А кто сейчас послал ему одного из них? В награду или в наказание?
Генералу Колобову никогда ничего не снилось. А в эту ночь, вернее, под утро, ему приснился замечательный сон – восход солнца. Из-за горизонта поднимался ослепительно-красный шар. Он шел навстречу этому шару, протягивая руки, словно собирался поймать его. Он чувствовал жар на лице, от невыносимого света слезились глаза, но он упорно шел вперед. Вдруг шар взорвался. Поток воздуха поднял генерала высоко над землей, и он увидел сверху крыши домов и улицы, гротескно-искривленные и вытянутые, словно отраженные в кривом зеркале…
Глава 14
Страсти по Андрею Липатову
Генерал Колобов узнал его. Андрей Липатов понял это обострившимся вдруг чутьем. Взгляд генерала, жесты, мимика – все говорило о том, что он, Андрей, не ошибся. В отличие от него, генерал прекрасно помнил, где они встречались. Генерал знает, кто он. Смотрел, забавляясь его потугами выдать себя за журналиста. Раскусил его сразу. Но виду не подал. Почему? Почему не поднял крик, не вывел на чистую воду, не указал на дверь. А потому и не подал, что хотел обдумать ситуацию. В спокойной обстановке, без свидетелей. Обдумать и решить, что делать дальше. Такие, как генерал, то ли в силу профессии, то ли природы, редко действуют спонтанно. Они сначала анализируют…
Что их связывает? Что может связывать генерала Колобова и жалкого найденыша?
Вдруг мелькнула мысль, что не нужно было идти. Генерал человек опасный. Даже сейчас, на пенсии. Жесткий взгляд, холодная улыбка… Андрей поежился. Он и тогда его боялся. Он вспомнил генерала, и старый страх вернулся. Человек из детства улыбался ему, протягивая конфету, а он смотрел как завороженный на его мелкие очень белые зубы, и ему казалось, что тот сейчас вцепится ему в горло…
Нет, думал Андрей через минуту. Он правильно сделал, что пошел. Он сейчас как гончий пес, взявший след. Посмотрим, кто кого. Он уже давно не жалкий найденыш, у него самого зубы не хуже. Посмотрим, что придумает генерал, что он откроет ему, Андрею, о чем промолчит. В том, что генерал не скажет ему всей правды, Андрей не сомневался. Такие, как генерал Колобов, никогда никому не говорят всей правды. Ну и пусть – ему, Андрею, и намек сойдет. И полуправда. Он сумеет сам выстроить… дом.
Уже бились в нем знакомые острые пульсы-молоточки, предвестники фарта. Как всегда в минуты волнений, покалывало в кончиках пальцев. Андрей с силой несколько раз сжал и разжал кулаки. Он докопается до корней этой странной истории. Он, Андрей Липатов, банкир, против генерала Колобова. Генерал с жестким взглядом, знанием, связями против Андрея Липатова с его… подходом к людям. С его умением убеждать людей, видеть их насквозь, заставлять плясать под свою дудку. Андрей Липатов – укротитель людей. Тесть ходит по струнке. Заговаривает о передаче дел зятю. Вряд ли, конечно. Он все равно уйдет. Банк, к сожалению, в одном пакете с постылой женой. Людмила… Его передернуло.
А кроме того, он свидетель! Свидетель чего-то… И генерал Колобов теперь не выпустит его из рук!
В нем зарождалось чувство, что встреча с генералом срежиссирована кем-то… там, неспроста все это! Их снова столкнуло. Такой вот виток судьбы. И отношения их только начинаются. И… возможно, это выход! Возможность уйти и начать сначала. Нужно только не продешевить. Кто знает, что их связывает. Тайны всегда дурно пахнут. Люди платят, и платят немало, чтобы тайны так и остались тайнами. Нужно только хотя бы представлять себе, что за тайна. Нужна информация. Информация! Как воздух!
