваясь, сжимая кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Не может быть! Этого просто не может быть!
Ей казалось, что нечистое животное, дергаясь и рыча, пожирает ее…
…Рука ее ударилась о тумбочку. Боли Лара не почувствовала. Инстинктивно схватилась за край, затем нащупала продолговатый холодный предмет. Острый. Пальцы сжались в кулак. Лара подняла руку и ударила изо всех сил, на какие была способна, целясь в горло… Кажется, она снова закричала. Бесконечно долгий миг ничего не происходило – Кирилл замер. Лара сжалась, ожидая удара. Но удара не последовало. Кирилл внезапно отяжелел и стал заваливаться на бок. Он даже не вскрикнул, только хватал воздух широко раскрытым ртом. Из горла его вырывались слабые хрипящие звуки, голова с силой уперлась в Ларино плечо. Лара, всхлипнув, оттолкнула его голову. Помогая себе руками, выползла из-под неподвижного тела и соскочила с кровати. Метнулась к двери, на ходу кое-как застегивая джинсы. На пороге упала, больно ударившись бедром. Поднялась и понеслась в прихожую. Открыла входную дверь, боясь оглянуться, ожидая железной хватки. Со стоном облегчения выскочила на лестничную площадку. Спотыкаясь и ударяясь плечом в стену, помчалась вниз. Выскочила из подъезда и побежала по улице, не веря, что вырвалась. Не понимая, как ей это удалось, никак не связывая удар металлической шариковой ручкой Андрея, которую взяла с письменного стола, с обретенной внезапно свободой.
Она бежала босая по пустой улице, не имея ни малейшего представления, куда бежать. Не чувствуя холода, не чувствуя боли. Вокруг тянулись кварталы, непохожие на те, по которым она проходила днем. Какие-то склады, гаражи, заборы. Светились редкие уличные фонари. Увидев освещенное окно сторожевой будки, Лара затарабанила в дверь. Ей казалось, Кирилл нагоняет ее. «Пожалуйста! Помогите! – кричала Лара, колотя в дверь кулаками. – Пожалуйста!»
