– Прости меня, мама, – тихо сказала она. – Прости за все. Ты потеряла Пола, а я тебя даже не поддержала. Не представляю, как ты одна со всем справилась.
– Одна все это пережить я бы точно не смогла.
Аманда покачала головой.
– Но ведь ты пережила.
– Пережила, – согласилась Адриана, – только не одна.
Дочь выглядела такой озадаченной, что Адриана невесело улыбнулась.
– Дедушка мне помог, – наконец сказала она. – Мой папа. Именно на его плече я рыдала несколько месяцев. Не знаю, как бы я без него справилась.
– Но... – возразила было Аманда.
– ...но ведь он не мог разговаривать? – закончила за нее Адриана. – Ему и не нужно было. Я хотела выговориться, а он всегда умел слушать. Кроме того, даже если бы отец и мог говорить, то не нашел бы слов, чтобы облегчить мою боль. Таких слов просто не существует. – Адриана посмотрела на дочь. – Ты и сама это знаешь.
Аманда плотно сжала губы.
– Жаль, что ты не рассказала мне раньше.
– Из-за Брента?
Дочь молча кивнула.
– По-моему, раньше ты не была готова все это выслушать. Тебе нужно было оправиться от собственного горя.
Аманда на минуту задумалась.
– Это несправедливо, ни по отношению к вам с Полом, ни по отношению к нам с Брентом, – прошептала она.
– Несправедливо, – согласилась мать.
– Как же ты справилась? Адриана задумчиво улыбнулась:
– Боролась за каждый день, ведь, кажется, так советуют психоаналитики? Знаю, звучит банально, но, просыпаясь утром, я говорила себе, что сегодня нужно быть сильной. Только один день. Снова и снова.
– По твоим словам, все кажется таким легким...
– Легко не было. Напротив, это самое сложное время в моей жизни.
– Труднее, чем после ухода папы?
– Тогда тоже было трудно, хотя совсем по-другому. – Адриана грустно улыбнулась. – Ты сама так сказала, помнишь?
Аманда отвела глаза, отрицать бесполезно.
– Жаль, что ты нас не познакомила.
– Сейчас он бы тебе понравился, а тогда – возможно, и нет. Ведь в глубине души ты надеялась, что мы с папой помиримся.
Дочь задумчиво покрутила обручальное кольцо, которое носила, не снимая, лицо ее стало непроницаемым.
– Ты много потеряла в жизни.
– Да уж, немало.
– А выглядишь счастливой.
– Это так.
– Но как же ты можешь быть счастлива?
Адриана переплела пальцы.
– Естественно, при мысли о Поле и годах, которые мы могли прожить вместе, становится грустно. Больно было и когда я узнала о его гибели, и сейчас. Только как бы тяжело ни было, несколько дней, проведенных с ним, стали для меня самыми счастливыми.
Она помолчала, чтобы смысл ее слов дошел до дочери.
– В своем письме Марк написал, что я спасла Пола от него самого. Так ведь он не знает, что на самом деле мы спасли друг друга. Если бы не Пол, я бы никогда не простила Джека и не стала хорошей матерью и бабушкой. После встречи с ним я вернулась в Роки- Маунт, понимая, что все будет в порядке, и я со всем справлюсь. Год, в течение которого мы обменивались письмами, дал мне силы выстоять, когда я узнала ужасную новость. Его гибель раздавила меня, хотя, если бы я могла повернуть время вспять, даже зная, что случится, то все равно заставила бы его поехать к сыну. Полу был нужен сын, а Марку – отец.
Аманда потупилась, понимая, к чему ведет мать.
– Именно поэтому я рассказала тебе эту историю, – продолжала Адриана. – Пойми, испортить отношения с детьми легко, а наладить практически невозможно. Разве у тебя и без того мало горя? Знаю, как сильно ты переживаешь смерть Брента, и тут ничего не поделаешь. Но если бы твой муж был жив, он велел бы тебе побольше думать о детях, а не о его смерти. А еще бы сказал, что ты со всем справишься.
– Я знаю...
Тихонько пожав ее руку, Адриана не дала дочери договорить.
– Ты сильнее, чем сама думаешь, – проговорила она, – просто нужно захотеть быть сильной.
– Это не так-то просто.
– Конечно, не просто! Иногда кажется, что жить дальше нет сил. Через слабость, боль и апатию придется перешагнуть. Аманда, ты нужна детям, нужна как никогда раньше. В последнее время ты отвернулась от них, замкнувшись в своем горе. Знаю, как тебе больно, ведь я твоя мать. Но жить так дальше нельзя. Бренту бы не понравилось, что страдают дети.
Аманда молча изучала стол, а затем подняла голову. Очевидно, дочь приняла решение, хотя какое именно, Адриана не знала.
Когда Аманда вернулась домой, Дэн складывал в корзину чистые полотенца и смотрел новости. Сухое белье аккуратными стопками лежало на кофейном столике. Увидев сестру, Дэн тут же уменьшил громкость.
– Я уже начал беспокоиться, – сказал он.
– Привет! – Аманда оглянулась по сторонам. – А где мальчики?
Дэн сложил зеленое полотенце и показал головой в сторону детской.
– Только что легли. Если хочешь пожелать им спокойной ночи, то они, наверное, еще не спят.
– А где твои дети?
– Я завез их домой вместе с Кирой. Кстати, Макс уронил пиццу на футболку со Скуби-Ду. Похоже, это его любимая, потому что он сильно расстроился. Пятновыводитель я не нашел, замочил футболку в раковине.
Аманда кивнула:
– Пятновыводитель я куплю, мне все равно нужно в магазин.
Дэн посмотрел на сестру:
– Если составишь список, Кира купит то, что нужно.
– Мне пора самой о себе заботиться.
– Хорошо, – нерешительно улыбнулся Дэн, разглядывая сестру.
– Спасибо, что взял мальчиков в кино, – поблагодарила Аманда.
– Не за что, – пожал плечами Дэн, – мы давно хотели куда-то выбраться, а Макс с Грегом для нас не обуза.
– Я не о том, – серьезно ответила Аманда. – Спасибо не только за помощь сегодня. Вы с Мэттом так заботились обо мне и детях с тех самых пор, как... как умер Брент, а я даже ни разу не поблагодарила. Пожалуйста, не думай, будто я не ценю то, что вы для меня делаете.
Услышав имя Брента, Дэн отвел глаза и потянулся к пустой бельевой корзине.
– А для чего еще нужны братья? – Он переминался с ноги на ногу, держа в руках корзину. – Хочешь, я завтра опять возьму мальчиков? Мы поедем кататься на велосипедах.
Аманда покачала головой:
– Спасибо, но я постараюсь справиться сама.
Во взгляде Дэна читалось сомнение, однако Аманда сделала вид, что ничего не заметила. Она сняла куртку и положила на кресло рядом с сумкой.