Он вспомнил письмо на генеральском столе. От телезрителя… Генерал упомянул вскользь… зачем-то. Зачем? Или почему? Может, письмо задело его… как-то? Если его увидел по телевизору он, Андрей, то могли увидеть и другие, знавшие его в прошлом, знакомые или сослуживцы. Соратники. В его тоне были досада и насмешка, он упомянул о письме не для Андрея, он просто не смог удержаться. И при этом бросил взгляд на конверт. Почему он не уничтожил письмо?
Название города… Андрей вдруг ощутил легкий укол в сердце. Остановился. «Такой вот казус, – сказал старый логопед. – Он произносил всего лишь два слова. Одно из них было похоже на «антипод», представляете? Где он мог его слышать?»
Название города тоже было похоже… Андрей напрягся, закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Конверт на генеральском столе… Картинка была черно-белой. С резкими светотенями. Он отчетливо увидел… светлый конверт, корявый старческий почерк. Генералу Владимиру Семеновичу Колобову, редакция, телевидение… Обратный адрес… Вот! Антипинск! Вот какое слово повторял найденыш! Возможно, искаженно, в своей интерпретации. А логопеду, не подозревавшему, что есть такой город, послышалось совсем другое слово. Антипинск!
У генерала на руках козыри? У него, Андрея, тоже кое-что есть. А если нет, то будет. Будет!
Приподнятое настроение его таяло по мере приближения к дому. Дома его ждет жена. Смотрит очередной фильм ужасов. С кровью и предсмертными хрипами. Не спит. Рядом на столике бокал и бутылка. Он снова остановился. Черт!
Черно-белая картинка мигнула вдруг перед его глазами. Изображение дрожало, словно в старом барахлящем телевизоре. Людмила принимала ванну. Их ванная комната была отделана черным мрамором – претенциозность, от которой его тошнило. Горели бра-подсвечники по стенам. Везде белые искусственные цветы. Как на кладбище, вдруг подумал он с отвращением. И тут же увидел следующую картинку – Людмила в гробу. Белые лилии. Горящая свеча в холодных пальцах. Он даже ощутил удушливый запах цветов, и теплый свечной воздух словно мазнул по лицу…
Галлюцинаций еще не хватало, подумал он, чувствуя слабость в ногах и испуг, пожалуй. В кончиках пальцев покалывало все сильней. В затылке появилась нарастающая тяжесть. Во рту пересохло. «Сглазил он меня, что ли?» – подумал Андрей о генерале. Последнее, что он слышал перед тем, как потерять сознание, был звук. Легкий щелчок, будто лопнул маленький воздушный шарик. Есть такая пластиковая упаковка… из шариков, нажимаешь пальцем, и шарик лопается. Красная вспышка ударила ему в лицо, и его не стало…
…Он очнулся в своей спальне. За опущенными шторами угадывалось утро. Или день. Он обвел глазами комнату. Отбросил одеяло. Почувствовав тошноту, прилег снова. Что с ним случилось? Он помнил, что был у генерала, потом шел домой. Было уже темно, кажется, был дождь. Ему стало плохо… и дальше ничего.
Провал.
Дверь отворилась. Вошла Людмила в пышном голубом пеньюаре. Подошла к кровати. На лице преувеличенно озабоченное выражение.
– Ну как ты, Андрюша? – Она поправила одеяло, присела на край кровати. – Если бы знал, как ты меня напугал! – Она прижала руки к груди. – Всех нас! Папа тоже здесь. И доктор Фрид приехал, говорит, ты спишь, не надо будить. Я папе говорю, это ты виноват, у него переутомление! А он говорит…
– Что случилось? – перебил он жену и не узнал своего голоса. Он словно слышал его со стороны.
– Тебя нашли на улице Ломоносова какие-то люди, вызвали полицию. Ты был без сознания. Они думали, что тебя убили. Полиция приехала, увидела, что ты жив. Они проверили документы и позвонили домой.
