3
Сомнения и подозрения в отношении начальника 5-го уездного участка Лукьянова заметно усилились у Бойцова после разговора с Никанором Васильевым. Но не о часах же одних докладывать Бородину? Да и вообще… Иван Иванович считал напрасным идти со своими подозрениями к начальнику уездной милиции. Убедился достаточно, что тот всячески поддерживает Лукьянова, а по характеру своему возражений не терпит. Один из случаев для Бойцова был особенно обидным.
В двадцатых числах марта он, по наводке на квартиру Анны Тайнишек и полученным сведениям о принадлежности ее сожителя Сарсатского к ленковцам, арестовал последнего вместе с еще одним ленковским молодчиком, неким Кехой Крыловым, препроводив обоих в пятый участок. Лукьянов всполошился, побежал к Бородину, и вскоре милиционера-оборотня освободили, а следом – и Крылова. Что там за аргументы приводил Лукьянов – непонятно.
После тяжелых раздумий Иван Иванович решил идти с докладом к начальнику областной милиции Антонову. Хотя не мог забыть, как безрезультатно клянчил у него подмогу для захвата бандитского главаря на квартире портного Тараева, какой при этом получил унизительный отказ. Ни в этом ли одна из причин неудачи тогда? Отмахнулись, как от мухи, в высоких кабинетах…
Попасть к Антонову оказалось, как обычно, крайне проблематичным. Несколько дней Бойцов никак не мог к нему подступиться. Большой начальник был постоянно занят, либо отсутствовал, будучи на выезде в какое-либо ведомство. Но в конце концов Бойцову повезло. В очередной раз заглянув в приемную Антонова, Иван Иванович увидел его самого, важно расхаживающего перед столом, за которым стучала на «ундервуде» сосредоточенная машинистка областного управления.
– …Некоторые сотрудники вверенного мне управления, – многозначительно прикрыв глаза, диктовал областной начальник, – несмотря на неоднократные напоминания об аккуратном посещении занятий, продолжают от времени до времени манкировать службой, по нескольку дней кряду не являясь к занятиям и не ставя меня в известность о причинах этих произвольных пропусков…
Антонов увидел заглядывающего в приемную Бойцова, недовольно нахмурился.
– Вам чего?
– Здравия желаю, Николай Николаевич! Информация есть важная…
– Бойцов, ну вы же видите – я занят! – раздраженно повысил голос Антонов. – К Бородину извольте! Что за назойливость!
Снова кивнул затурканной машинистке:
– Продолжим. Тэк-с… М-да! …Имея в виду, что такое отношение к служебным обязанностям, с одной стороны, является излишним переобременением других сотрудников, так как им сверх возложенных на них обязанностей приходится принимать на себя еще и работу манкирующего лица, а с другой – вносит в среду сослуживцев соблазн, в значительной мере ослабляющий служебную дисциплину, столь необходимую для правильного функционирования учреждения, – я обращаюсь ко всем своим сотрудникам с просьбой более сознательно относиться к делу, дабы избавить себя от неожиданных последствий, а меня от крайне нежелательных мер по устранению подобных явлений в будущем…
Бойцов не ушел. Он сел в коридоре, напротив распахнутых дверей приемной, и дивился, как плавно, без запинки, льется начальственная белиберда. Злость толкала к выходу, она, наверное, вскоре бы победила, но тут диктант в приемной закончился, и раздраженный Антонов с нетерпеливой брезгливостью окликнул Ивана Ивановича:
– Ну что там у вас?
– Не коридорная тема, товарищ правительственный инспектор…
– Ах да, мы же секретные работники! – издевательски бросил Антонов, не отрывая глаз от свеженапечатанной бумаги. – Ну, заходите, послушаем…
– Такое вот дело…
Бойцов не знал, как начать, но, переборов себя, решил взять быка за рога.
– Я по поводу Тимофея Лукьянова, начальника пятого уездного участка. Есть серьезные подозрения, товарищ Антонов, что он связан с шайкой Ленкова…
– Что?! Да вы отдаете отчет своим словам?! – вскинулся Антонов.
– Как не отдавать! – твердо сказал Иван Иванович. – Все, кто его знает, заметили: раньше бедствовал, концы с концами свести не мог, а сегодня и деньжата у него завелись, и вещи дорогие. Золотыми часами обзавелся…
– Бойцов! Ты соображаешь, что несешь? – оборвал его Антонов, от гнева переходя на «ты». – Завидуешь товарищу – так и скажи. Что же плохого, что лучше жизнь становится, повышается благополучие милицейских семей! Эва, куда тебя понесло! Иль по службе других забот не имеется? Да…
Антонов подумал, что этот настырный Бойцов вообще-то к завистникам вряд ли относится. И к карьеристам тоже. Куда направят – там и работает, не гнушается и в качестве рядового милиционера побегать, а ведь, по сути, за старшего у уездном розыске. И по ленковцам активно работает. Хрен его знает! Да и послушать его доводы – уши не опухнут. Лишние сведения о подчиненных всегда пригодятся…
– Ладно, хорошо! – прихлопнул ладонью по столу Антонов. – И что же поясняет насчет своего приобретения Лукьянов?
– Говорит, что долги ему отдают, дядька помогает…
– А что, такого быть не может? – прищурился ехидно Антонов.
– Может, товарищ начальник. Только нету у него богатого дядьки, зато сплошные загадки во вверенном участке. И сам Ленков оттуда сбегал, и милиционеров там подобрался подозрительных целый ряд. Опять же, когда у портного Тараева хотели Ленкова взять, то странно как-то все получилось…
– Загадки… Странно… Я смотрю, Бойцов, ты прямо в какую-то мистику ударился! – Антонов уже злился. – Это и есть факты все твои? Яйца выеденного не стоят! Одни домыслы! Когда у самого не получается с бандитами управиться – легче легкого средь других виноватых искать. Ишь, уже и измену обнаружил! Эх, Бойцов, Бойцов! Займись делом! Уголовщина обнаглела, грабят граждан Республики среди бела дня, а мы взялись разоблачать! И кого! Прославленного партизанского командира, который сегодня не жалеет здоровья и жизни самой в борьбе с преступниками! Пригрелся, я смотрю, ты у Бородина в управлении – оторвался от милицейской массы!
Антонов вскочил и сердито зашагал по кабинету. На мгновение останавливался напротив Бойцова, сверля его возмущенным взглядом, и снова сердито курсировал по кабинету. На ходу продолжал гневную речь:
– Успехов в уездном розыске – никаких! Вон городские, у Фоменко. Взяли ленковского адъютанта, Багрова. Разбомбили две хазы! Таких злодеев, как Задорожный и Верхоленцев, в могилу вогнали! А что уездный розыск? Житья путникам на трактовой дороге не стало, сплошной разбой! Много ли раскрыто? С какими показателями идете?
Затренькал телефон. Антонов замолчал, уселся за стол, неторопливо снял большую черную трубку, перехваченную кольцами начищенной латуни.
– Антонов на проводе. Да… Да… Письменно доложите к утру. Отбой.
Опустив трубку на рычаги и погладив ее теплый эбонит, вздохнул тягуче, отмахиваясь рукой:
– Некогда мне с тобой, Бойцов, политбеседы проводить. Иди. Поразмышляй над тем, о чем я сказал. Седина в бороду, а все как-то… Мда-с… Бородину я про тебя телефонирую. Посоветуемся, как вам там импульс придать!..
