Адриана Уиллис очень изменилась после поездки в Роданте. Пол помог ей почувствовать себя любимой и желанной, нанесенные Джеком раны затянулись. Она стала увереннее, научилась высоко держать голову и спокойно, без упреков и обвинений, разговаривать с Джеком. Это произошло постепенно: сначала они просто перебрасывались парой слов, когда бывший муж звонил детям, потом Адриана сама стала спрашивать его о Линде и работе или рассказывать о себе. Со временем Джек почувствовал, что Адриана уже не та, что прежде. Они стали перезваниваться чаще, а примерно через год уже звонили друг другу без всякого повода, просто чтобы поболтать. К тому времени отношения Джека и Линды начали портиться. Когда они развелись, именно Адриана поддержала бывшего мужа и даже позволила переночевать в комнате для гостей. По иронии судьбы Линда оставила Джека ради другого мужчины, и Адриана провела не один час, отпаивая его кофе. Было глубоко за полночь, когда жаловавшийся на судьбу Джек наконец осознал весь комизм ситуации.
– Ты сильно страдала? – спросил он.
– Да, – призналась Адриана.
– И как долго?
– Три года. Считаю, что мне повезло.
Джек кивнул и, плотно сжав губы, уставился на бокал виски.
– Прости меня, – наконец выдавил он. – Не следовало мне от тебя уходить.
Адриана улыбнулась и похлопала его по спине:
– Знаю. Но все равно спасибо.
Примерно через год Джек пригласил ее в ресторан, но, как и другим поклонникам, Адриана вежливо ему отказала.
Она встала и положила на стол принесенную из спальни шкатулку. Аманда смотрела на мать с настороженным интересом. Адриана взяла дочь за руку.
За последние два часа они словно поменялись ролями – Аманда поняла, как мало знает собственную мать. Сколько раз за последние годы Адриана была на ее месте! Встречаясь по выходным, дети подшучивали друг над другом, вспоминая давние проказы. Всего пару лет назад мать узнала, что Мэтт по ночам тайком выбирался из дома, чтобы погулять с приятелями, что в старших классах Аманда курила или что пожар в гараже, якобы начавшийся из-за короткого замыкания, устроил Дэн. Естественно, Адриана смеялась вместе со всеми, ощущая себя наивной идиоткой.
На стене мерно тикали часы. Негромко щелкнув, заработал обогреватель.
– Ну и история! – вздохнула Аманда, крутя в руках бокал с искрящимся на свету вином. – Мэтт с Дэном знают?
– Нет.
– Почему?
– Не думаю, что это необходимо, – улыбнулась Адриана. – Кроме того, они могут неправильно меня понять. Они ведь мужчины, и мои сыновья к тому же. Не хочу, чтобы они подумали, будто Пол просто решил позабавиться с одинокой женщиной. Мужчины действительно часто так поступают; думаю, время от времени им нравится разбивать сердца. И если кто-то начинает ухаживать за женщиной, они тут же подозревают неладное. Сомневаюсь, что когда-нибудь расскажу о случившемся твоим братьям.
Аманда кивнула и спросила:
– А зачем ты мне рассказала?
– Думала, тебе будет полезно послушать.
Аманда стала рассеянно теребить прядь волос. Интересно, давно она переняла эту привычку у матери?
– Мама?
– Да?
– Почему ты молчала все это время? Почему не рассказывала о Поле?
– Не могла.
– Не могла?
Адриана откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.
– Сначала боялась, что у нас с Полом ничего не выйдет. Мы любили друг друга, но не все отношения выдерживают разлуку. Прежде чем рассказывать вам, я должна была убедиться, что у наших отношений есть будущее. Потом, когда от него начали приходить письма, я поняла, что будущее есть... Не знаю... До его приезда и возможного знакомства с вами оставалось так много времени, что я не считала нужным...
Она замолчала, тщательно подбирая слова.
– Пойми, ты тоже была не такой, как сейчас. Тебе исполнилось семнадцать лет, Дэну – пятнадцать, и я не знала, готовы ли вы принять Пола. Представь себе: вы возвращаетесь от отца, а я говорю, что полюбила мужчину, которого едва знаю...
– Мы бы справились.
Адриана так не считала, но спорить с дочерью не стала, лишь пожала плечами.
– Кто знает, может, ты и права. Возможно, вы бы поняли меня правильно, и все же рисковать не хотелось. Думаю, что окажись я в такой ситуации снова, то поступила бы так же.
Аманда заерзала на стуле и заглянула матери в глаза:
– Ты уверена, что он тебя любил?
– Да, – сказала Адриана.
В сумеречном свете глаза Аманды стали сине-зелеными. Она улыбнулась, будто пытаясь что-то для себя уяснить и не обидеть мать.
Адриана знала, о чем сейчас спросит дочь. В конце концов, этот вопрос напрашивался сам собой.
Аманда наклонилась к матери, ее лицо выражало тревогу:
– Тогда где же он?
За четырнадцать лет, прошедших со дня отъезда Пола Фланнера, Адриана была в Роданте пять раз. В первый раз в июне того же года. Летом песок был белее, а голубое небо сливалось с синевой океана. Следующие четыре раза она приезжала зимой. В зимние месяцы океан выглядел серым и холодным, шквалистый ветер то и дело превращался в бурю, однако именно в такую погоду лучше всего вспоминался Пол.
В утро после его отъезда Адриана бродила по дому, не в состоянии усидеть на месте. Лишь двигаясь, она могла обрести какое-то подобие покоя. Вечером, когда сумерки окрасили небо в нежные оттенки оранжевого и красного, она вышла на крыльцо и долго-долго смотрела в небеса, пытаясь увидеть самолет Пола. Шансы его заметить были ничтожно малы, но Адриана упрямо устремляла взгляд в темнеющее небо. Иногда меж облаками появлялись следы реактивных двигателей, да только простая логика подсказывала, что это самолеты с военной базы в Норфолке. Когда Адриана вернулась в дом, пальцы окоченели и, промывая их теплой водой, она почувствовала боль. Прекрасно понимая, что он улетел, она тем не менее накрыла стол на двоих.
В глубине души Адриана желала, чтобы Пол вернулся. Ужиная, она представляла, как откроется дверь, он войдет и бросит сумки у порога, объясняя, что сегодня просто не смог уехать. Еще одна ночь вместе, а завтра или послезавтра они бы вместе поехали в Роки-Маунт. Но Пол не вернулся. Напрасно она сидела, не сводя глаз с двери, напрасно ждала телефонного звонка. Как бы сильно Адриана ни тосковала, она прекрасно понимала, что, позволив ему уехать, поступила правильно. Останься он еще на день, и расстаться было бы гораздо больнее, а еще одна ночь означала, что снова придется прощаться, а это было невыносимо даже в первый раз. Неужели она снова смогла бы его отпустить? Адриана понимала, что второго дня, такого, как этот, она просто не выдержит.
Следующее утро началось с уборки. Чтобы хоть немного отвлечься, Адриана старалась вовсю: вымыла и убрала в буфет посуду, пропылесосила ковровые дорожки и вымела песок с кухни. Затем вытерла пыль в гостиной и занялась комнатой Джин, чтобы та, вернувшись, не заметила никаких различий.
