— Ну что, пошли? — спросил я.
— Сейчас, сумочку возьму, — ответила Саванна. После извлечения сумочки из кухонного шкафчика мы направились к дверям. — А куда мы идем, кстати?
Услышав мой ответ, она подняла бровь.
— Куда же ты меня ведешь, если даже в названии есть слово «лачуга»?
— Я всего лишь неотесанный пехотинец с маленьким денежным довольствием. Это все, что я могу себе позволить.
На ходу Саванна пихнула меня бедром.
— Вот поэтому я и не встречаюсь с малознакомыми парнями!
«Лачуга креветки» находится в центре Уилмингтона, в историческом районе, ограниченном рекой Кейп-Фир. Часть исторического района превращена в типичную замануху для туристов — сувенирные лавки, пара антикварных магазинов, несколько приличных ресторанов, кофейни и разнообразные риелторские конторы. Однако старые уилмингтонские кварталы еще хранят дух города-порта и города-предпринимателя: здесь можно видеть огромные, частью заброшенные склады и старомодные офисные здания, занятые лишь наполовину. Сомневаюсь, что стада летних отдыхающих хоть раз отваживались забредать в эти края. Как раз сюда я и свернул. Мы углубились в путаницу старых улиц; пока мы ехали, прохожих становилось все меньше, и вскоре вокруг не осталось ни одного человека, а обступившие мостовую дома казались вконец обветшалыми.
— Где ресторан-то? — спросила Саванна.
— Немного дальше, — ответил я. — Вон там, в конце.
— Да кто же строит рестораны на отшибе?!
— Так ведь это заведение для местных, — объяснил я. — Владельца не волнует, придут туристы или нет. И никогда не волновало.
Через минуту я сбросил скорость и свернул на маленькую парковку у одного из складов. Как всегда, несколько десятков машин ожидали своих владельцев перед «Лачугой креветки». Само заведение тоже ничуть не изменилось. Сколько я помню, ресторан выглядел захудалым строением с широким, заставленным всяким хламом крыльцом, облезлыми стенами и покоробленной горбатой крышей — при взгляде на нее казалось, что она вот-вот рухнет, хотя старый ветеран потерял счет десяткам ураганов, с честью выдержанных с сороковых годов. Снаружи ресторан был декорирован рыбацкими сетями, автомобильными колпаками, номерными знаками, старым якорем, веслами и ржавыми цепями. У входа гордо красовалась дырявая гребная шлюпка.
Небо уже начинало лениво менять яркие краски на угольную черноту, когда мы подошли к входу. Я подумывал, не взять ли Саванну за руку, но все-таки не взял.
Может, на гребне гормональных волн я и пользовался успехом у женщин, но у меня почти не было опыта в отношении девушек, которые мне небезразличны. Нашему знакомству исполнился один день, но я уже чувствовал, что вступил на неразведанную территорию.
Мы взошли на просевшее крыльцо. Саванна показала на гребную шлюпку:
— Может, он открыл ресторан, потому что его лодка утонула?
— Ага, или кто-то бросил ее здесь, а хозяин поленился убрать. Ну что, ты готова?
— Всегда готова, — отозвалась она, и я толкнул дверь. Не знаю, чего ожидала Саванна, но она переступила порог с самой довольной миной. Вдоль стены тянулся длинный бар, окна выходили на реку, а для посетителей стояли деревянные скамейки, как на пикнике. Две официантки с высокими начесами — по-моему, они тоже не изменились — ходили между столами, разнося подносы с едой. Пахло неистребимым жирным чадом жареных креветок и сигаретным дымом, но отчего-то это казалось уместным и правильным. Многие столы были заняты. Я показал на свободные места рядом с музыкальным автоматом. Звучала кантри-песня в исполнении не известного мне певца.
Мы прошли туда, лавируя между столиками. Большинство клиентов казались простыми работягами: строители, ландшафтники, водители грузовиков и так далее. Столько бейсболок с надписью «Наскар» я не видывал с тех пор, как… Можно сказать, никогда не видел. В моем отделении были фанаты автогонок, но лично я не ощущал охоты смотреть, как несколько автомобилей целыми днями с воем нарезают круги, и не понимал, почему отчеты о результатах соревнований не печатают в разделе транспорта, а обязательно на спортивной странице. Мы сели; я наблюдал, как Саванна осматривается и осваивается.
— Мне нравятся такие заведения, — похвалила она. — Это здесь ты до армии регулярно зарабатывал похмелье?
— Нет, это приличное место, для особых случаев. Обычно я околачивался в «Лерое» — это бар возле Райтсвилл-Бич.
Саванна взяла ламинированное меню, втиснутое между металлической салфетницей и бутылками с кетчупом и острым соусом «Техасец Пит».
— Здесь намного лучше, — сказала она, открывая меню. — Чем же славится местная кухня?
— Креветками.
— Что, правда? — поразилась она.
— Серьезно. Креветки во всех видах, какие можно себе представить. Помнишь фильм «Форрест Гамп?» Бубба рассказывает Форресту, как готовят креветки? Жаренные на гриле, жаренные в масле, жаренные на вертеле, креветки по-кейджански, креветки с лимоном, креветки по-креольски, коктейль из креветок… Вот так и здесь.
— А как ты сам любишь?
— Я предпочитаю охлажденных креветок и отдельно сервированный коктейльный соус. Или жареных.
Саванна закрыла меню.
— Выбирай. — Она передала мне ламинированную книжицу. — Я тебе доверяю.
Я вставил меню обратно — между кетчупом и салфетницей.
— Ну что?
— Охлажденных. В корзине. Пальчики оближешь! Саванна склонилась вперед, налегая на стол.
— И сколько женщин ты сюда водил пальчики облизывать?
— Считая тебя? Сейчас прикину. — Я побарабанил пальцами по столу. — Одну.
— Я польщена.
— Для меня и моих друзей это заведение, где можно поесть, а не выпить. После дня серфинга в целом свете нет лучшей пищи.
— Надеюсь скоро убедиться.
Подошла официантка, и я заказал креветок. На вопрос, что мы будем пить, я лишь развел руками.
— Сладкий чай, пожалуйста, — сказала Саванна.
— Два чая, — добавил я.
Официантка ушла, а мы продолжали непринужденный разговор и не прерывались, даже когда принесли «напитки». Я снова говорил о гарнизонном житье-бытье, по какой-то причине сильно интересовавшем Саванну. Она расспрашивала о моем детстве и юности. Неожиданно я рассказал больше, чем собирался, о старшей школе и — пожалуй, слишком подробно — о трех годах перед армией.
Она внимательно слушала, иногда задавая вопросы. Я очень давно не был на полноценном свидании — уже несколько лет. Во всяком случае, после Люси. Глядя на Саванну, я всерьез задумался, чтобы переменить свое решение: мне нравилось быть с ней наедине и хотелось видеть ее чаще — не только сегодня, но и завтра, и послезавтра, и так далее. Все в ней — от привычно-насмешливого отношения к собственным суждениям до очевидного неравнодушия к окружающим — поражало приятной новизной и желанностью. Общество этой красивой брюнетки позволило мне осознать, насколько я одинок. Я упорно не признавался в этом даже самому себе, но после двух дней с Саванной понял, что это правда.
