Спохватившись, он перевел разговор:
— Да что мы о Зинаиде-то? Ты расскажи мне о Лизе! Как давно она здесь? И у кого остановилась?
— У своей… нашей тетушки — графини Стукаловой.
— Не знаю такую…
— Она слишком стара, чтобы ты ее знал! И не является завзятой театралкой.
— Так это она пытается выдать Лизу за князя?
Лиза не скрыла досады:
— Тетушка просто одержима идеей сделать Лизу княгиней!
Кузминский прищурился:
— А тебе, я смотрю, это не по душе!
— А тебе? — повернувшись, Лиза посмотрела на него в упор.
Сморщившись, Алексей потер воспаленные глаза:
— Боже, как я не вовремя свалился…
— А если б ты не был болен? Ты что-нибудь предпринял бы, чтоб спасти Лизу?
«Зачем же я так — напрямик? — подумала она в отчаянии. — Этак он ведь может и неладное заподозрить! Надо же было как-то… поискуснее!»
Но Алексей уже отозвался, и голос его прозвучал крайне уныло:
— Чем я могу ей помочь? Ты же слышал, меня даже из квартиры выселяют… Все свои сбережения я потратил недавно на лечение сестры за границей. Она и сейчас еще в Баден-Бадене вместе с нашей матушкой. Надеюсь, им хватает на жизнь.
«Значит, предложение князя было ему как нельзя кстати с материальной точки зрения, — поняла Лиза. — Но он все равно не принял его. Кажется, я влюбляюсь в него все больше!»
— У тебя больна сестра? — спросила она как можно ласковее и осторожно присела на краешек его постели. — Я не знал.
Кузминский усмехнулся:
— Об этом не писали в газетах. Маше стало лучше, значит, и мне хорошо. К тому же она впервые за границей. Я и сам еще нигде не был!
— Кроме Тверской губернии, — лукаво подсказала Лиза.
— Да, верно. И эта поездка стоила сотни кругосветных путешествий!
— Да чем же она тебе так запомнилась? — Она так и замерла в ожидании ответа.
Алексей задумчиво переспросил:
— Чем? Я увидел восьмое чудо света — Лизу Перфильеву. Когда она подняла на меня свои наивные, чистые глаза… Черт, у тебя такие же глаза! И как это получилось? Вы ведь всего лишь сводные брат с сестрой…
— Так что произошло, когда ты увидел ее глаза? — поторопила его Лиза. Сердце ее колотилось от радостного предчувствия.
— Что произошло? Я понял, что все написанное о любви в романах — вовсе не игра воображения авторов. Что это действительно возможно — утонуть в чьих-то глазах и уже не забыть их, как бы ни разделили вас расстояние и время. Я понимаю, что она обо мне и думать забыла, я ведь ей не ровня… Князь — другое дело! Но для меня Лиза навсегда останется тем единственным, светлым идеалом, который поддерживает веру в этот мир.
Он опять нервно засмеялся:
— Когда ты так смотришь, мне так и кажется, что я говорю с ней самой!
Задыхаясь от волнения, Лиза нежно погладила его по лицу:
— А может, ты и вправду говоришь ей самой…
Неожиданно для нее, Кузминский резко отбросил ее руку и столкнул с постели:
— Что ты делаешь? Так ты из этих?! И ты еще посмел явиться ко мне? Я-то воспринял тебя, как друга… А ты, значит, вот на что рассчитывал, негодяй? Да как ты смел подумать обо мне такое?!
Совершенно оглушенная его внезапным гневом, не понимая, что происходит, Лиза вжала голову в плечи, потом отбежала к двери. Вслед ей уже полетела другая подушка.
— Убирайся, мерзавец! И не смей больше показываться мне на глаза!
Ничего не видя из-за навернувшихся слез, она выбежала за дверь, не дожидаясь нового потока ругательств. Опять все получилось совсем не так, как ей мечталось.
* * *
— Все ясно, как божий день, — заявил Николя, когда сестра со слезами рассказала ему о произошедшем. — Твой Кузминский решил, будто ты склоняешь его к содомии.
— К чему?! — ужаснулась Лиза.
— Только не говори, что ты не знаешь этого слова, — насмешливо отозвался брат.
— Знаю, конечно… Но как он мог подумать такое? Какой ужас!
— А что ему думать, если смазливый молодой человек ночью сидит на его постели и с влюбленным видом гладит по лицу?
Лиза пристыженно пробормотала:
— Действительно… Как неловко получилось! Надо мне как-то объясниться с ним… Но это все не страшно, ведь главное — он меня любит! Господи, я боялась даже надеяться на это! — Она счастливо рассмеялась. Потом вспомнила: — Николя, я еще кое-что должна тебе сообщить.
И она рассказала о визите к актеру князя Донского, и о его темной страсти к Наташе Офросимовой. Николя несколько раз вскакивал и скрежетал зубами, сжимал кулаки и яростно взмахивал ими.
— Вот подлец! Каков подлец!
— Тише ты! Тетю разбудишь. — Лиза с опаской посмотрела на дверь, хотя она уже успела переодеться и Аглая Васильевна вряд ли могла в чем-либо ее заподозрить.
— Я вызову его на дуэль!
— Не смеши меня! Ты умеешь стрелять только из охотничьего ружья. Да князь и не примет вызов. Он слишком дорожит своей драгоценной персоной. Теперь — особенно.
Николя угрожающе навис над ней:
— Что значит — особенно теперь?
— Когда он так страстно влюблен! — поддразнивая брата, заметила Лиза. — Знаешь, я хоть и рада безумно, что Алексей отказался от сделки, но, думаю, может, было бы лучше, если б он нарочно подыграл князю. Но не на самом деле соблазнил бы Наташу, а только сделал бы вид, чтобы князь никого другого не нанял. А то ведь теперь мы и не узнаем, с какой стороны ждать опасности.
— С любой! — отрезал Николя. — Донской может уговорить хоть дворянина, хоть циркача. Продажных душ еще хватает… Главная опасность — сам князь. И Наташу необходимо предупредить.
— Но как это сделать, не выдав моей тайны? Что ты ей скажешь — откуда мы узнали о намерении князя?
Некоторое время Николя продолжал расхаживать по комнате, сжимая кулаки и размышляя. Потом внезапно остановился перед сестрой:
— Ты должна довериться Наташе. Все ей рассказать. Как было. Она ведь необыкновенная! Она сохранит твою тайну, как свою.
Лиза усомнилась:
— Ты уверен? Наташа, конечно, чудо, но ведь она немного… болтушка.
— Она просто умеет поддержать разговор, когда необходимо! — отрезал Николя. — Если Натали занимала соседей за обедом, это еще не значит, что она побежит всем и каждому рассказывать про Андрея Зыкова!
— Надеюсь, что так, — вздохнула Лиза.
— Она, между прочим, поддержала тебя за обедом!
— Да, я помню. И благодарна ей.
